Аполлинария вздрогнула, взглянув на свои почерневшие ладони.

— Я не хочу деградировать в этом обществе, — неожиданно заявила она и решительно шагнула в сторону мутного портала. — В конце концов, я достойна большего. С меня хватит! Я ухожу!

— Куда ты собралась? — заволновался старик. — И чем ты будешь заниматься в новой жизни? Или думаешь переродишься снова в семье Крысиных?

— Мышкиных, — прошипела женщина и тряхнула головой.

На одно мгновение вокруг ее черепа словно взметнулись ярко рыжие волосы, фигура Аполлинарии стала тоньше и выше. Женщина вдруг показалась по-настоящему красивой. Я даже зажмурился, чтобы морок пропал.

— Может, мне повезет и я встречу кого-то, кто будет меня ценить, — продолжила Аполлинария, словно обращаясь к самой себе. — И я буду себя ценить. И не стану размениваться на…

Она замолчала, а потом поджала губы.

— Я ухожу.

Старик помял колпак в руках и поплелся в сторону дома. Несколько духов пошли следом за ним. Остальные в нерешительности смотрели на Сергея Егоровича, ожидая его команды.

— Определяйтесь сами, — устало проговорил он и неуверенно повел плечами. — Быть может вам и впрямь будет лучше начать все сызнова. Я вам не указ.

Роман переступил с ноги на ногу и покосился на поредевшую толпу.

— Не передумал уходить? — уточнил я и направился к Аполлинарии.

Стоило мне с ней поравняться, послышался низкий голос:

— Мой муж был почти в три раза старше меня. Он хотел лишь здоровых наследников и плевать ему было на мои желания и потребности. Он даже имени моего не мог запомнить.

— Никто не смеет вас судить, — тихо ответил я.

— Это делали все кому не лень. Даже когда я была верной и хорошей женой, обо мне ходили самые скверные слухи. И я подумала, зачем пытаться соответствовать… — она повернулась ко мне и робко уточнила, — Полагаете, что в другой жизни все может сложиться иначе?

— Стоит в этом убедиться, — я ободряюще улыбнулся женщине. — Я верю, что у вас все получится.

— Раз сам некромант в меня верит…- усмехнулась Аполлинария и шагнула в свежий портал, который вспыхнул перед ней по мановению моей руки.

Я смотрел в спины призраков, которые терялись в толпе других духов на вокзале. Мимо меня прошел Роман, но едва шагнул в портал, как выпрыгнул оттуда.

— Что не так? — нахмурился я.

Парень мотнул головой и замерцал, словно гирлянда на рождественском дереве. Я лишь пожал плечами и повернулся к ожидающему продолжения разговора князю:

— Дмитрий Васильевич, почти все ваши предки и другие обитатели дома ушли.

Шуйский удивленно поднял брови и растерянно уточнил:

— Почти?

Я покосился на Романа, который стоял рядом со мной и с сомнением смотрел в сторону, где закрылся портал. Неподалеку от него топтались десяток призраков из молодых, которые решили вернуться домой. Среди них высился Сергей Егорович, который наверняка остался, чтобы следить за порядком.

— Не все захотели покинуть родной дом и уйти за грань, — пояснил я. — А заставить их это сделать я не могу.

Лицо Шуйского побледнело. И он осторожно произнес:

— А они не будут приносить… неудобств?

Роман недовольно скривился. Я же покачал головой и, повысив голос, ответил:

— На удивление, призраки вашей семьи чтут узы крови и не станут вредить сородичам. Ну, а если начнут безобразничать — я всегда могу вернуться. И тогда разговор меж нами будет другим. Потому что я буду в своем праве.

Этого было достаточно, чтобы призраки поспешно закивали, показывая, что услышали предупреждение. Я же отозвал Романа в сторону и уточнил:

— Ты тоже решил остаться? Разве договор тебя не устроил?

Призрак нахмурился, что-то обдумывая, а затем ответил:

— Вы же не просто некромант, Павел Филиппович. Вы ставленник самой Мары на этой грешной земле. Почти как император, только его власть идет от Искупителя. И скажу я вам, что ваша власть над мертвыми куда сильнее. Императоров много, а вот наделенный особыми полномочиями некромант, один на весь этот мир.

— Лестное сравнение, — произнес я и скривился, — За такими красивыми словами обычно следует какая-нибудь просьба.

Призрак замялся, а затем осторожно произнес:

— Я видел тот вокзал, с которого мертвые потом попадают в новую жизнь. И у меня возник один вопрос. А кто и по каким заслугам распределяет, кем будет человек?

Я замялся, потому что не знал ответа на этот вопрос. А призрак Шуйского же продолжал:

— А если все, что рассказывают жрецы Искупителя — чистая правда. И в новом мире я появлюсь не во влиятельной семье, а в приюте для бастардов. Или еще чего хуже — стану простолюдином без фамилии и рода?

На последней фразе призрачное лицо парня скривилось, словно он съел лимон. Видимо, вариант появления в мире человеком без силы и власти, для него был чем-то вроде перерождения в таракана. И я вздохнул. Оставлять Романа в особняке мне очень не хотелось. Поэтому я уточнил:

— Ты передумал уходить за грань?

— Не совсем, Павел Филиппович, — ответил призрак и весь подобрался.

Его лицо исказила едва уловимая ухмылка, от которой мне стало не по себе:

— Когда ты с малых лет видишь, как родственнички режут и травят друг друга, в душе исчезает место для Искупителя и любви к ближнему. Зато появляется желание немного… подстраховаться.

На несколько мгновений призрак замолчал, а затем жарко зашептал:

— Шуйские ведут род от Рюриковичей. С давних времен, когда мифы и легенды было сложно отличить от правды. И в нашем архиве сохранилось немало заметок от родичей. Знаете, эти всякие обряды на удачу, бессмертие, которые наши предки приносили еще старым богам.

Я нахмурился:

— Насколько знаю, Синод уничтожил все данные про эти ритуалы.

— Ну, деньги и влияние решают многое, Павел Филиппович, — просто ответил парень. — Поэтому я думаю, что старые архивы Черной Библиотеки сохранились в целости. Нашли же как-то предки способ связи с миньоном.

— А что нашел ты в этой Черной Библиотеке? — прямо уточнил я.

Роман посмотрел на меня с видом превосходства:

— О, Павел Филиппович. Я хотел стать исследователем. Первооткрывателем. И взялся за проверку этих ритуалов.

— Собирался создать своего миньона?

— Нет, до части с миньоном у меня руки не дошли, — честно признался Роман, и в его глазах мелькнуло сожаление. — Но я все же отработал более интересные… практики. По обретению бессмертия. Если бы оно получилось, я бы смог пережить всех наследников и править вечно.

Я молчал, наблюдая за призраком. Роман говорил с таким энтузиазмом, словно рассказывал о своих величайших достижениях.

— Я хотел обрести бессмертие, — продолжал Роман, его голос стал тише, но от этого ещё более пронзительным. — Не просто продлить жизнь, а сделаться неподвластным времени.

— И каким же образом ты проводил эти ритуалы? — уточнил я.

— Так уж и быть, я вам расскажу всю правду. В традициях всех народов мира бессмертие можно продлить только одним способом, Павел Филиппович, — ответил парень. — Жертвоприношения. И как оказалось, способов приношения этих жертв великое множество.

Я почувствовал, как по спине пробежал холодок.

— Жертвы? — переспросил, стараясь сохранить спокойствие.

Роман усмехнулся.

— Конечно. Без чужой смерти ничего не получится. Я использовал слуг, а потом и некоторых не самых важных бастардов семьи. Они были расходным материалом. Мне всегда удавалось скрыть свои действия. Несчастные случаи, болезни — кто станет задавать вопросы?

— Так те дети не были твоими единственными жертвами?

— Нет. Мне надлежало закончить ритуал теми двумя щенками, что стояли между мной и титулом.

Я сжал кулаки. Он чувствовал, как гнев нарастает внутри него, но понимал, что сейчас нужно сохранять хладнокровие.

— Вы не смогли завершить все как положено, — произнес я.

— К сожалению, — с горечью подтвердил парень. — Я умер и стал призраком. Но только…

Он замялся, и я сухо уточнил: