— Как насчет завтрака? — с натянутой улыбкой предложила Людмила Федоровна.

— Не получится у вас задержаться, — отозвался отец и рассеянно провел пальцами по щетине, покрывающей щеки. — Много дел…

— Можно тебя на минуту? — я шагнул к князю до того, как он успел попрощаться.

— Конечно, — он быстро кивнул, и мы вышли в гостиную.

По звуку посуду стало ясно, что остальные решили продолжить чаепитие.

Филипп Петрович отошел к окну и выглянул наружу. Потом хмыкнул и спросил:

— Ты знаешь, что за твоим домом присматривают люди из «Сынов»?

— Догадываюсь, — ответил я, становясь рядом с мужчиной.

— Ты не просил о защите своего нового знакомца, этого Гордея Петрова, кажется?

Я понимал, что бывший начальник знал имя нового главы организации. И даже отчество он наверняка помнил. Но намеренно решил не произносить его вслух.

— О помощи я не просил. Быть обязанным организации не входит в мои планы. И благодарить за присмотр тоже не стал. Сделаю вид, что ни о чем не догадался.

— Правильно решение, — кивнул отец, а потом обернулся ко мне, чтобы спросить, — О чем ты хотел поговорить?

— Со мной случилось странное, — я нервно повел плечами.

— Что-то кроме истории, как ты выкинул из этого мира самого императора Павла? — отец усмехнулся.

— Из моей спины вырвались крылья…

Улыбка князя мгновенно исчезла, и он резко посмотрел мне за плечо, убеждаясь, что у нашего разговора точно нет свидетелей.

— Кто-то видел это? — уточнил он.

— Из живых никто. А мертвые свидетели уже никому не расскажут.

— Это хорошо, — мужчина потер переносицу, словно унимая головную боль. — Ты все понял по шрамам, — глухо проговорил он. — Теперь и у тебя такие же, верно?

— Да, — я кивнул.

— Твоя бабушка уверяет, что у нее тоже однажды вырвались подобные крылья. Но кожа не пострадала. А вот со мной это случилось в тот день, когда умерла твоя мама. Именно это едва не спалило наш дом. У меня вырвались огненные крылья. Они зажгли стены и потолок. На мое счастье, на место быстро прибыли воздушники, которые уняли пламя. К тому моменту крылья уже исчезли. А одежда на мне просто сгорела. Лекарь залечил меня, ни о чем не спрашивая. Не до того ему было.

— Это повторялось? — осторожно осведомился я.

— Больше такого не происходило. И слава Искупителю. Потому как иметь крылья — это слишком даже для Чеховых. Особенно для темных из нашего рода. Синод может всерьез озаботиться нашей семьей. И это станет еще одной причиной, по которой нас могут объявить кем-то вроде святых. И знаешь, что обычно случается со святыми?

— Они становятся мучениками, — предположил я.

— Именно, — подтвердил отец. — Император и так настороженно относится к твоей персоне. Признаки святости тебе не добавят очков.

— Согласен, — вздохнул я и сказал, немного подумав, — Надеюсь, что они больше не появятся.

— Если это случится вновь — заставь свидетелей молчать, — сурово заявил отец.

— Ты мне их убить предлагаешь? — удивился я.

Князь смерил меня оценивающим взглядом и тяжело вздохнул.

— Некромант, который не способен убивать — это, конечно, нечто особенное. Но ты можешь запугать свидетелей. Иначе какой из тебя юрист?

Я улыбнулся:

— Предпочитаю решать рабочие вопросы законно. Правда, стараясь не доводить дело до суда.

— Логично, — заметил Филипп Петрович. — Палата платит слишком мало за каждый день работы по назначению. А теперь прошу меня простить. Мне, правда, пора.

— Мне тоже, — ответил я, пожимая руку отцу. — На сегодня у меня назначено заседание. Придется вызвать…

В этот момент я заметил, как из стоявшей на противоположной стороне дороги машины вышел Гришаня.

— Смотрю, водитель уже на месте, — заметил отец. — И очень надеюсь, что человек с татуировками анархистов не сядет за руль авто с номерами семьи.

— Этого в моих планах не было, — хмыкнул я.

— Удачи, сын, — сказал отец и направился прочь.

Я же заглянул на кухню, чтобы спросить у Нечаевой документы.

— Мне нужно ехать на заседание, — я виновато развел руки в стороны.

Арина Родионовна тотчас поднялась со стула и прошла мимо пробормотав:

— Что бы вы без меня делали?

— Даже думать об этом не желаю, — ответил я с улыбкой.

Бабушка махнула рукой, давая понять, что не ждет от меня особенных прощаний. Но я все же подошел к ней, чтобы коснуться губами ее виска.

— Спасибо за помощь, — тихо сказал я.

— Я прослежу за девушками, — ответила княгиня и хлопнула меня по плечу — Ступай уже.

Арина Родионовна ждала меня внизу. Она деловито поправила узел моего галстука, воротник рубашки, а потом неожиданно притянула к себе и поцеловала.

— Будьте осторожны, Павел Филиппович, — произнесла она жарко, когда отстранилась. — Вы мне нужны живым.

— Сделаю все, что возможно.

— Уж постарайтесь. Иначе найду и…

Она не закончила предложение, но я отчего-то не смог сдержать улыбки. Бережно отвел ото лба девушки светлую прядь и заправил ее за ухо.

— Как закончу дела, обязательно позову вас на свидание, — пообещал.

— Ловлю на слове, — хитро усмехнулась девушка и вручила мне папку с бумагами. — Вот документы по делу. Я отметила важные моменты.

— Спасибо, — искренне поблагодарил я и через силу заставил себя отвернуться от девушки, чтобы шагнуть в сторону порога.

Но резко развернулся и сгреб девушку в охапку, слегка приподняв над полом. Она охнула и удивленно распахнула глаза.

— Вы невероятная, — я наклонился, чтобы коснуться ее губ поцелуем.

Затем я бережно поставил Арину на ноги и быстро покинул дом.

Гриша ждал меня у машины и, кажется, не особенно удивился, когда я подошел.

— Доброе утречко, мастер. Может вам требуется куда доехать? — прищурился парень.

— Верно. Надо, — кивнул я и забрался в салон. — А ты тут случайно?

Водитель занял свое место и зыркнул на меня через зеркало заднего вида.

— Мне велено быть тут, чтобы вас кто недобрый случайно не посадил и не увез в темные леса, — ответил он в манере старого сказителя.

— Даже спрашивать не стану, кто и что велел, — усмехнулся я и продиктовал нужный адрес.

— Я с вами по всем злачным местам проедусь, Павел Филиппович, — вздохнул Гришаня. — Скажу кому, что сам по своей воле в суд катался, так меня засмеют.

— А ты не говори, — посоветовал я. — Соври, что на кладбище некроманта катал. И оттуда он вернулся с мешком, в котором громыхали косточки.

— Никто в такое не поверит. У меня нет настолько наивных знакомцев.

До нужного места мы добрались достаточно быстро. Гриша пообещал дождаться меня, и я подумал, что в ближайшее время надо будет решить вопрос с водителем, чтобы все было по совести и по чести.

Коридор здания суда был пуст, что порядком меня удивило. Обычно суды первой инстанции были загружены так, что заседания приходилось сдвигать на пару часов. Здесь же не было почти ни души. Только на паре лавочек сидели, ожидая вызова, несколько человек. И я мысленно поблагодарил Искупителя за то, что решил приехать к назначенному судьей времени. И едва успел подойти к кабинету, на ходу листая переданные мне Ариной Родионовной бумаги, как створка открылась, и в коридор выглянула девушка. Она осмотрела проход, назвала имена участвующих в деле. И с лавки у стены напротив встал мужчина средних лет, который направился к кабинету. Я же поспешно достал из кармана удостоверение. Девушка забрала документы и оставила нас у закрытой створки.

— Добрый день, Павел Филиппович. — начал мой оппонент.

— Добрый, — ответил я, листая бумаги. Взгляд цеплялся за отмеченные места, которые Нечаева выделила цветным роллером.

— Признаться, не думал, что оппонент попадет к народному адвокату, — продолжил мужчина.

— Почему?

— Говорят, вы бросили практику, чтобы уйти в политику. Давно не ведете прием в дежурные дни, да и заседаний с вашим участием я не припомню, — пояснил мужчина.

— Слухи о завершении моей карьеры сильно преувеличены, — пробормотал я, и только через секунду до меня дошел смысл слов собеседника. — В политику? Кто вам такое сказал?