Наконец, нарушая тишину, Леопольд спросил:

— А разве у русских есть мотив воевать со шведами?

— Выход в Балтийское море. Чем не мотив?

— Сейчас, когда у них идет один успех за другим на юге? Когда османы утратили свой флот и не могут их ничем парировать на Черном море? Разумно ли это?

— Вы слышали новые слухи? — улыбнулся Иосиф.

— Какие?

— По нижним германским землям стали рассуждать о коварстве Карла шведского. Который пытался убить Петра во время посещения им Риги.

— Убить? — удивился Леопольд.

— Да. С тем, чтобы взять в жены его сестру Софью и объединить в своих руках короны Швеции и России.

— Карл же совершенно не такой. Говорят, что он восторженный молодой человек с рыцарскими идеалами.

— Оттого он, по слухам, приходит в бешенство от таких разговоров. Но их становится все больше. Вряд ли Петр сможет их игнорировать. Тем более, что заговор Софьи действительно имел место. И такой исход — брак с Карлом — для нее выглядел очень интересным ходом.

— Допустим Петр начал войну с Карлом. Хватит ли сил России ему противостоять? Флот османов они разбили благодаря удаче и военной хитрости. Армия же их весьма посредственна. Не получится так, что Карл лишь на время отвлечется. Разобьет Петра. И повернет обратно против нас?

— Англичане и голландцы не зря распространяют эти слухи в нижних германских землях. Петр состоит в союзе с Августом Саксонским, Фридрихом Вильгельмом Мекленбургским и Фредериком Датским. К нему достаточно лояльно относится и шляхта Речи Посполитой. — произнес Иосиф.

— Шляхта ветрена, — возразил его младший брат.

— Но попытка убить гостя даже для нее выглядит перебором. — улыбнулся Иосиф. — Так что, Вильгельм, вероятно пытается втянуть всю эту коалицию, что Петр собирал против османов, уже в войну со шведами.

— Фредерик грезит возвращением Сконе, Август мечтает завоевать Ригу, а Фридрих Вильгельм — взять шведскую Померанию… — задумчиво произнес Леопольд.

— Удобное совпадение, не правда ли? — улыбнулся Иосиф. — Мне даже кажется, что Петр пытался составить союз именно против шведов. И на юге просто шумел, чтобы молодой и неопытный Карл подставился под удар. Ведь если так подумать, что сейчас получилось? Карл с армией стоит в северных Нидерландах. Враждебных, прошу заметить. И ведет там войну. Его снабжение идет через нейтральные германские земли. В случае, если против него вступят в войну и Дания, и Мекленбург он окажется отрезан от баз снабжения. Да, не полностью. Но в немалой степени оно затруднится. Начнет грабежом промышлять? Против него встанут и другие земли нижней Германии. Дания своим флотом заблокирует провоз ему снабжение по морю и отрежет Померанию от связи со Швецией. Возможно и Ливонию, обеспечив тем самым успех саксонскому и русскому оружию. Это очень похоже на хорошо продуманную ловушку.

— При условии, что Карл не разобьет датскую и мекленбургскую армии также играючи, как разгромил и англо-голландскую. — заметил Евгений Савойский. — Ему явно благоволит удача.

— Даже в этом случае союз, собранный Петром, непреодолимо сильнее Швеции. И рано или поздно у Карла просто кончатся деньги или люди.

— Резонно… — кивнул Евгений. И посмотрел на Императора.

А следом за ним посмотрели и другие.

— Что от Австрии требуется? — хмуро спросил Леопольд. — Мы можем просто подождать и все само собой образуется.

— У Петра подрастает наследник, — произнес Иосиф. — Он практически ровесник нашей Марии Магдалины.

— Не слишком ли будет выдавать твою сестру за этого варвара? — несколько раздраженно поинтересовался Леопольд.

— Мы можем начать переговоры. Если русские покажут себя в войне, то станем развивать этот вопрос. Если нет — отступим. Россия укрепляется при новом правителе. Его сын всячески поддерживает отца в его начинаниях…

— Посмотрим, — прервал эту тему Леопольд, не желавший поднимать такие вопросы при Евгении Савойском. Все-таки это личные дела династии.

Алексей сидел в кафе.

В первом кафе России.

После того как Наталья Алексеевна уехала в Мекленбург выходить замуж, ее особняк был пущен под переоборудование в публичное здание. С ее согласия. В большое кафе-клуб.

Царевич постарался, привнеся в него все, что можно было из практики подобных заведений XXI века. Само собой, с поправкой на ветер. Потому как кафе здесь, в 1701 году, получалось местечком для практически исключительно состоятельных людей. Во всяком случае на регулярной основе посещать его могли только они.

Здесь можно было попробовать около двадцати сортов кофе, какао семи сортов, несколько десятков вариантов чая и отваров, включая ягодные, десятка два разных легких коктейлей и легкие закуски с десертами.

Играла живая музыка.

В принципе Алексей хотел бы найти какой-то механический аналог, но… живая музыка выглядела безальтернативно.

Но главное — здесь регулярно проводились тематические вечера, продолжая традиции встреч в салоне Натальи Алексеевны. Только теперь ими заведовала царица. Хотя ей, конечно, не хватало той мягкости и ловкости, которая имелась у сестры царя. Но она брала другим. Страстью. Напором. Масштабом. Так что люди продолжали приходить.

Иной вечер приглашали поэтов для чтения стихов.

Иной вечер зачинали дебаты на какую-то хозяйственную тему.

И так далее.

Впрочем, большую часть времени кафе было открыто для свободного посещения как в общем зале, так и в многочисленных кабинетах. Где царевич предлагал уважаемым людям проводить переговоры — на нейтральной территории.

Именно здесь, сидя за чашечкой кофе, он и сидел, когда вошли немного грубовато выглядящие немцы. По одежде было видно — состоятельные. Но не дворяне. И, вероятно, не купцы. Оттого нормально подать себя не умели.

Вошли.

И встали в нерешительности у входа.

— Вы братья Вайерсберг[77]? — спросил царевич на немецком.

— Да, — осторожно ответили вошедшие.

— Проходите. Садитесь. — указал он на стулья за своим столом.

В кафе в это время не было никого. Только сам царевич, да несколько лейб-кирасир через столик делали вид, что коротают время за чашечкой ягодного чая.

Гости немного помялись. Но переборов себя подошли и сели.

— Сделай им того же, — распорядился Алексей, показывая на свое капучино.

Официант кивнул и испарился.

— Здесь, — обращаясь к гостям, произнес царевич, — можно общаться без чинов. Впрочем, не забываясь. Удобное место, чтобы что-то обсудить.

— Нам сказали, что вы хотели сделать большой заказ. — осторожно произнес Питер.

— В России очень плохо с производством белого оружия для армии. Практически все сабли мы закупаем — либо у персов, либо у турок, либо в германских землях, а раньше брали еще и татар разных. Шпаги берем в Германии. Как вы понимаете — такое положение дел для столь большой страны как Россия не приемлемо. У нас одной армии больше ста пятидесяти тысяч человек. И я хотел бы, чтобы вы поставили здесь, в России оружейный завод. Дабы вас никто не притеснял я готов войти в долю и дать денег на строительство. А также гарантировать стабильные заказы от короны.

— Хм… — закашлялись эти немцы.

Выезд из Золингена на постоянное жительство крайне не приветствовался для мастеров-оружейников. Но предложение царевича выглядело… впечатляюще. Стабильные заказы для ТАКОЙ армии могли обеспечить безбедное существование их семье на многие поколения. Тем более, что отдельные мастера к 1701 году уже регулярно из Золингена сбегали. В частном порядке, а не вот так — по приглашению наследника престола…

— Кроме того, если все пойдет хорошо, здесь, в Москве есть большие возможности для продажи клинкового оружия на очень широком рынке.

— Это будет непросто, — произнес Вильгельм.

— Здесь недалеко, в Кашире стоят заводы по выделке железа. Там же варят сталь в тиглях. Не самую лучшую, но много и дешево. Эти заводы обеспечивают сырьем производство мушкетов. Дешевым. Намного дешевле, чем у вас в Золингене. И обеспечат сырьем и вас. Уголь у нас тоже сильно дешевле. Да и вообще — цены пониже. Поэтому издержки производства здесь не идут ни в какие сравнения с теми, что были у вас там. — махнул рукой царевич. — Даже используя те методы выделки клинков, что вы практикуете, они будут выходить тут много дешевле. Отчего их охотнее станут покупать. Если же пойти вперед и удумать новые методы…