– Ни в коем случае, – кивнул Зан. – Это мое единственное условие. Пообещай, что ты этого не сделаешь.

– Я обещаю, но… Разве этого достаточно? Ты что, вот так на слово мне поверишь?

– Если ты поверишь, что я не действовал во зло вам. Слово на слово. Считаю, это будет справедливо и честно.

Капон принял из рук кибера блок и почувствовал, какой он теплый – словно был частью живого организма, например, сердцем… Это невольное сравнение сразу пришло ему в голову, но Капон его тут же отбросил – сердце не могло иметь запасного дубля. И все-таки он реально осознал, что Зан пожертвовал многим, а это могло значить только одно: он и впрямь не имел никаких темных замыслов и очень хотел, чтобы и остальные в это поверили. И если других он мог уверить в этом своими будущими делами и поступками, то Капон уходил навсегда, поэтому нужно было что-то сделать немедленно.

– Спасибо, – внезапно севшим голосом глухо произнес Капон. – Но… разберусь ли я, что в этом блоке?

– Ясен пень, разберешься! – воскликнул Васюта. – Ты же хакер! В хорошем смысле этого слова.

– Кто действительно хочет в чем-то разобраться, тот разбирается, – добавил Зан. – Тебе ведь некуда особо спешить. Сколько тебе, тридцать два? Значит, лет сорок-пятьдесят у тебя есть при благоприятном раскладе.

– На расклад надейся, но под стрелой все же не стой, – хмыкнул Силадан.

– Перед ней тоже, – кивнул кибер. – Особенно если тетива уже натянута.

– Но я не хочу тратить на это пятьдесят лет! – замотал головой Капон. – Я ведь умру от нетерпения! Верите?

– Тогда ищи помощников, – сказал Лом. – Зан ведь это не запретил, он лишь против того, чтобы говорить, откуда сам блок.

– Кстати! – осенило Капона. – Ты ведь гений электроники! Можешь посмотреть и сказать, что тут и как?

Взломщик взял в руки блок и, сдвинув брови, уставился на него пристальным взглядом. От напряжения на ломовском лбу выступили капельки пота. Минут через пять взломщик вернул устройство Капону:

– Очень сложная схема. Тут даже мне не один час разбираться, чтобы все досконально понять, веришь? А уж чтобы это доходчиво объяснить… Я ведь как бы вижу все это, ну… этим моим «внутренним взором», подарком, чтоб ее, мутации. А вот как это на человеческий язык перевести?..

– Мне не надо досконально, – мотнул головой Капон. – Мне электроника не важна, меня интересует логическая начинка, алгоритмы ее работы. Но это тебе все равно не увидеть, в этом уже мне разбираться. А для этого нужно хотя бы знать, как этот блок подключить, какие контакты разъемов за что отвечают, что там за входы-выходы…

– Ну, это я тебе могу нарисовать, – закивал Лом. – Только на чем? Есть тут где-нибудь бумага, карандаш?..

– Зачем бумага? – достал Капон из кармана смартфон. – Вот. Я сейчас открою приложение, где можно пальцем рисовать…

– Дай сюда! – отобрал у него телефон взломщик. – Я сам открою! Я ведь теперь тоже многое помню из того, что знаешь ты.

Лом принялся выводить на экране схемы разъемов и делать к ним пояснения. К счастью, почерк у него с Капоном был одинаковым, иначе тому пришлось бы еще расшифровывать его каракули, и не факт, что это бы полностью получилось. На всякий случай он уточнил у «братца» то, в чем не был уверен, а потом сунул в карман смартфон, убрал в рюкзак логический блок и сказал:

– Ну, теперь вроде бы все. Вам пора, наверное, и так из-за меня задержались.

Прощание вышло немного сумбурным – все отчего-то вдруг засмущались, словно чувствовали себя виноватыми, что оставляют Капона одного. Но тот изобразил на лице улыбку, хотя ему стало и впрямь ужасно одиноко и грустно, и, наклонившись к Медку, потрепал его по мохнатой серой голове:

– Прощай, дружище. Приглядывай там за ними, на тебя вся надежда.

Медок негромко гавкнул в ответ и лизнул Капону ладонь.

Выпрямившись, тот благодарно похлопал по плечу Зана, пожал руку Силадану, затем Васюте, протянул ее и Олюшке, но та внезапно его обняла, правда, тут же и отстранилась, а вот Лома он обнял и сам – по-мужски крепко. И чтобы протолкнуть застрявший в горле ком, бросил вроде как в шутку, но вышло все равно грустно:

– Наконец-то избавлюсь от тебя, надоел хуже горькой редьки, веришь? Дальше уже сам справляйся.

– Хорошо, – кивнул взломщик. – Ты тоже не плошай. И спасибо тебе. Ну… сам знаешь, за что. Привет им от меня. В смысле… Ладно, сам разберешься. И в этом, и во всем остальном. Я в тебя верю.

– Стишок можно? – будто школьник, поднял руку Васюта. – Не из старых, сейчас только придумался.

– Ну, давай напоследок, – улыбнулся Капон. – Скучать буду по ним теперь.

Васюта прокашлялся и с выражением прочел:

Капон опять почувствовал ком в горле. И закашлялся, сделав вид, что от смеха. А потом иронично, хоть и блестящими от слез глазами, глянул на Васюту:

– Ты же говорил, что глагольные рифмы – отстой.

– Тут ведь не только она, – засмущался сочинитель. – И я ведь это на ходу придумал, некогда уже шлифовать.

– А чего же на сей раз не про папу и маму? – тоже подозрительно надтреснутым голосом спросил Лом.

– Не могу сейчас про них, – потупил голову Васюта. А потом вскинул ее и едва слышно произнес, глядя на Капона: – Ты это… Навещай их хоть изредка, когда приедут…

– Готов? – вопросительно посмотрел на Капона Зан и, дождавшись ответного кивка, подошел к разноцветной друзе «ежа». Приложил к ней ладонь, и Капон, охваченный внезапной мимолетной надеждой «а вдруг не откроется?», увидел в борту гондолы сиреневое пятно портала.

Капон быстро подошел к нему, задержался было, чтобы еще раз взглянуть на друзей, но, решительно мотнув головой, не стал этого делать и шагнул наружу. А вот выйдя с другой стороны портала, он все-таки оглянулся. Позади были только деревья, кибер не стал тратить напрасно даже секунды. Капон вдруг засомневался: а что, если подарок Зана не смог проникнуть сквозь переход меж мирами? Не схитрил ли таким образом кибер, зная, что если сам остается с той стороны, то и все составляющие его части – тоже? Капон скинул с плеч рюкзак, сунул руку, сразу наткнулся на «кирпич» логического блока, но все же вынул, чтобы убедиться в его реальности еще и глазами.

Он повертел в руках блок, сожалея, что не обладает возможностью Лома видеть электронику насквозь. Правда, Капон только сейчас понял, что пребывание двух сознаний в одном теле не осталось бесследным. С ним и теперь оставались воспоминания двойника, он по-прежнему в какой-то мере ощущал себя двуединым. Да, когда они реально были одним человеком, «сверхъестественные» способности взломщика в полной мере двуединому не передались, так что и теперь им взяться было неоткуда, и все же Капон чувствовал, что он перестал быть прежним, и это немного скрасило грусть расставания с «братцем».

– Ладно, – вслух вздохнул он, убирая в рюкзак подарок Зана. – Пошли домой, Медок!

Никто, конечно же, не отозвался. И лишь теперь Капона буквально шарахнуло по мозгам осознание того, что он и впрямь остался один. Стыдно признаться, но из глаз потекли реальные слезы. Ничто вокруг не напоминало о том, что он еще минуту назад находился с друзьями. Да, вон тот бугорок вдоль кустарника такой же, что был и по ту сторону, да и вот эта груда белых камней меж такого же цвета кривоватых заполярных берез. Но не было сейчас тут ни самих сталкеров, ни остатков разбившегося дирижабля, ни сгоревшего вездехода канталахтинцев, ни свежих могил…

Может, это был всего лишь сон, морок? Снова захотелось достать зановский логический блок, чтобы убедиться в обратном, но Капон, разозлившись на себя, сплюнул, махнул по глазам ладонью и зашагал к автомобильной трассе.