— Ага, — вздохнул я. — И если я не буду торопиться их решать, то одного адвоката через шесть дней лишат лицензии. А это, как ты понимаешь, скажется на моей юридической практике.

Я уже собирался попрощаться, но взгляд зацепился за лежащие на столе листы. Мысль назрела сама собой, как это обычно и бывает.

— Слушай, — произнёс я, не отключаясь, — а в жандармерии случайно нет материалов по «Содружеству»? Ну, несчастные случаи на производстве, увечья, смерти… Всё, что не попало в прокуратуру, но у вас могло осесть.

В динамике на несколько секунд повисло молчание. Я уже успел подумать, что связь прервалась, но потом послышался голос Алисы:

— Должны быть, — глухо проговорила она, наверно прикрыв трубку ладонью. — Скорее всего, отказной материал, который хранится в архиве, но…

— Можешь что-нибудь поискать? — почти с мольбой спросил я.

— Хорошо, — вздохнула Алиса. — Вот почему, когда я тебе звоню, я всегда в итоге получаю очень важное задание?

— Потому что мы работаем в одной сфере и должны помогать друг другу? — осторожно предположил я.

— И то верно, — согласилась она, уже чуть мягче. — Ладно. Пришлю тебе с курьером всё, что найду. Скажи, в архиве нет призраков? Ты наверняка знаешь об этом.

Я вспомнил парня в кепке, который нашел в подвале себе надежное убежище, и улыбнулся.

— Скажи вслух, что ты мой друг и никто тебя не тронет, — посоветовал я. — Можешь даже попросить помощи в поиске.

— Ясно.

Связь прервалась. Я убрал телефон, положил его рядом с бумагами. На какое-то время в кабинете снова стало тихо. Только часы на стене тикали — упрямо, как обычно.

Козырева в комнате уже не было. Видимо, разговор с Беловой показался ему недостаточно увлекательным, и он отправился заниматься чем-то более важным.

Я включил компьютер. Экран зажёгся привычным светом, мелькнула заставка, система задумалась, посчитала, что я достоин доступа, и, наконец, впустила. Я вышел в Сеть, открыл поисковик и набрал в строке: Агрохолдинг Содружество.

Первые ссылки были бесполезными. Официальный сайт, фотографии улыбающихся людей на фоне мешков с зерном, новости о внедрении очередных стандартов и зелёных технологий. Кто-то постарался. Я лениво прокручивал вниз, даже не открывая — смысла не было. Там всё было слишком правильным.

И только на третьей странице начали появляться вещи поскромнее. Форумы, пара старых публикаций, где внизу мелькали знакомые фамилии. Никакой сенсации, но хотя бы зацепки. Хоть что-то, с чего можно начать распутывать клубок.

Нашлась сухая статья двухлетней давности. Без подробностей, без комментариев. Писали, что один из приказчиков «Содружества» свёл счёты с жизнью. Тело обнаружили на дорожке у служебного особняка, а жандармерия начала проверку по факту. И всё — ни тебе итогов, ни упоминаний о причинах. Просто короткая заметка между сводкой ДТП и прогнозом погоды.

Я быстро переписал адрес в блокнот, вырвал листок и сунул его в карман.

Встал из-за стола, на ходу накинул пиджак и направился к порогу.

Арина Родионовна подняла голову от бумаг:

— Нужна помощь?

— Спасибо, но, пожалуй, в этот раз я справлюсь сам, — ответил я с улыбкой и выскочил наружу.

Машина плавно подъехала, как будто всё утро только и ждала у обочины моего выхода. Я едва вышел из арки, а окно водительской двери уже опустилось. Из него появилось довольное лицо Гришани — такое, будто он только что выиграл в лотерею. Может, и правда поспорил с кем-то, что поймает меня прежде другого водителя.

— Куда-то едем, мастер адвокат? — поинтересовался он с прищуром.

Я кивнул. Он уже потянулся к дверце, видимо, хотел устроить мне торжественную посадку с полным набором жестов, но я не стал дожидаться и обошёл машину сам. Сел на переднее пассажирское сиденье, устроился поудобнее.

— Нам нужен этот адрес, — сказал я, протягивая ему сложенный листок.

Гришаня взял бумагу, развернул, пробежался глазами и кивнул, всё ещё улыбаясь.

— Поехали. Здесь недалеко.

Особняк приказчика оказался на Северном острове — в тихом районе, где не случалось громких скандалов.

Машина пересекла мост, и за окнами поплыли аккуратные двух- и трёхэтажные дома. Каждый со своим характером — кто с башенкой, кто с витражами, кто просто с претензией. Всё по индивидуальным проектам, как любят те, у кого вкус есть, но чувство меры иногда подводит.

Мы свернули с главной улицы и запетляли по узким проулкам, где дворники знали своих поимённо, а чужих встречали с недоверием. Наконец, машина плавно остановилась у нужного адреса.

— Прибыли, мастер, — произнёс Гришаня, выключая двигатель.

Я кивнул, открыл дверь и выбрался наружу. Остановился у ворот, глядя на дом. Вроде бы обычный, но что-то в нём не давало сразу шагнуть вперёд.

Особняк прятался за высоким кирпичным забором — не новым, но ещё крепким. За ним виднелся серовато-жёлтый фасад, когда-то, наверняка тёплый и приветливый, теперь потемневший. Лепнина местами потрескалась, колонны при входе держались стойко, ржавчина еще не тронула ворота.

Высокие окна прятались в тени, стекло в них потускнели. Плющ, кажется, не спрашивал разрешения — вился по стенам, добирался до подоконников, тянулся вверх, как будто хотел забрать дом себе.

Крыша была крутая, четырёхскатная с выцветшей черепицей. На углу — башенка с облупившимся куполом, из которого торчал ржавый шпиль. Под ней — балкон с коваными перилами, поросшими мхом. Выглядел он так, будто всё ещё ждал кого-то с чашкой чая и пледом, но давно уже без гостей.

К каменному крыльцу вела дорожка. Когда-то ровная, теперь местами перекошенная, с редкой травой между плитками. Мох начал наступление с южной стороны и пока побеждал.

Из глубины сада тянуло прохладой. Ветер был лёгкий, но не совсем дружелюбный — как вежливое напоминание, что здесь не рады посторонним.

А ещё тут были призраки. Стоило мне задержаться у ворот, как они начали медленно тянуться ко мне — привычно, без спешки, будто узнали своего.

Первой появилась старая служанка. Маленькая, сухонькая, с тонким лицом и остреньким подбородком. Вышла из флигеля, предназначенного для прислуги, и направилась прямо ко мне. Шла без звука, чуть покачиваясь, как будто несла поднос, которого давно уже нет. Я стоял спокойно, давая ей подойти. И только когда она приблизилась, заметил едва различимые пятна на её лице. Темнее кожи, почти слившиеся с тенями. Видимо, она попробовала еду, которая предназначалась хозяину и оказалась отравлена.

Из окна второго этажа выглянул подросток. Лет пятнадцати, не больше. Лицо бледное, волосы прилипли к вискам, как будто он всё ещё был мокрым от дождя, которого давно не было. Глянул на меня — спокойно, без страха. Просто отметил, что я здесь.

А следом, из дверей особняка, вышел высокий худой мужчина. На белой рубахе — яркое пятно. Не размазанное, не потускневшее. Такое, что даже спустя десятилетия не даёт забыть, где всё закончилось.

Из-за дома вышла женщина средних лет. Шагала не спеша, как будто просто вышла подышать воздухом. На ней было старомодное платье с цветочным узором. В руках она держала чашку, которой уже не существовало. Остановилась в нескольких шагах, посмотрела мимо меня, словно в сад за спиной. И осталась стоять, будто ожидая кого-то другого.

В проёме между балконом и башней появилась ещё одна фигура — мужчина постарше, с хромотой в костюме, который носили лет двести назад. Видно, был когда-то приказчиком или старшим слугой. Стоял, опираясь на трость, и казался раздражённым. Он то исчезал, то появлялся вновь, как человек, которому мешают сосредоточиться. Скорее всего, призрак уже становился диким, и лишь чудом оставался похожим на себя прежнего.

На заднем дворе, у подсобки, где тень от забора ложилась гуще, показалась девочка лет десяти. Она кружилась в балетной юбочке со счастливой улыбкой, не замечая никого вокруг, и исчезла с первым порывом ветра.

Призраки потянулись ко мне без спешки, как будто соблюдали какую-то старую церемонию. Я всмотрелся в силуэты. Но нужного среди них не было.