Она коснулась моей руки, и через секунду тело затопила волна эйфории. И я смежил веки, надеясь, что не потеряюсь в омуте невообразимого счастья, которое накрыло меня с головой.

Пол под ногами завертелся, а потом исчез. Я провалился в темное небытие. Раскинув руки, медленно падал в темноту. Лицо обдувал приятный, холодный ветерок, оставляющий на губах мятную свежесть. И я довольно улыбнулся.

— Что здесь произошло? Как он?

Голос бабушки послышался откуда-то издалека. И темное ничто подернулось, вырывая меня в реальность. И я с неохотой открыл глаза.

Софья Яковлевна стояла у стола и смотрела на отца. Филипп Петрович бутылку, сделал глоток голубоватой жидкости, и пожал плечами:

— Пока вы искали Мининых, часть их бастардов проникла в резиденцию Императора. Пришлось встать на защиту особняка правителя.

Он поставил бутылку на стол и утер губы тыльной стороной ладони.

— Сейчас будет немного больно, Филипп Петрович, — предупредил мужчина, и отец кивнул.

Горящие ослепительно белым огнем ладони целителя зависли над грудью отца, и Чехов зашипел, стиснув зубы. На его лице выступила испарина, а на лбу вздулась жилка. И что он так сильно сжал подлокотники кресла, что костяшки пальцев побелели. Старшая Нечаева коснулась ладони отца.

— Потерпите, мастер Чехов. Ключица сломана, на восстановление кости нужно время. Сейчас будет чуть легче, — прошептала она, и голос женщины прозвучал успокаивающе.

— Большое спасибо, Ольга Ивановна, — ответил отец.

— И как так вышло? — спросила бабушка.

— Оказалось, что топоры берсерков легко разносят броню, — просто ответил Филипп Петрович. — Вот меня немного поцарапало. Хорошо, что я захватил свой топор. Это помогло немного уравнять шансы.

— Ты рисковал жизнью…- заговорила Маргарита звонким от напряжения голосом.

— Мы обсудим это позже, — резко оборвал ее отец и добавил уже мягче, — наедине.

Его супруга кивнула, не решаясь продолжить спор при гостях.

Нечаев убрал ладони от ключицы отца и устало отошел в сторону. Он тяжело опустился в кресло, заботливо подставленное бабушкой. Княгиня коротко ему поклонилась.

— Спасибо, что вы прибыли вовремя, чтобы помочь.

— Мы не могли иначе. Мы же не только соседи. Наши дети работают вместе.

— И приятельствуют, — добавила Ольга Ивановна.

Я же подошел ближе и смог наконец рассмотреть отца.

Лицо и торс Филиппа Петровича покрывало несколько длинных тонких белых шрамов. Легендарный ранг целителя и правда заживлял повреждения почти без следов. Однако рана на руке выглядела довольно угрожающе даже после лечения. Ожог повредил не только кожу, но и мышцы. Мне было сложно представить, как рана могла выглядеть до работы лекарей.

Чехова уже торопливо подвинула своему сыну бутыль.

— Выпей еще немного. Это поможет, поверь.

— Спасибо, — ответил Филипп Петрович и приложился к горлышку.

— Откуда у вас это снадобье. Оно ведь невероятно редкое? — спросила Софья Яковлевна.

— Мы не первый раз на императорской охоте, — уклончиво ответила Ольга Ивановна и я по-другому взглянул на нее.

Женщина выглядела собранной и вовсе не казалась той немного рассеянной дамой, которую я встретил в торговом центре. Она поймала мой изучающий взгляд и слабо улыбнулась.

— У вас нет ран?

— Все в порядке, — торопливо ответил я. — Нам повезло.

— Кто бы сомневался, — отозвалась Маргарита, поднимаясь на ноги.

В ее глазах полыхнула нескрываемая ярость.

— Пока твой отец рисковал своей жизнью, ты отсиживался на болотах…

— Молчать, — властно произнесла Софья Яковлевна и в помещении сгустились сумерки.

Мне даже показалось, что потолок стал ниже, а стены сдвинулись.

— Сейчас не время и не место для истерик, — продолжила некромантка. — Мы все здесь исполняем свой долг. Не только перед семьей, но и перед империей и императором. Маргарита Ивановна, вам нужна помощь целителя?

— Нет. Я в порядке, — как-то очень быстро ответила женщина и обошла лекарей по широкой дуге, словно опасалась, что они ее ненароком коснутся.

Но к ней подошла Арина Родионовна и взяла за руку.

— Давайте вы лучше сядете. Вы перенесли такое потрясение.

— Да, но…- слабо отозвалась женщина, и глаза ее затуманились невыплаканными слезами. — Это было так жутко…

— Сейчас все хорошо. Позвольте, я вам помогу.

Мачеха вернулась в кресло и откинулась на спинку, прикрывая глаза.

— Отдохните немного, — проворковала девушка и отошла от замершей Маргариты, чтобы тихо сообщить, — с ней все будет хорошо. Она натерпелась страху, вот и сорвалась.

Я подумал, что супруга моего отца была обычно на редкость уравновешенной. Но мы давно не виделись, и быть может ее характер стал мягче.

Княгиня же прошла на кухню и вернулась со стаканом воды

— Прошу, Родион Романович, — произнесла она, протягивая мужчине напиток.

— Спасибо, Софья Яковлевна, — поблагодарил он и сделал несколько больших глотков, ударяясь зубами о стеклянный край стакана.

— Сейчас согреется чайник, и я заварю вам хороший сбор. Как насчет легких закусок? Вам надо восстановить силы.

— У вас есть еда? — удивленно поинтересовалась Ольга Ивановна и густо покраснела. — Извините за такой вопрос. Просто у нас нет запасов. И в нашем доме мы смогли бы предложить вам только ягоды, которые собрала Арина.

— И грибы, — робко добавила девушка.

— Я не решусь принимать в пищу цветные грибы, — менторским тоном заявила старшая Нечаева, видимо, не в первый раз возражая против этого вида пищи.

— Вы про сыроежки? — умилилась Софья Яковлевна. — А где вы их смогли найти? В свое время я исходила все полянки, но так и не сумела их отыскать.

— На краю болота, — смущенно пояснила Арина.

— Ты ходила на болота? — ужаснулся ее отец. — Мы ведь говорили, что это может быть опасно.

— Мне ничего не грозило, папенька, — девушка подошла к Нечаеву и положила руку ему на плечо. — Поверь, я умею быть очень осторожной. Ты ведь меня знаешь.

Мужчина покачал головой и слабо улыбнулся. Я подумал, что только что Арина использовала свою особую силу и покосился на бабушку. Она ничего не заметила или сделала вид, что странностей нет. Подхватив Ольгу Ивановну под локоть, княгиня повела ее на кухню.

— Я могу приготовить закуски и буду рада, если вы составите мне компанию, — заговорила она тем особым тоном, который обычно использовала, когда хотела понравиться людям.

— Ох, я и сама хорошо кухарю, — отозвалась гостья. — моя семья жила скромно, и мы с маменькой сами готовили.

— Вы достойная женщина, раз гордитесь этим, — бабушка была и впрямь очарована. — Если пожелаете, я поделюсь с вами рецептом пирога, которым балую своих домашних.

Я заметил, что бабушка тревожно посмотрела на дверь, словно ждала кого-то. Было понятно, что она думает о своем новоявленном супруге, который не давал о себе знать.

Я набрал его номер телефона, но за длинными гудками не последовало ответа. Однако в дверь постучали. Я подошел к порогу и распахнул створку.

На крыльце стоял невысокий парень в форме кустодиев.

— Александр Васильевич велел передать своей супруге это, — сообщил он, протягивая корзинку.

— Кто там? — обеспокоенно уточнила бабушка.

— Подарок от моего нового деда, — ответил я и тихо спросил, — С ним все в порядке.

— Конечно, — удивленно подтвердил парень, словно я сказал какую-то глупость и, поклонившись, пошел прочь.

В корзинке завернутая в кусок белой ткани лежала булка хлеба. При виде ее бабушка приложила ладони к груди и всхлипнула. Она выглядела будто юная девица перед свиданием.

— В такое время он подумал о том, что мы можем проголодаться.

— Вы, а не мы, — поправил ее Филипп Петрович, но его никто не услышал. Впрочем, начальник охранки не обиделся.

Арина Родионовна взяла плед с дивана и поднесла его старшему Чехову. Помогла ему укрыться.

— Как вы? — спросила она.

— Я и не собираюсь умирать, — со слабой улыбкой сказал отец. — Тогда Павел Филиппович станет князем. И обязательно натворит дел.