– Я жив?..

– Нет, ты в раю для дебилов, – проворчал Капон, но все же не сумел сдержать вздоха облегчения.

– А разве вы дебилы? – приподнявшись на локте, обвел Васюта своих товарищей взглядом.

– Значит, с тем, что ты дебил, не споришь, и это правильно. Ты на кой хрен в аномалию полез?!

– Я не знал, что это аномалия…

– Ну да, тебе же нечем знать. Вас с этим электронным олухом будто на одном станке клепали.

– Околот ведь предупреждал, – встрял в «дружескую беседу» Лом, – что нужно опасаться легких путей.

– Я думал, это он образно… – Васюта снова закашлялся.

– Он что, похож на поэта?! – вновь взбеленился Капон. – Надо было тебя в доме оставить уборкой заниматься. Может, ты хотя бы там не напортачил! Хотя тоже мог бы себе веником глаза выколоть…

– Ладно, не прессуй его очень-то, – пожалел Васюту взломщик. – Он все понял. На своих ошибках учатся.

– А если он сам и есть ошибка, тогда как быть?

– Кстати, о поэтах и ошибках, – уже окончательно отдышавшись, сказал Васюта. – У меня ведь почти как раз по этому случаю стишок есть… – Он все-таки еще раз откашлялся и с легкой грустинкой продекламировал:

– А почему в твоих стихах все время происходит какая-то ерунда между родителями? – нахмурился Лом, который скучал по умершим отцу и маме, и его стали неприятно задевать поэтические экзерсисы Васюты. – У тебя что, со своими нелады?

– Да нет… Просто я… Как бы это сказать…

– У него с головой нелады, ты что, еще не понял? – похлопал по плечу взломщика Капон и буркнул растерявшемуся приятелю: – А ты чего разлеглась, рыбка? Раздевайся, выжимай одежду, у Медка рук нет, чтобы это за тебя сделать. Он почти как котик – у него лапки.

Пока Васюта разбирался с мокрой одеждой, Лом с двойником отошли от воды и присели на травяную кочку. Зан остался стоять, внимательно озирая окрестности. Капон подозвал Медка, потрепал его по загривку, погладил лобастую голову и проговорил:

– Хороший пес, умница! Благодарность тебе от меня.

– Медок и правда молодец, – поддержал взломщик. – Но ты же, помнится, говорил, что не собираешься им рисковать, а тут сам и отправил его в оказию.

– Ну, я же не по уши деревянный, – с укором глянул на него двойник. – Ради спасения человека, пусть и не особо умного, я уж всяко собакой готов пожертвовать. Веришь?

– Да чего уж теперь не верить, если делом доказал. И ты тоже… это… молодец, – смущенно выдавил Лом, – и сам ведь готов был уже плыть.

– А ты бы не поплыл? Мы с этой бестолочью уже столько лет приятели, что он мне как брат непутевый.

– Вокруг тебя теперь одни братья, – усмехнулся взломщик.

– Кроме этого, – мотнул Капон головой на кибера.

– Так он и не человек. А поэтому и злиться на него бессмысленно.

– Да я не то чтобы злюсь, просто опасаюсь, как бы он нам какую подляну не кинул.

– Мне почему-то кажется, что не кинет, – задумчиво двинул бровями взломщик. – В конце концов, после случая в бункере он ничего плохого не сделал, а вот польза от него была.

– Ладно, посмотрим, – буркнул Капон. – Но если честно, мне не нравится, что у него автомат. Скажи, пусть мне отдаст, а я ему водомет дам.

– Вообще-то это как раз его оружие, как и тот «Никель», что у меня. И потом, Зан мне не подчиняется. Поначалу как бы даже наоборот – это он меня к себе в подчинение взял.

– Огнестрельное автоматическое оружие в моих руках более эффективно, – сказал стоявший чуть в стороне кибер. – Я его не отдам хотя бы из соображений вашей же безопасности.

– А ты не подслушивай, хрен электронный! – прикрикнул Капон.

– Отключать сейчас звукоуловители было бы тоже крайне небезопасно.

– Ну а просто заткнуться ты можешь?

– В данный момент да. Но если возникнет опасность…

– Вот и заткнись в данный момент, екарный ты бабай! – снова вышел из себя двойник Лома.

Наконец все были готовы двинуться дальше. Собственно, по дамбе осталось идти не больше ста саженей, а вот дальше начинался непосредственно город, и там за каждым зданием могли поджидать новые опасности, главным образом – так называемый человеческий фактор. Лом сознавал, что, возможно, и не каждый местный захочет их сразу убить, но что не бросится в объятия – это наверняка. В любом случае нарываться не стоило, а значит, непредвиденных встреч следовало по возможности избегать. Потом, конечно, все равно придется с кем-нибудь встретиться, но чем позже, тем лучше. И к тому времени неплохо бы заиметь хоть какие-то гостинцы, так хотя бы можно будет попробовать откупиться от особо назойливых, а возможно, если встретившиеся не будут настроены откровенно враждебно, обменять гостинцы на что-то полезное. Хотя лучше всего было бы, как они уже обсудили, пойти сразу к прилетавшим на дирижабле канталахтинцам. Но опять же, идти к ним с пустыми руками не имело смысла, а потому гостинцы, или, как называл их Капон, артефакты, нужно было найти как можно быстрее. И лицей, который был уже совсем близко, дарил в этом плане определенные надежды.

Когда закончилась дамба, нужно было поворачивать направо. Но там проход к лицею загораживали два трехэтажных дома. Идти к ним напрямик казалось слишком рискованным – из окон, если за ними кто-то находился, они были бы как на ладони. Но и обходить эти дома – значит пройти ненамного дальше от других… Разве что пройти возле самой воды, но берег там был местами вязкий, болотистый, да и увидеть их все равно могли – здания хоть и стояли перпендикулярно берегу, на торцевых стенах у них тоже имелись окна.

– А вообще знаете, кто вызывает самые большие подозрения? – хмыкнул Капон.

– Тот, кто скрывается, – ответил Лом. – Уж я-то это знаю по своему… гм-м… профессиональному опыту. Даже грабить банк лучше идти открыто и весело – тогда меньше вероятность, что тебя в этом заподозрят.

– А когда не скрываешься, больше вероятность, что тебя подстрелят, – негромко произнес Васюта, но его все услышали, и Капон не удержался от колкости:

– Я знаю одного чудика, который сам ищет вероятности, чтоб побыстрей помереть. Веришь?

Васюта насупился и промолчал. Зато высказался Зан:

– Поскольку возникла потенциальная опасность, считаю себя вправе высказать свое мнение.

– Имеешь, имеешь, – буркнул Капон. – Если по делу.

– Я всегда высказываюсь исключительно по делу. Кроме тех случаев, когда поступает запрос для иного.

– Да ты уже начал, безо всякого запроса! – начал возмущаться Капон, но взломщик его остановил:

– Сейчас не время для пререканий, пускай говорит.

– Я тоже считаю, что идти нужно открыто, – продолжил кибер. – Тем более я не наблюдаю в ближайших окнах людей. В любом случае мне лучше идти первым, а вы следуйте строго за мной, как можно более плотно. Таким образом я вас максимально закрою от возможных выстрелов. Но логика подсказывает, что стрелять в нас вряд ли станут. По крайней мере пока не попытаются узнать, кто мы такие.

– Тогда я опять пойду замыкающим, – сказал Лом, – и буду периодически оглядываться и прикрою, если что, – тряхнул он висящим на груди автоматом. – Кстати, чужой ментальной энергии я поблизости не ощущаю.

– Ну, тронули тогда, – кивнул Капон. – Зан первый, мы с Медком за ним, а ты, Васюта, дыши мне в затылок и не вздумай никуда сворачивать!

– Да что вы меня совсем-то за идиота держите? – внезапно вскипел Васюта. – Ну, ошибся разок, с кем не бывает! Чего я вдруг сейчас-то стану в стороны прыгать?

– Вот и не прыгай, – буркнул его приятель. – Все, погнали, хватит языками чесать.

И до лицея они дошли без проблем. Вышли к его задней части, там, где было устроено заросшее сейчас травой и чахлым кустарником футбольное поле с прогнившими остатками вратарских штанг. К нему от главного здания отходили две пристройки – одна из которых, правая, до которой было ближе, и впрямь оказалась гимнастическим залом – сквозь высокие побитые окна видна была шведская стенка и свисающий из-под потолка посеревший от пыли канат. Увы, пробраться внутрь через окна было невозможно: изнутри их прикрывали решетки – защита, скорее всего, не от злоумышленников, а от мячей, которыми тут когда-то играли лицеисты.