– Связь с Горюновой! – крикнул он, подняв руку с браслетом. И сразу, услышав ответное «да»: – Лана, притормози! Не надо пока к Хопчину. Припаркуйся где-нибудь в тихом местечке и посиди, я потом свяжусь.

– А что случилось? Лебедев?..

– Я его пока не могу найти. Потому и прошу подождать.

– Ты думаешь, он… – начала Лана и сама же себе ответила: – Ну конечно, он мог приехать сюда, если связан с этими.

– Мог. Но не наверняка. Погоди пока… Вон, я его, кажется, вижу!

После Центральной библиотеки, перед городским парком, проспект Металлургов опять поднимался в горочку. И Андрей увидел темно-синий «Север». Ему пока было не разглядеть номер, но он был почти уверен: это Лебедев. А потому, рискуя нарушить скоростной режим, прибавил газу и обошел, виляя с правой полосы на левую, несколько машин. Однако вплотную к внедорожнику Льва он, разумеется, пристраиваться не стал и, подъезжая к площади Революции, притормозил, спрятавшись за микроавтобусом.

Проехав площадь, Лебедев проследовал дальше по проспекту – в сторону мастерской Копчика. У Кожухова почти не осталось сомнений, что Лев прибыл на тайную встречу с его бывшим одноклассником, как вдруг темно-синий внедорожник замигал правым поворотником и свернул между домами 43 и 45. Но в сорок третьем доме жили его, Андрея Кожухова, родители! Что же это, Лев Львович приехал в Мончегорск, чтобы сходить к ним в гости?.. Но зачем?! Он ведь с ними даже незнаком!

От неожиданности Кожухов проехал поворот, за что, впрочем, тут же себя и похвалил: не хватало столкнуться с Лебедевым нос к носу! И вообще, в окрестных домах жило много людей, не только его мама с отцом. Лев мог с большой вероятностью приехать… да хоть к той же интернет-знакомой. Или же где-то тут была шпионская квартира для встреч с агентурой.

Поэтому Андрей проехал чуть дальше, повернул на Комсомольскую набережную и остановился за панельной девятиэтажкой.

Первым делом он связался с Ланой:

– Все, продолжай действовать по плану, Лебедев не там.

– А где?

– Потом расскажу, могу опять упустить.

И ведь как сглазил! Сначала он осмотрелся из автомобиля. Но обзор заслоняли дома, деревья сквера, и лебедевского «Севера» Кожухов не увидел. Тогда он рискнул выйти наружу. Несмотря на солнечный день, Андрей набросил куртку с капюшоном, которую, зная капризы северной погоды, всегда возил с собой, нацепил темные очки и выбрался из внедорожника. Ссутулился и пошел слегка косолапя, надеясь, что не переигрывает. Но уж очень не хотелось, чтобы Лев увидел его и узнал. К тому же, пока с этим самым Львом ничего не было ясно: зачем он здесь, почему, как?.. Вот выяснить бы это сначала, а там уже и думать, что лучше: прятаться от коллеги, шпионить за ним или плюнуть и растереть.

Кожухов пошел от одного дома к другому, озираясь по сторонам. Но темно-синий «Север» будто сквозь землю провалился! И возле родительского дома его не было, хотя Андрей и так уже понимал, что было глупостью подумать, будто Лев Львович приехал к его старикам в гости. Но ведь к кому-то он все же приехал! А где машина? Не так и много тут мест, чтобы спрятать внедорожник. В небе кружили два полицейских дроха. Андрей невольно подумал, что ему бы такой сейчас – ох, как пригодился. Но какой смысл мечтать о несбыточном? Оставалось надеяться лишь на себя. Но хоть занадейся, если машины Льва нигде нет!

Что-то тут явно было не то. Или же Лебедев проехал сквозь дворы и успел вырулить на Комсомольскую набережную раньше него – хотя непонятно, зачем бы ему это понадобилось, – или… Или он заметил за собой слежку и свернул в первый попавшийся двор. А потом снова вырулил на проспект и помчался по своим шпионским делам. И ведь очень похож на правду этот вариант!.. Стоп! Но тогда получается, что Лебедев все-таки знает про его здесь присутствие, если прячется от него. И наверняка знает, что и Лана здесь. А Лана…

– Горюнову! – крикнул он в брун, уже не думая о возможной слежке. И продолжил так же громко, когда Лана ответила: – Ты где?! Нельзя к Хопчину, нельзя!

– Я уже подошла, – тихо ответила подруга. – И меня уже видят. Поздняк метаться.

Лебедев был не слишком доволен, что Кочергин рассказал все своей девахе, но теперь уже ничего не оставалось, как взять ее с собой. Сначала он вообще рассвирепел, едва не врезал по толстой харе этому влюбленному тупице. Но потом, немного остыв, и выслушав заикающиеся оправдания Кочергина, решил, что, может, это и правда к лучшему – лишние колеса не помешают. Или, наоборот, помешают, если Рядкина окажется дурой и полезет куда не следует. Хотя Кочергин будет, конечно, в ее машине, только от этого увальня тоже кто знает, чего можно ждать. Но что есть, то есть, чего уж теперь!

Лев зашел к Михаилу в пятницу вечером. Катерина была уже там.

– Подъем в пять утра, – сурово промолвил Лебедев.

– А п-почему так рано? – поднял брови Кочергин.

– Хорошо, – прищурился Лев. – Сходи сейчас к своему дружку и выясни, во сколько он соизволит завтра выехать. Думаю, это будет последний вопрос в твоей жизни.

– Н-нет, ну я так п-просто с-спросил… – стушевался Михаил.

– Вот чтобы завтра ничего «так просто» не вздумали делать!

– Лев Львович, мы же не идиоты, – сказала Катя Рядкина. – А вы тоже не гений сыска.

– Не умничай! – буркнул Лебедев.

– Не поняла… Так вам дураки нужны или умные?

– Н-не н-надо, Катя, – увидев, как заходили желваки у Льва, попросил Михаил подругу. И закивал: – Все х-хорошо!

– Хорошо? – прищурился Лев. – Ну смотрите. Потому что плохо будет всем нам, если что. – Помолчав и не услышав больше комментариев, он продолжил инструктаж: – Встаем в пять утра, и вы ждете от меня сообщений. Друг к другу до этого не шастать, лучше вообще заночуйте вместе.

Михаил кашлянул, Катя же очень выразительно посмотрела на Лебедева, но тот словно этого и не заметил.

– Как только я вам скажу, садитесь в машину и выезжайте за КПП. Я отъеду с полкилометра и вас подожду. Далее едем до Мончегорска, но перед развилкой город – комбинат вы притормаживаете, и я от вас отрываюсь. Не стоит нам мельтешить в городе рядом, Кожухов мою машину знает хорошо, да и твою, скорее всего, тоже.

– Мою хорошо знает Ланка, – сказала Катюха. – Мы с ней вместе покупали наши «Нордики». У них даже цвет один.

– Я думал, женщины не любят одинаковые вещи, – изобразил подобие улыбки Лебедев.

– Носить не любят, – пожала плечами Катя. – Да и то мне лично пофиг. А тачки… Мы же с ней совместные выезды не устраиваем. Да если бы и устраивали… Мне вообще зеленый цвет нравится, а там еще только красные и желтые были – не люблю, глаза режут.

– В общем, все ясно, – кивнул Лев Львович. – Наши машины им хорошо известны, и если мы будем кататься рядом, нас вычислят с большей вероятностью.

– А если все-таки? – спросила Катюха. – Вот увидят они мою тачку, бибикнут, остановятся…

– Тогда и вы останавливайтесь. Решили прокатиться, в Музей камня сходить, да что хотите лепите, лишь бы они о настоящей цели не догадались. Но в любом случае после этого сигнализируйте мне и уезжайте.

– Н-ну ладно, – сказал Кочергин. – Это если в-вдруг… А с-сначала-то нам к-куда ехать?

– Сначала дождетесь, пока я уеду вперед, и потихоньку въезжайте в город и ездите туда-сюда, вертя головами во все стороны. – Лебедев пальцем показал, как именно нужно будет вертеть. – Увидите их машины, аккуратно езжайте следом и сразу сообщайте мне. Если тачки будут стоять – тоже останавливайтесь в сторонке и наблюдайте. Главное, обо всем мне сразу сигнализируйте, никакой самодеятельности!

– А т-ты что будешь д-делать? Т-тоже ездить т-туда-сюда?

– Сначала прокачусь до Андрюхиных родителей. Ты ведь знаешь адрес? Скажи-ка!

– З-знаю… Металлургов, с-сорок три, т-тридцать. А з-зачем они т-тебе? – испугался вдруг Михаил.

– Ну не в заложники же брать, чего ты задергался? Просто есть большая вероятность, что Кожухов сначала заедет к ним. В любом случае это единственный мончегорский адрес, где он почти наверняка появится. Вот я и подожду его там.