Достал.

Показал.

Объяснил.

А потом поднял вопрос о создании затвора уже под него. Благо что теперь вопрос обтюрации стоял не так остро.

Засели.

Подняли собственные наработки и наброски, сделанные во время предыдущих мозговых штурмов. И уже через неделю изготовили опытный образец, который царевич сейчас и испытывал. Точнее присутствовал при опытных стрельбах, стоя чуть в стороне. Вдруг разрыв ствола или еще какая пакость? Но отпустить этот вопрос он не мог и контролировал максимально. Так, словно от этого зависела его собственная жизнь.

Конструкция получилась совершенно чудесным образом схожа со знаменитой поделкой Сильвестра Крнка. Ранней.

С казны на ствол накручивалась простейшая затворная рама с откидной вбок затворной «плитой». В которой было сделано отверстие с подпружиненным бойком.

И все.

Экстрактор — рычажок. Откинул затвор в бок и нажал на него — гильза и выскочила. В случае раздувания гильзы это вряд ли бы спасло, но в остальном — рабочее решение. А главное — предельное простое и легкое в изготовлении.

Батарейный замок старый тоже шел в дело. Затравочную полку с крышкой с него снимали, вместе с их пружиной. А в держатель курка ставили молоточек, вместо кремня, чтобы сподручно можно было бить по бойку.

Вот и вся система. Самая сложная деталь которой — затворная рама отливалась из бронзы в разъемных чугунных формах…

Да — далеко не самая удобная и толковая конструкция. По сути своей — колхоз. Зато этот затвор можно было делать буквально на коленке. А общий объем работы, особенно квалифицированной, был ничтожен настолько, что комиссия рассчитывала за год изготовить потребное количество затворов для переделки всего имеющегося в войсках оружия.

Старые гладкие стволы не нарезались обычным образом. Их проковывали на ротационной машинке после отжига. На оправке. Формируя едва заметные четыре широких нареза. Стандартный ствол в сорок дюймов такой аппарат «проходил» минут за пятнадцать.

Медленно.

Но в год со станка можно было снять порядка тридцати тысяч. С учетом простоя. Поэтому, задействовав все пять имеющихся станков, можно было не отставать в этом вопросе от затворов.

Пришлось, правда, снизить навеску пороха, чтобы относительно тонкие стенки ствола не разорвало. Ну и пулю применить достаточно специфическую. Стремясь облегчить ее, дабы не перегружать без меры ствол. Волей-неволей получилось что-то в духе компрессионной пули. Что позволило ее полностью утопить в гильзе, спрятав там канавки, заполненные свиным салом. Алексей не помнил для чего так делали, но в памяти отложилась эта странная мода смазывать канавки салом на таких пулях. Вот и применил, наслаждаясь теперь при каждом выстреле ароматом шкварок…

— Колхоз интертейнмент, — едва слышно прошептал царевич, наблюдая за опытными стрельбами.

Ему и самому от вида винтовки в семидесятом калибре становилось дурно. Перебор. Но оно вроде как работало. И… в общем-то почему нет? Во всяком случае в качестве временного решения. Перевооружиться. Может даже повоевать. А тем временем сделать что-то по уму. Толково. Во всяком случае не такую дичь, которую пришлось из-за аврала городить…

1712, июнь, 12. Москва

— Мне нужно крыло дворца. — уверенным тоном произнесла Серафима.

— Зачем? — устало спросил Алексей.

— Там будут мои покои.

— Наши покои будут наверху. В башне.

— Там будут наши. А я хотеть свои.

— И зачем они тебе?

— Как зачем? Женщина должны быть свои покои.

— Целое крыло дворца?

— Да. Я хотеть два. Но хотя бы два.

— Для чего тебе столько?

— Как для чего?

— Что ты там будешь делать?..

Царевна не растерялась и начала вдумчиво, детально перечислять. Как оказалось у нее план был уже неплохо продуман. И он явно намекал, что дворец она видит совсем не так, как задумывал его муж…

Собственно обновленный Воробьев дворец уже отделывался. Несмотря на грандиозность сооружения новые технологии сотворили настоящее чудо. Пожар приключился 2 декабря 1708 года. За зиму площадку расчистили, а с весны начали строить. Круглый год, без пауз и остановок. Используя для этого легкий каркас[238] с импровизацией на тему тепловых пушек[239] в ненастное время года.

Три полных года работ да с гаком.

Долго возились с фундаментом. Но потом — постройка буквально взлетела ввысь. Во всяком случае в восприятии современников.

Колонны нового этажа отливали. Давали им месяц отстояться. Укладывали балки перекрытий. Перевязывали их. Проливали цементной смесью швы, формируя каркас. И сразу монтировали опалубки для колонн следующего этажа. И так по кругу. Цикл за циклом. Вполне уверенно поднимаясь в год на добрый десяток этажей.

Вторая бригада при этом, двигаясь с некоторым отставанием, монтировала плиты перекрытий с помощь ручных лебедок. Третья — ставила легкие стены. Четвертая — металлический каркас крыш. Пятая…

Все было расписано.

Все люди знали свои места и работали по порядку.

Маттеус уж расстарался.

Так что летом 1712 года весь дворец уже был полностью отстроен. И шел монтаж всякого разного, ну и отделка как внешняя, так и внутренняя. Ради чего внешний контур из легких деревянных щитов поверх лесов никто не снимал. Специально чтобы слишком яркое солнце или дождь не мешали…

Без изменений в конструкции дворца не обошлось.

Сначала отказались от кладки типа колодец в легких стенах, решив таки вопрос с легкой керамикой.

Потом переделали окна. Пока ведь все равно шло остекление мозаично, поэтому от обычных кусков стеклянных плит перешли к… хм… стеклянным блокам в духе поделок Густава Фальконье из далекого XIX века. По сути, каждый такой блок представлял собой запаянную бутылку с воздухов внутри в виде толстой шестиугольной плитки. Из-за чего и свет такое остекление пропускало и выступало очень неплохим теплоизолятором, да и звук экранировало неплохо. Рамы под такие блоки пришлось тоже переделать. Однако это того стоило…

И, наконец, главным изменением стало увеличение высоты части этажей. Алексей то хотел немного сэкономить и нормальную высоту заложил только в первом этаже и первых трех ярусах. А потом — они шли как в самых дешевых хрущевках. Но… как он зашел на первый такой этаж. Как осознал всю гамму ощущений от слишком низких потолков, да еще со своим ростом, так и решил все переделать. Срочно. Пока еще можно…

Из-за чего общая высота здания увеличилась.

Существенно увеличилась…

Так вот — Серафима весь 1711 год посещала с мужем эту стройку. Присматривалась. Приглядывалась. Выспрашивала, где что будет и зачем. Пока, наконец, пару месяцев назад начала требовать себе долю.

И чем дальше, тем более настырно.

В качестве цели она выбрала себе крыло, которое Алексей планировал занять библиотекой и обсерваторией. Тут и ежу было ясно — подобное размещение обсерватории не позволяло ее нормально использовать для научных исследований. Превращая в дорогую профанацию, нужную исключительно для статуса. У какого еще наследника престола такая штука есть? Вот. Разве что за бабами на реке подглядывать…

Серафима проконсультировалась.

Ей все объяснили.

И она решила отжать это крыло себе. Если оно не сильно было нужно, то почему нет? Тем более, что библиотеку же можно и в другое место вынести. Да и зачем во дворце держать ТАКУЮ библиотеку? Это же дворец!