— Ну как, мастер? — спросил он, когда я устроился на сиденье.

— Интересная вышла встреча, — ответил я. — И удачная. Миронов помещик, причем крупный. Так что вышло узнать много полезного.

— Говорят, у него хутор под Вележем, — ответил Гришаня. — Мясо своё поставляет. Клеймо с быком в венке.

— Значит, теперь ты у нас гастрономический эксперт? — усмехнулся я.

— Вкусная же еда, — заводя двигатель, просто ответил Гришаня. — И денег своих стоит. Я, знаете ли, в мясе разбираюсь.

Машина тронулась, и водитель уточнил:

— Так, а в чем полезной-то встреча была?

— Миронов много рассказал про «Содружество Земледельцев».

Водитель повернулся ко мне и удивленно поднял бровь:

— А на кой-оно вам?

— Потому что не так давно я взялся представлять интересы помещика Кочергина, который имеет спор с этим агрохолдингом, — ответил я, и Гришаня покачал головой:

— Серьезное дело. У них свои люди на государевой службе. Говорят, эти люди могут закрыть землю на карантин, просто потому, что ветер не в ту сторону дунул. А потом приходят с бумагой — мол, продай, пока еще хуже не стало.

— А еще у них наверняка есть целый штат юристов, — добавил я. — Которые делают все так, что прикопаться сложно. А обвинить компанию в попытке захвата земель и вовсе…

— И какой план, мастер? — деловито уточнил Гриша. — Можно, конечно, по старинке, намекнуть, забросив ночью бутылку с горючей смесью в окно офиса… Это могу сделать я, чтобы на вас тень не пала.

— А потом я буду защищать тебя в суде, чтобы ты не получил каторжный срок за поджог, — резонно возразил я. — Компании же быстро выплатят страховку, и может быть даже выйдет в плюс.

Гришаня усмехнулся и покачал головой:

— Крупные компании отжимают мелкие предприятия, вынуждая владельцев продавать их за копейки, но бандиты все одно «Сыны». Парадокс.

— Несправедливо выходит, — согласился я. — Хотя, с другой стороны, если бы у «Сынов» была такая поддержка…

— Тоже верно, — признал Гришаня. — Эх, уходит эпоха.

В салоне на несколько минут наступила тишина. А затем водитель уточнил:

— Что скажете, Павел Филиппович? Можно будет прижать это «Содружество»? У вас наверное и план имеется?

— Попробуем, — отозвался я. — Но нужно сделать всё правильно.

— Боитесь, что не выгорит? — лукаво уточнил водитель

— Не хочется, чтобы еще один хутор сгорел дотла, — ответил я, хотя в душе уже зрела решимость завершить это дело победой. Такие, как «Содружество» не должны чувствовать себя безнаказанным. Осталось только понять, как это устроить. И сначала я хотел поговорить с приказчиком компании. А дальше уже продумывать стратегию.

Машина высадила меня у крыльца. Я поблагодарил водителя, вышел из авто, поднялся по ступеням и вошел в приемную. Арина Родионовна сидела за своим столом и разговаривала с кем-то по телефону. Заметив меня, она попрощалась с собеседником и положила трубку.

— Не могли бы вы назначить мне встречу с представителем «Содружества»? — уточнил я.

Девушка кивнула, вынула из стола толстый цветастый справочник и принялась листать страницы. Я же прошел в свой кабинет, закрыл за собой дверь и сел в кресло.

Нечаева вошла в помещение спустя несколько минут. Остановилась у входа и произнесла.

— Приказчик Семён Игнатьевич ждёт вас сегодня, в половине четвертого.

Я кивнул.

— Отлично.

Взглянул на часы. До назначенного времени оставался час.

— Спасибо. И как вам только удалось договориться?

— Мало кто может мне отказать, когда я вежливо о чем-то прошу, — усмехнулась помощница.

Я с неохотой встал с кресла и поправил манжеты рубашки.

— Придется выехать прямо сейчас.

— Я уже позвонила вашему новому водителю. Он не успел далеко отъехать. Если не возражаете, то могу сопроводить вас, — предложила Арина Родионовна, но я покачал головой:

— Не стоит. Я не знаю, чем может обернуться этот разговор. Но точно не хочу, чтобы люди, представляющие интересы подобной организации, знали о моих слабостях.

— Вы обо мне? — девушка взяла меня за руку.

— Надеюсь, вас это не обижает, но мне будет спокойнее, если вы окажетесь не втянутой в эту историю. К тому же, не хотелось бы, чтобы у вашего папеньки возникли проблемы.

— Вряд ли кто-то решиться ссориться с отцом, — нахмурилась Нечаева, но все же призналась, — Но возможно все.

Затем она приподнялась на носочки и едва слышно прошептала мне в губы:

— У вас все получится.

На ладони девушки замерцали искорки. По коже прокатилась приятные покалывания, и в душе стало спокойно.

— Спасибо, — ответил я, мягко коснулся губами ее щеки и покинул кабинет.

Такси уже стояло во дворе. И едва я вышел на крыльцо, из окна высунулся улыбающийся Гришаня:

— Я парням позвонил, мастер, — произнес он. — Они уже выдвинулись.

Я спустился по ступеням и сел на переднее сиденье. Уточнил:

— Зачем?

Водитель удивленно взглянул на меня:

— Ну как зачем? Мне позвонил ваш секретарь, сказал, что вы едете разговаривать с «Содружеством». А что мы там вдвоем наговорим? Вот я и позвонил Плуту, чтобы он выделил бригаду. Чтобы видно было, что за вами стоят Сыны.

— Мы будем просто говорить, — ответил я. — Вернее — я. Это стандартная процедура перед тем, как подавать заявление в суд. Встреча назначена в их офисе через час.

Я замер, только сейчас осознавая то, что услышал от Гришани. И переспросил:

— То есть, Плут направил «Сынов» для поддержки?

— Будут ждать нас у офиса, — подтвердил парень. — Компания хороших ребят никогда лишней не будет. Верно я думаю?

Я только покачал головой, тщательно скрывая улыбку. И попросил:

— Поехали, а то на встречу опоздаем.

Гришаня пожал плечами и завел двигатель. И авто выкатилось со двора.

Офис «Содружества» располагался в отдельном трехэтажном здании на Деловой стороне. Рядом стояли высокие башни сетевых гигантов и крупных промышленников.

Гришаня остановился неподалеку от здания, заглушил двигатель и повернулся ко мне:

— Вроде здесь, мастер.

Он указал на нужное строение и продолжил:— Выглядит как музей высокомерия.

— А ты в душе поэт, — усмехнулся я. — Подожди меня в машине.

Водитель нехотя кивнул, но все же выдал:

— Я зря что ли каждый день надеваю костюм, вашество? Или вы беспокоитесь, что я там кого-нибудь укушу?

— Тебе надо пообщаться с Евсеевым, — усмехнулся я. — Он тоже однажды укусил жандарма.

— Да ну! Неужто это ваш дворник был тем, про кого в Петрограде анекдоты складывают?

Я улыбнулся, вышел из машины и огляделся. А затем направился к дверям здания. И со всех сторон ко мне потянулись призраки. Впрочем, это уже не удивляло.

Непривычным было то, что за моей спиной начали возникать люди в неброской одежде и тяжелых ботинках. Лица этих провожатых были скрыты капюшонами. Они появлялись словно из ниоткуда, и шли на некотором расстоянии позади меня. Молча, не переговариваясь. Будто бы эта манифестация вышла спонтанной. Но это сработало. Потому что дружина «Содружества», которая заметила этот маневр, начала стягиваться к воротам.

Я остановился, обернулся. За моей спиной стоял десяток человек. Заметив, что я обратил на них внимание, один из них вышел вперед и кивнул. Я покачал головой в ответ. Парень пожал плечами и подал едва заметный знак, «Сыны» сделали несколько шагов и словно растворились в пустом дворе. Я же подошел к воротам:

— Меня зовут Павел Филиппович Чехов, я представляю интересы помещика Кочергина, — начал я, вынимая из кармана удостоверение.

— А эти ребятки с вами приехали, Павел Филиппович? — уточнил один из дружинников.

— Какие ребятки? — я старался притвориться удивленным. — В Петрограде нет комендантского часа. Каждый житель империи может прогуливаться где пожелает.

Дружинники переглянулись, и открыли ворота.

— Семен Игнатьевич уже ждет вас, — произнес самый старший из них. — Вас проводят, мастер адвокат.