— Спасибо, — ответил я.

Сел за стол, налил настоявшийся чай в чашку и сделал глоток. Довольно кивнул: отвар был выше всяких похвал. Взглянул на чайник:

— Отлично вышло. Свежий напиток. Как будто ты заварил его аккурат к моему приходу.

— О чем вы, вашество? — осведомился парень и выглядел при этом на редкость искренне удивленно.

Я усмехнулся и сделал еще один глоток:

— Чайник еще горячий. Но он стоит не на специальной подогревающей подставке. Как будто ты знал, когда я вернусь, и подготовил угощение точно к моему приходу.

— Ой да скажете тоже, «знал», — отмахнулся Питерский. — Просто попросил Ярослава подежурить у ворот. Он и предупредил, что к арке подъезжает машина с извозчиком. И водителя описал. Из «Сынов» поди парень?

Я кивнул, и Фома продолжил:

— Ярослав сказал, что он не злой человек. Он вам и карточку свою дал.

Я только сейчас заметил, что положил визитку на стол перед собой.

На светлом прямоугольнике виднелась надпись «Григорий Столичный. Извозчик высшей категории. Работаю на совесть за достойную плату».

— Решили нанять парня? — уточнил Питерский с деланным безразличием.

— Подумывал об этом. Но все же стоит выяснить, насколько он предан организации «Сынов». Потому как приглашать в свой дом кого-то из этой братии мне совсем не нужно. Не ровен час, окажусь замешан в не самую достойную историю. Не хотелось бы подставлять семью.

— Для начала проверить его стоит. Поди знай, что у парня за душой, — резонно заметил Питерский. — С виду он вроде не дурак. А вдруг выпить любит? Или азартен не в меру? Того и гляди за долг вас сдать сможет. А ведь водитель он многое видит из того, о чем не стоит язык точить.

— Все ты верно говоришь, — кивнул я. — Надо о нем разузнать в жандармерии. А потом и у Гордея Михайловича.

— Это того, кто в кружевной сорочке от нас ушел? — усмехнулся Фома и добавил, — Петров вам должен. Быть может уважит и отпустит парня из организации.

— Не факт, что сам Гриша этого захочет, — я пожал плечами.

— Ежели не дурак, то захочет, — припечатал Фома с какой-то непривычной мне суровостью. — Это по юности вступить в банду кажется хорошей идеей. С годами любой должен понять, что ничего достойного в такой кабале нет. И сколь веревочка не будет виться, а все одно — закончится или оборвется. Не бывает старых воров и бандитов. Только те доживают до седых волос, кто прятался за спинами своих товарищей и их же хоронил. Если этот самый Гриша не понимает этого, так и невелика потеря. Найдем мы вам хорошего помощника, на которого можно будет положиться.

— Спасибо тебе, Фома Ведович, — я искренне улыбнулся. — Все же мне будет не хватать твоих мудростей.

— Скажете тоже, — смутился парень. — Будто я умнее вас. На самом деле это мне вас будет не хватать. Но мы теперь с вами соседствовать будем. И домами и ведомствами. Так что считай не расстаемся. Просто…

Питерский запнулся, а потом вздохнул.

— К тому же вы сами велели к вам за помощью обращаться. И я к этому предложению очень серьезно отнесся.

— К слову о серьезности, какие новости с полей? Что выяснилось о Щукине?

— Эх, вашество. Сейчас я вам все расскажу.

Парень деловито подвинул мне отрезанный кусок пирога и продолжил:

— Мы вычислили дом, у которого видели похожего человека. Тот же костюм, та же шляпа. Незнакомец поселился в пустую комнату без документов, заплатив домоуправителю наличными. Назвался Никонором без фамилии. Намекнул, что приехал из Московии. Все указывало на то, что мы на верном пути. Я даже решил, что сегодня все и завершится. Собрал свою команду, к нам присоединились трое кустодиев во главе с Вальдоровым. Скажу я вам, не самый приятный человек. Высокомерный и злой как собака… — Питерский фыркнул, всем своим видом показывая, насколько ему противен Константин. — Но все же стоит признать, что он мастер своего дела. Мощный, светлый. Я таких сильных еще не видывал. И тем более не знал, что они способны сражаться. Но тотемы у него не безобидные. Да и молот света был могучий. Не хотелось бы мне с таким вот аристократиком закуситься всерьез. Ни ровен час сожжет и не заметит.

— Не знал, что у него такая сила, — подивился я. — И тоже не встречал воинов света.

— Ну, много чести об этом выскочке говорить, — отмахнулся Фома.

Стало ясно, что Вальдоров умудрился настроить Питерского против себя. Учитывая миролюбивый характер шамана, кустодий, похоже, и впрямь повел себя недостойно.

— Мы обложили дом. Вывели жильцов. Кого смогли, конечно. Сделали все чисто и тихо. Прямо любо дорого посмотреть было. Признаться, я уже подумывал о том, как вам расскажу о захвате Щукина. Но не тут-то было. Ворвались мы в ту комнатку. Скрутили того мужика, который ее снял. Шляпу с него сбили, костюм, как водится, порвали, нос расквасили. Все как в криминальной хронике показывают в телепередачах, которые так любит наша Яблокова смотреть.

— Ну? — я понял, что даже забыл, как дышать.

— Оказалось, что морда у него совсем другая. Не тот это человек. Но несло от него духом шанманским за версту. Я это ни с чем не спутаю, вашество. Тут этот Вальдоров, что б ему вечно при свете спать и прилюдно обмирушуриваться… — Питерский недовольно добавил что-то под нос и выдохнул, — Вальдоров этот и говорит, что я перепутал что-то. И перед нами вовсе не шаман. Я смотрю и правда шаманского в этом повязанном ничего нет. Однако сам воздух тяжелый от силы. Она буквально разлилась по всем предметам. Я об этом и сказал. Кустодий махнул рукой, отпуская своих людей. И мне заявил: «вы, Фома Ведович, слишком неопытны в таких вещах. Может это в вас страх говорит.»

— Так и сказал? — помрачнел я.

— При моих же людях, — недовольно подтвердил Питерский. — Я на секунду даже дар речи потерял. Настолько не ожидал услышать подобное

— Это недопустимо, — я едва ли не скрипнул зубами от злости.

Говорить такое при подчиненных об их начальнике не стоило. И Вальдоров не мог этого не понимать. Если только не сделал это намеренно.

— Но Искупитель все видит, — мрачно усмехнулся Фома. — Едва он повернулся спиной с пойманному, как тот вдруг закашлялся. И вроде ничего особенного. Ну подумаешь — мордой ткнули в пыльный ковер. Тут любой бы закряхтел. Но от него пахнуло такой лютой силой, что у меня уши вырвались наружу. И все руки шерстью покрылись. Я бросился между Вальдоровым и незнакомцем. Успел выпихнуть аристократика этого в коридор. Просто дал пинка ему под задницу. Только это кустодия и спасло.

— Что случилось? — опешил я.

— В комнатке той остался я и второй шаман из службы Морозова. И нас окатило силой. Другой шаман на колени упал и встать не сумел. А меня согнуло до самого пола. Но я смог выпрямиться. И увидел, как передо мной стоит дух змея. Здоровенный, мерцающий, словно из снежного тумана сотканный. Как зашипит на меня. Колени едва не подогнулись. Но тут уж я понял, если слабину дам, то он меня сломает. И выпустил кота.

Только сейчас я заметил, что парень облачен совсем в другую одежду. Видимо, прошлая оказалась разорвана.

— Змей? Как гадюка? — уточнил я растерянно.

— Нет, не такой, — парень покачал головой. — Жуткий, с крыльями какими-то странными, наростами по всей шкуре. Гибкий, с четырьмя лапами. Но не дракон, как у нашей женщины или у вашего отца. Другое существо.

— Чудеса, — я покачал головой. — Эта тварь наверняка быстрая.

— Но кот ловчее, — усмехнулся Фома. — Никто не сравнится со мной в скорости. Пусть и в таком тесной пространстве, но я смог обойти хищника и оказаться у него за спиной. Ухватил за евойный загривок и одним укусом сломал позвонок.

— Как? — опешил я.

— Зубами, — терпеливо пояснил парень. — Змей тотчас рассыпался искрами и исчез. Словно и не было его. Кустодий, который остался со мной в комнате, свалился на пол кулем без сознания. Вальдоров, к слову, не растерялся. Влил в парня силу, чтобы он не помер. И приказал срочно звать целителя. А потом решил меня осмотреть.

— Чего? — не понял я.