— Спасибо, — ответил я и сам удивился, как тихо прозвучал мой голос. Мысли то и дело возвращались к двери, за которой только что исчез Император. А я упускаю единственную возможность поговорить с монархом по поводу «Содружества».

— Вам не о чем переживать, — словно прочитав мои мысли, хмыкнул криомастер. — Идёмте.

Оно обогнал меня, направился к дверям. Я последовал за ним. Зимин толкнул створку, едва приоткрыв ее. И я не удержался, заглядывая в коридор.

Сердце предательски дрогнуло. Император величественно и неспешно ступал прочь. И сейчас он очень напоминал мне оживший памятник, про который я в детстве читал в одной из сказок. Тот, что сошел с постамента и гулял по ночному городу в поисках маленького мальчика, который летал верхом на гусе.

Зимин мягко удержал меня на месте, не позволяя шагнуть следом за императором.

— Одну секунду, — пробормотал он. — Рановато.

И в этот момент я с удивлением заметил, что кустодий упорно избегает смотреть в спину главы Империи.

А через секунду, откуда-то из-за угла навстречу Императору вышел Морозов в своей неизменной шляпе и черном плаще, что так контрастировал с обликом повелителя империи. И со стороны это все выглядело, как будто встреча была абсолютно случайной. Хотя любой бы понял, что пройти мимо охраны и оказаться на пути Станислава Викторовича мог бы далеко не каждый.

— Добрый день, Ваше Величество, — начал Александр, снимая шляпу и склоняя в приветственном жесте седую голову.

Император остановился. Он взглянул на бывшего кустодия с живым интересом. И меня поразил контраст между ними. Широкоплечий Станислав Викторович был выше Морозова на голову, и вполне мог позволить себе смотреть на него сверху вниз. Но… во взгляде Императора не было ни тени превосходства. Лишь уважение.

— Добрый день, Александр Васильевич, — ответил он мягко. — Не думал, что вам будет интересно получение титула Беловой. Знакомы с её семьёй?

— В общих чертах, ещё со времён Смуты, — сухо отозвался Александр.

Станислав Викторович коротко усмехнулся:

— Ну, раз семья ещё не в ссылке и не в Мрачном Замке, то мне не о чем переживать.

— Что вы, — Морозов лениво махнул рукой. — Мирные люди. Ратуют за императора и Империю.

— Побольше бы таких, — хмыкнул повелитель и, будто спохватившись, уточнил: — Как поживает ваша семья? Все ли ладно с вашей супругой?

Я аж приоткрыл рот от удивления: Станислав Викторович вел себя не как монарх. Разговор звучал так, будто беседа старых товарищей. И в голосе императора проступала искренняя заинтересованность. Я вдруг чувствовал себя почти посторонним. Горло сдавило, и я поймал себя на том, что слушаю чужой разговор, затаив дыхание.

— Слава Искупителю, у нас всё хорошо, — ответил Морозов. — Моя дорогая жена велела передать вам сердечный привет. Спасибо, что поинтересовались. Я дорожу вашим вниманием.

— Прекрасно слышать, когда у преданной Империи семьи всё хорошо, — произнёс Станислав Викторович без высокомерия или сарказма.

— Я хотел бы попросить вас уделить пару минут для личного разговора, — поспешно произнес Морозов, явно понимая, что диалог подходит к концу.

Император удивлённо приподнял бровь:

— Вот как? Вы не из тех, кто просит по пустякам. Так что признаться, вам удалось меня заинтересовать. Слушаю вас, Александр Васильевич.

Морозов откашлялся, замолчал на секунду. Было видно, что он тщательно подбирает слова перед тем, как начать разговор. Император уловил это и махнул рукой:

— Говорите как есть, Александр Васильевич, — с улыбкой произнес он. — Забудьте о протоколе. Мы слишком давно знаем друг друга, чтобы расшаркиваться.

— Спасибо за понимание, ваше величество. Одному моему знакомому удалось найти кое-какие материалы по агрохолдингу «Содружество». Думаю, вас заинтересует то, что он обнаружил.

Я с удивлением увидел в руках старшего родственника папку, которая совершенно точно должна была оставаться в моем кабинете, внутри запертого ящика стола.

Станислав Викторович не торопился заглядывать в папку, словно в ней могла быть ядовитая змея. Он задумчиво потер подбородок, а зачем уточнил:

— Вы о самом крупном агропромышленном комплексе Империи? Я правильно вас понял?

— Всё так, — кивнул Морозов.

— И кто же тот храбрец, что кинул вызов этой компании? — император чуть наклонил голову, и в голосе проступила насмешка. — Хотя… кажется, я знаю ответ.

Он резко обернулся и пристально взглянул на дверь, за которой мы с Зиминым стояли, затаившись будто гимназисты рядом с учительской, в которой проходит собрание об отчислении неуспевающих.

— Прошу, хватит прятаться, — мягко усмехнулся он. — Подойдите, Павел Филиппович. И вы тоже, Станислав Александрович.

Зимин послушно распахнул дверь и вышел. Я шагнул следом, пытаясь дышать ровно.

— Итак, Павел Филиппович, рассказывайте, что именно вам удалось узнать? — мягко произнес император, едва я поравнялся с ним. И я заметил в его голосе хорошо скрываемый интерес.

— Не так много, — начал я, но Станислав Викторович усмехнулся так, что сомнения тотчас растворились:

— Но это наверняка неопровержимые доказательства. Иначе ваш родственник не стал бы меня беспокоить.

— Вот, — я взял папку из рук Морозова и протянул ее императору. — Расследование одного журналиста о том, как «Содружество» зарождалось в годы Смуты.

Станислав Викторович развязал тесемки и принялся задумчиво перелистывать страницы.

— Интересно, — пробормотал он наконец и взглянул на меня. — Да, эти люди поступили некрасиво, разворовывая земли Империи. Но здесь старые дела, сроки давности по которым вышли. Если мы будем судить людей за былое, в остроге окажется половина купцов и промышленников, которые тогда начинали. Мы правовое государство, и сроки давности придуманы не зря.

— Но это даст нам повод начать проверку и оспорить сделки, — с жаром сказал я, ощущая, как в груди вспыхивает знакомый огонёк упрямства.

Император на секунду сдвинул брови, словно обдумывая. Но все же кивнул:

— Идея хорошая. Но тогда «Содружество» потеряет лишь часть земель. В чём выгода для Империи?

Он внимательно посмотрел прямо на меня, ожидая ответа.

— Если проверки начнут прокуратура и Третье отделение, можно найти дополнительные улики. А затем вы можете издать закон о приватизации земель «Содружества» на основании того, что сделки были проведены с многочисленными нарушениями и даже тяжкими преступлениями. Этого хватит для того, чтобы обратить имущество «Содружества» в пользу Империи.

Станислав Викторович несколько секунд молча изучал моё лицо, а потом уголки его губ дрогнули и поднялись:

— Ваша организация потеряла очень ценного кадра, Александр Васильевич, — обернувшись к Морозову, произнес он.

— Думаю, мастер Чехов продолжит помогать мастеру Зимину как консультант, — поспешно ответил Александр. — В случае необходимости. Как в деле с мимиками.

— Все так, — с готовностью кивнул я.

— Хорошо, мастер Чехов, — произнёс Император. — Вы вам удалось провести огромную работу в кратчайшие сроки. Хотя, думаю, в этом деле не обошлось без призраков.

— Так и есть, — признал я. — Эти призраки готовы дать показания против «Содружества».

— Хорошо, — согласился Император. — Но если вы нашли неопровержимые улики, зачем вам просить личной аудиенции? Вы могли бы передать все данные в прокуратуру и жандармерию.

— Потому что есть сведения, что эти ведомства могут закрыть глаза на многие нарушения, — ответил я. — И эти улики попросту пропадут.

— Налицо заговор против активов Империи, — хрипло заметил Зимин.

— Если так — вы правы, — согласился Император. — Хищение активов Империи — страшный грех. Хуже только измена. Это дело пойдёт под личный контроль кустодиев, Станислав Александрович. И вы будете ответственными за проведение этих проверок. Назначьте оперативную группу, в которую войдет человек из вашего ведомства, начальник Третьего отделения… и…

Император перевел взгляд на меня: