Капитан тецковского парохода Игнат Коломийцев утверждал, что мотор произведен в Бельгии, что в нем никак не меньше ста сил и что это одна из самых современных и мощных машин в Обь-Иртышском водном бассейне. У меня нет причин не доверять словам специалиста. Понятно, что каждая кукушка своего петуха хвалит, но ведь не врет, откровенно глядя в глаза! И если эта… конструкция – одна из лучших на реке, то что тогда двигает те суда, где двигатели похуже? Страшно не то что смотреть – даже думать.

Потому и на перрон Московского вокзала в Нижнем Новгороде, где уже стоял поданный к отправлению поезд в Первопрестольную, я выходил с некоторой опаской. А ну как там тоже окажется не паровоз с вагонами, а какая-нибудь чудо-телега с трубой…

Перронный старшина любезно сообщил, что до отправления парохода – именно парохода, а не паровоза – еще не меньше четверти часа, так что опоздать я не боялся. Было еще время хорошенечко все разглядеть. Кстати сказать, экскурсия вдоль этого музейного экспоната оказалась довольно популярной. Вдоль вокзала прогуливались дамы с детьми и няньками, степенные купцы и важные чиновники.

Первыми бросились в глаза вагоны. Хотя бы уже тем, что все они были разными! И по длине, и по количеству колесных тележек, и даже по высоте! Два вагона первого класса, с тремя парами дверей, ведущими прямо в десятиместные пассажирские купе – берлинеры, были на двух тележках, явно короче и выше остальных. Следующие – для второго и третьего – на трех и вообще не имели окон. Не считать же окнами узкие вентиляционные отдушины под самой крышей. И наконец, грузовые – в самом конце состава – на четырех осях, были чуточку шире и ниже остальных.

К паровозу близко подойти не дали. Служащий в мундире Нижегородской железной дороги объяснил это тем, что, дескать, струя очень горячего пара может жестоко наказать за излишнее любопытство. Впрочем, приближаться к этим уляпанным сажей механизмам и не хотелось. Все равно ничего непонятно. Для меня гораздо более важным был общий вид этого чуда технической мысли.

Тягач похож на сильно увеличенную в размерах детскую игрушку. В двадцать первом веке Китай исправно снабжал полки магазинов модельками таких вот смешных паровозиков с распухшими трубами и остреньким ножом снегоотбойника впереди. И даже тендер, наполненный поленьями дров, казался вполне уместным вкупе с этим забавным механизмом.

Хотя, нужно признаться, смешной пароходик мне понравился. Кое-что нужно изменить для удобства машиниста, что-то убрать, где-то добавить, и я легко мог представить его на стальных путях среди сибирской тайги. Так что в кресло в одном из купе я садился с легкой улыбкой на губах.

Спальных диванов не было. От Нижнего до Москвы всего чуть больше четырехсот верст, которые состав должен преодолеть часов за пятнадцать, так что мягкое кресло в ряду с другими четырьмя меня вполне устроило. Тем более что место мне досталось как раз напротив небольшой печки, на приступку которой можно было удобно поставить ноги.

Жаль, конечно, что не у окна. Любопытно было бы взглянуть на окрестности. На инфраструктуру – всякие там стрелки с семафорами – и на то, как устроены мосты. Только умом понимал – смысла никакого нет. Все равно ничего не пойму. Не мое это. Ну не инженер я. И даже окажись мое место у стекол – на что именно смотреть, я понятия не имел. Я администратор. Чиновник. Организовывать, договариваться, бумаги из папки в папку перекладывать – это я умею, смею надеяться, лучше многих.

Легким поклоном поприветствовав соседей по купе и улыбнувшись Асташеву, я дождался, когда состав тронется, и достал из саквояжа пачку листов, укутанных картоном скоросшивателя. «Прожект купца Сидорова о заселении севера Сибири путем промышленности и торговли и о развитии внешней торговли Сибири». Ну, дай мне Господь терпения!

Схематично, тонкими черными линиями обозначены русла рек, берег Ледовитого океана и Урал. Каллиграфическим почерком выведены названия главных населенных пунктов. Рядом с «кляксами» городов и поселений квадратики, обозначающие фабрики и заводы. Маленькие, но легко узнаваемые якоречки показывают места расположения важнейших портов, речных и морских. И все эти географические точки связывают целые пучки, «веники» торговых и грузовых маршрутов.

Страна Утопия. Томск, как город Солнца, и его идеальная округа. Миллионы крестьян, сотни тысяч рабочих, десятки тысяч чиновников и полицейских. Целый флот грузовых кораблей с командами и опытными, готовыми провести свое судно среди льдин приполярного океана. Школы в каждой деревеньке, технические училища и духовные семинарии в селах и городках. И университет.

Красиво, гармонично и до рези в глазах жалко, беспомощно. Особенно когда совершенно точно знаешь, что неоткуда взяться этим людям и никто не рискнет вложить миллиарды в строительство всего этого. Да, по большому счету, и не разрешат. Просто потому, что не рискнут ссориться с европейскими державами, которым такой мощный производитель на мировом рынке нужен, как коню пальто.

Вот вроде всем хорош Михаил Константинович Сидоров. Светлая голова! Энергия через край. Но такой, блин, идеалист, что я сам себе столетним прожженным циником и проходимцем кажусь. Нет еще у меня иммунитета к разглагольствованиям о судьбе России, какой в другой жизни выработался к рекламе из телевизора. Не могу я пока еще такие разговоры мимо ушей пропускать. Не привыкну никак, что здесь и сейчас прожект спасения державы у каждого имеется и каждый готов с тобой основными идеями поделиться. Хочешь ты того или не хочешь.

Бумаги красноярского купца Сидорова – а с недавних пор и нашего с Асташевым компаньона – я хотел видеть. Много слышал о Михаиле и о его предложении передать специальной комиссии шесть приисков для финансирования устройства в Сибири университета. Но совершенно не был готов встретить этакую-то Утопию…

Хотя несколько рациональных зерен в нагромождении фантазий и фантастики все-таки есть. Северный морской путь – штуковина, несомненно, нужная, и развивать ее надо. Только вот полностью полагаться на сезонный вид транспорта для грузооборота и с Россией, и с Восточной Сибирью – по меньшей мере странно. А если вдруг случится война, то и преступно. Зря все-таки он не доверяет железным дорогам…

И он абсолютно прав. Без государственной программы содействия массовому переселению крестьян из переполненных европейских губерний России быстро промышленность в Сибири не поднять. Да и смысла не имеет.

Ну вот выстрою я металлургический комбинат. За пару лет он мне три тысячи верст рельсов наварит. Потом, допустим, еще сотню пароходов с паровозами и штук шестьсот – семьсот вагонов. А дальше? Что производить потом? Ведра с лопатами? Подковы с шурупами? Сотни тысяч пудов гвоздей в Сибири просто не продать! За Урал на подводах везти? Ха-ха три раза.

Продолжить рельсы тянуть дальше? Через Урал на запад и вокруг Байкала до Владивостока? Так это ж где такие деньжищи взять? Во всей стране нет столько денег, чтобы на эту мегастройку хватило. По нынешним временам меня с таким проектом на смех поднимут.

Понятно, что какая-то часть металла уйдет Чуйским трактом в Монголию и Китай. Что-то потребуется на востоке и в Туркестане. Но это тоже не решает проблемы. Начать, что ли, китайцам пушки лить? Или броненосцы на Оби строить да через Карское и Баренцево моря в Балтийское отправлять? Так и на них госзаказ нужен. Не дарить же! Тем более что все равно не оценят…

И, честно говоря, с точки зрения эффективной логистики гораздо экономичнее было бы построить Мурманск и уже там собирать крупные боевые корабли. Во-первых, море там не замерзает, а во-вторых, появление нашего Северного флота для одной малодружественной державы – хороший щелчок по носу! А вот железо можно и из Томска пароходами. На крейсеры его всегда много уходит…

Так и представил себе, как я, покровительственно похлопывая Александра Второго по плечу, выговариваю: «Мурманск тебе нужен, Саша! Место там хорошее – дредноуты строить. Ты слушай, что тебе опытный товарищ советует. Запоминай, а лучше конспектируй. Если у самого тяму нет»…