— Мне даже не нужно выходить на публику. Достаточно вкладывать правильные мысли в головы правящих семей, позволяя куклам считать себя теми, кто правит и все решает. А если человек начинает своевольничать — можно подбить кого-нибудь устроить переворот. И все.

— То есть все эти годы правил империей ты, — заключил я.

— Больше некому! Но теперь многое изменилось. Этот миньон Шуйских заставил нас понервничать. А потом нас запечатали здесь, оставив впасть в спячку и медленно умирать. Разве это справедливо?

Он сурово взглянул на меня, и я спокойно ответил:

— Вполне.

Павел поморщился:

— Я так не считаю.

— Император избран Искупителем, чтобы решать вопросы Империи. Живые должны решать вопросы живых.

— Это отказ от вековой мудрости. Опыта, который был собран за столетия.

— Это отказ от пути Искупителя, — возразил я, и Павел усмехнулся:

— Тут ты прав. В межмирье есть куда более могущественные силы, которые могут дать тебе покровительство.

Фигуры призраков принялись подергиваться, меняясь. Словно из-под человеческих силуэтов начали проявляться натуры зверей. Изменился и сам Павел. Вместо человека передо мной стояла какая-то огромная рогатая тварь. А тонкая изящная рапира превратилась в здоровый обоюдоострый меч.

От императора к каждому слуге проятнулась нить силы. Словно он был источником для каждого своего вассала.

— Так вот кто послушно выполнял приказы, — протянул я, рассматривая стоявшего передо мной призрачного демона. — Не Павел главный, а тот, кому он сам служит.

— Это как посмотреть, — хрипло пролаяло существо. — Но я бы назвал это взаимовыгодным сотрудничеством. Которое привело к краху и моих слабых родственников и этих выскочек Демидовых. А после того, как мы сметем Шуйских, Империя в полной мере познает нашу власть. Мы убьем всех, кто будет стоять на нашем пути. Нас не привязать к этому особняку. Вся империя станет нашим домом. Я лично уничтожу тех, кто дорог тебе, глупый мальчишка. И начну с того шамана, который топчется у порога и хочет войти сюда, нарушив твоей приказ.

— Убивать! Калечить! Жечь! — взревели слуги, стоящие за спиной мертвого императора.

Призрак бросился вперед, но я успел уйти в сторону и пропустить удар огромного меча. Кожу обдало холодом. Сбоку послышались выстрелы. Это Леший и Митрич без команды вступили в бой. А мясник бросил крюк, выцепив из толпы одного из призраков. Щелкнули зубы миньона, перекусывая противника пополам. Я же быстро призвал оставшихся в межмирье миньонов. И бой вокруг закипел.

— Избранник Мары, — проревел Павел. — Твоя голова будет красиво смотреться в моей коллекции. Я оставлю твоего призрака служить мне…

Я молча атаковал, но призрак играючи отбил мечом несколько воющих черепов, которые с легкостью должны были развеять противника. А через долю секунды стремительно контратаковал. Броня погасила силу удара, но я аж попятился, настолько сильным вышел выпад. Демон взмахнул мечом. В этот раз меня закрыл зомби. Я усилил миньона, но его отправил в межмирье один удар. И судя по тому, как миньон развалился на части, мне подумалось, что в строй он вернется нескоро.

— Слабо, — прокомментировал Павел и шагнул вперед. Я бросил в противника костяную пыль, которая окутала бойца и должна была разъесть призрака за секунды, но через мгновенье Павел как ни в чем не бывало вышел из облака. А на серой коже не было ни одной подпалины.

— Слабо, — лениво повторил он.

Павел или его покровитель был силен. Император был неуязвим. Его не брали способности, и одолеть его можно было только в ближнем бою. И с моим уровнем фехтования, эта задача была практически невыполнима. И я это понял. Осознал и должен был смириться. Но против логики в груди заклокотала темная ярость. Я заметил, что на окружающих предметах появились зеленые блики. Это мои глаза загорелись потусторонним огнем. Плечи заныли, раздалался звук рвущейся ткани пиджака, и спину располосовала дикая боль. За мной распахнулись темные крылья из дыма и силы.

Круг ширился. Количество призраков с обеих сторон сокращалось. Павел взмахнул клинком, рассекая подвернувшегося под руку своего же слугу. Лезвие развалило беднягу пополам. Нить силы, которая тянулась к призраку от императора, лопнула. Павел оказался напротив меня, замахиваясь снова. И я шагнул под удар. Этот ход на долю секунды озадачил противника, но мне хватило времени.

Две темные плети тьмы связали императора. Павел зарычал, пытаясь разорвать путы. У меня было времени на один вдох, чтобы довести план до конца. Или финал боя будет не в мою пользу. Потому что в бою остался только мясник и Леший. Они из последних сил теснили десяток непобедимых противников. Но я догадался, что враги станут простыми призраками, когда император падет.

Щелчком пальцев я создал за спиной Павла портал. А затем врезался в призрака, обхватив его крыльями. Мы оказались в непроницаемом коконе, в котором единственным источником света были мои глаза. Только я понимал, что мы падаем в портал полный тьмы и холода, в объятья самой смерти.

Я рассчитывал очутиться на тропе, которая вела ко владениям Мары. Но портал выбросил нас в пустой зал ожидания. В котором не светилось ни одно табло. А по ушам резко ударил противный вой сирены. Механический женский голос из динамиков методично повторял:

— Нарушители в зале сорок пять!

Эта закольцованная фраза не предвещала ничего хорошего. Но сейчас мне было не до переживаний по данному поводу. За спиной послышался разъяренный рев, и я мигом смекнул, что цепи, при помощи которых я затянул Павла и его подручных сюда, рассеялись. Попытался призвать исчезнувшие тотемы, но они не откликнулись. И я резко развернулся, решая, что делать дальше.

Один из слуг мертвого императора ринулся на меня с оглушительным рычанием. Но внезапно Павел вскинул руку и оборвал нить силы, которая тянулась с подопечному. Тот выпучил глаза, раззявил рот и рухнул как подкошенный.

— Он мой, — прогрохотал Павел и остальные приспешники попятились.

Павел оказался рядом со мной. Он замахнулся клинком, и я едва успел уйти в сторону, чтобы разминуться с тяжелым лезвием. Кожу обожгло холодом. Я попятился к двери, над которой мерцала надпись «Выход». Внезапно послышалось гудение, предупреждающее о прибытии поезда. И решение пришло в голову само собой.

Не сводя взгляда с Павла, я сделал несколько осторожных шагов к краю платформы. Противник был увлечен поединком. Вернее, расправой. И не обращал внимания на происходящее вокруг. Взгляд соперника подернулся багровой поволокой. Глаза казались мутными. Вероятно, он даже не понимал, где оказался. Павел поднял меч и прыгнул на меня, намереваясь решить бой одним ударом. И в этот момент я проворно отскочил в сторону, и призрак с ревом улетел на рельсы. А через долю секунды мертвый император встретился с тормозившим у платформы поездом, который прибыл сюда казалось из далекого прошлого. От локомотива пахнуло лютым холодом. На металлической поверхности растянулась ледяная корка.

Послышался крик, скрежет и призрак исчез под колесами. На платформе наступила тишина. Я же одернул на себе разорванный пиджак и взглянул на оставшихся бойцов, которые осторожно приближались ко мне.

— Думаю, если вы одумаетесь, у вас появится шанс… — начал было я, и в этот момент за спиной послышался скрежет, словно нечто огромное раздирало металл. Этот звук заставил меня резко обернуться.

Локомотив разломило пополам. Следующие вагоны оказались перевернутыми, словно были игрушечными. Павел уже выпрыгнул на высокую платформу, скаля зубы в довольной ухмылке. Его морда сейчас ничем не напоминала лицо человека. Она больше походила на звериную. Парик съехал набок, обнажив лысый череп.

— Хорошая попытка, некромант, — проревел монстр, распрямляясь и поправляя мундир, каким-то чудом держащийся на его изуродованном торсе. — А теперь мы, пожалуй, все и закончим. Некроманту пора умереть. И воскреснуть, если слухи о таких, как ты правдивы. Но я буду убивать тебя снова и снова, пока ты не устанешь…