Я вздохнул, мысленно радуясь тому, что призраки привязаны к месту смерти. Иначе к моему дому свершались бы мёртвые паломничества.

— В общем, я с радостью приму тебя в служение, но только после того, как дело разрешится, — заключил я. — Даю слово аристократа!

— Спасибо, мастер некромант, — ответил призрак. Он погладил на прощание пенек по нагретому солнцем боку и направился к остальным.

Тотем задумчиво смотрел ему вслед, а потом повернулся ко мне.

— Как считаешь, хороший будет помощник? — с усмешкой спросил я.

И пенек торопливо кивнул, а потом принялся ловить корнем бабочку, прилетевшую невесть откуда.

В это время на приказчика уже надели браслеты, блокирующие силу. Смотреть на него было жалко. Былую уверенность с него как ветром сдуло, мужчина побледнел и даже зубами скрипел от безнадеги. Он пытался что-то объяснить конвоирам, ведущим его к машине, но выходило у него лишь бессвязное бормотание.

— Тяжко ему придется в остроге, — вздохнув, покачал головой Фома, когда дверь за незадачливым приказчиком закрылась, и машина покатилась прочь.

— Нужно было думать об этом до того, как совать государевому слуге конверт с деньгами, — ответил я. — Да и не был он добрым, Фома. Не надо забывать, что ранее он пытался навязывать свое общество чужой невесте. Издевался над ее женихом… И гнобил всех работников без жалости — неспроста на него призраки ополчились! Даже после смерти не смогли забыть обид. Теперь в деле появится много эпизодов… Надеюсь, новый приказчик будет порядочнее первого.

— Или умнее, — кивнул Питерский.

— Как прошел опрос свидетелей? — уточнил я.

— Дознаватель поначалу призраков опасался. А потом ничего, освоился… Я даже предложил ему с моими ребятами ездить на опросы.

— И он согласился?

— Сказал, что подумает. Но сдается мне, что между живыми и мертвыми есть большая разница, которая ему пришлась по душе.

— Это какая же? — насторожился я.

— Ни с одним живым нет гарантии, что тот не слукавил. А мертвым незачем врать. Значит, надо просто задавать правильные вопросы и записывать, как все было.

— Тут ты прав, — согласился я.

К нам подошли призраки, они хотели попрощаться.

— Спасибо, некромант, — вышла вперед Алевтина Потаповна. — Думается нам, что теперь дела здесь по-другому пойдут.

— Может из вас кто на иную сторону после этого соберется, — предположил я. — Надумаете, так я вас провожу.

Духи переглянулись, и стало ясно, что некоторым и впрямь захотелось покинуть эти места.

— Будь здрав, некромант, — неожиданно провозгласили призраки хором, и я тотчас сделал их невидимыми, чтобы не давать повода для новых слухов.

Мы с Фомой неспешно направились к машине.

— Павел Филиппович, — раздалось за спиной, и мы увидели, как к нам семенит Некрасов. — Вы не могли бы за меня слово замолвить, когда все это безобразие закончится?

— Какое? — нахмурился я.

— Я ведь готов идти на сотрудничество! Сам, без принуждения. Дела на мануфактуре я знаю очень хорошо. И после того, как приказчик сменится, я смогу быть весьма полезен.

— Чем это? — насупился Фома. — Судя по тому, что призраки тут наговорили, для вас уже будет хорошо, если вы хотя бы не пойдете под суд вслед за вашим приказчиком.

— А меня за что? — обескураженно спросил мужчина.

— Вы знали обо всех нарушениях, — терпеливо пояснил я. — И не заявили о них… Попробуйте придумать причину, по которой вы не выполнили свой долг добропорядочного подданного Империи.

— Павел Филиппович, не губите! — просипел юрист и сложил руки в молитвенном жесте.

Я осенил его священным знаком и тихо сказал:

— Искупитель вам в помощь.

После чего развернулся и пошел к машине.

— Нехороший он человек, — проворчал Питерский, шагая рядом.

— Что есть то есть, — согласился с ним я.

— Дальше что делаем, вашество?

— Поехали домой, — вздохнул я. — Хватит на сегодня работы.

Фома кивнул.

— Это правильно, — заметил он одобрительно.

Мы сели в салон, Фома завел двигатель, я же откинулся на спинку сиденья и уставился на дорогу. Что ж, еще одно дело закрыто. Осталось не проиграть суд, узнать, кто причастен к взрыву мертвеца, помочь кустодиям, и…

— Вашество, а когда мы поедем в императорский особняк? — вывел меня из задумчивости Фома.

— Зачем? — не понял я.

— Ну, дело по призракам тамошним… Вы помочь обещали.

Точно, совсем ведь забыл! Значит, еще и помочь Питерскому с осмотром дворца…

— Такие дела быстро не свершаются, — осторожно ответил я.

— Как это? — не понял парень.

— Нужно направить запрос в канцелярию императора, согласовать мероприятие с кустодиями, представитель которых обязательно должен присутствовать на подобных мероприятиях… — начал перечислять я.

Питерский покачал головой:

— Дела-а… А зачем столько сложного?

— Ну, чтобы канцелярия смогла назначить день, когда во дворце нет торжественных приемов и переговоров с послами других стран, — ответил я. — Чтобы нам не мешали лишние глаза и уши. К тому же императорскую семью, скорее всего, вывезут в это время куда-нибудь в другую резиденцию. Для их безопасности. В общем, бюрократия!

— Слово какое нехорошее — «бюркратия», — проворчал Фома. — Ничего путного таким гадским словом не назовут.

— Привыкайте, Фома Ведович. Это очень важная часть вашей новой работы.

***

Машина пересекла мост и въехала в старый город. Мимо потянулись лавки с завлекающими вывесками, рестораны, кафе и питейные заведения. И, завидев их, я вспомнил, что не ел весь день. Поэтому обернулся к Фоме и предложил:

— А не заехать ли нам перекусить?

Я ждал, что Фома начнет ворчать на тему «зачем есть не пойми где, деньги тратить, когда скоро домой приедем», но, к моему удивлению, Питерский ответил:

— Знаете, вашество, у меня была та же самая мысль. Непростое все-таки это занятие — опрашивать два десятка призраков.

Он свернул к одному из заведений и остановился на парковке. Я же взглянул на вывеску, на которой красовалось пересечение двух дорог, с нулевым указательным столбом. Надпись гласила: «Ресторан Перекресток».

— Интересно, — оценил я и открыл дверь. — Идем.

Фома последовал за мной. Мы поднялись по ступеням. Завидев нас, привратник тепло улыбнулся и коснулся полей высокой шляпы, приветствуя нас словно старых знакомых. А затем открыл перед нами дверь, впуская в зал.

Заведение было небольшим, стилизованным под сказки. У входа стояла плетеная ступа, в которой с метлой наперевес сидела седая старуха. Колонны зала были украшены резьбой сказочных персонажей, а у дальней от входа стены стояла скульптура трехглавого змея, сражающегося с каким-то воином. Причем, судя по тотему ангела, воин был из светлых.

— Добрый день, мастер Чехов… Мастер Питерский…

Женский голос заставил меня обернуться. В паре шагов от нас стояла, улыбаясь, девушка лет двадцати. И я заметил, что в ее светлых волосах вплетены разноцветные ленты и костяные бусины.

Я покосился на Фому и отметил, что на парне пиджак без герба. Но девушка четко назвала обе фамилии, словно давно знала моего товарища.

Фома тоже нахмурился, рассматривая распорядительницу.

— Добрый, — пробасил он. И неуверенно уточнил. — Мы знакомы?

Девушка лукаво улыбнулась и склонила голову:

— Я провожу вас к столу, — произнесла она, меня тему. И направилась вглубь зала. Мы последовали за ней.

— Чудно это, — едва слышно произнес Фома. — Такое чувство, будто я ее знаю, да никак не могу вспомнить, где видел.

— Интересное место, — повторил я.

Девушка подвела нас к столу с двумя удобными плетеными креслами.

— Прошу, присаживайтесь. Меню вам принесут.

Она направилась обратно к стойке, а Фома произнёс:

— Пойду поищу, где здесь уборная.

Я кивнул, откинулся на спинку удобного кресла и принялся рассматривать потолочные балки.