— Вы говорите, что вступление в войну России отвлечет его на некоторое время. Вы не верите в русских?

— А вы в них верите? — усмехнулся посол. — Семидесяти пяти тысячным войском они смогли взять с великим надрывом крохотную крепость. Смешно.

— Петр проводит реформы.

— Поэтому адмирал Крюйс был вынужден сжечь плоды этой реформы? — усмехнулся посол. — Вы потерпели поражение при Азове лишь волею случая. Русские не выходили с вами на честный бой. Чтобы линия против линии. Нет. Лишь хитрость. Лишь уловка. Лишь случай. Не более.

— А на суше разве они так поступить не смогут? Удача на их стороне.

— Карл сам отчаянно удачлив. К тому же, у него в руках одна из лучших армий Европы. Так что надежды на их успех немного.

— Дания и Саксония, полагаете, его тоже не остановят?

— Мы не верим в это. Задержат. Да. Выигрывая нам время. Но не более. И сильнее распаляя. Так как, полагаю, Россия тем временим немало разорит его земли в Ливонии и Ингрии. Возможно в Финляндии. Вой там будет стоять до небес. Эти русские варвары умеют нагонять ужас на простое население.

— По моим сведениям они не так уж и беззубы.

— Да и пусть. В любом случае — сцепившись, они взаимно истощат друг друга. И вы сможете позже вернуть свои исконные владения, забрав обратно Керчь и Азов.

— Керчь — это старинный русский город Корчев. — едва заметно усмехнулся великий визирь.

— Вы серьезно? — неподдельно удивился посол.

— После поражения при Азове я велел своим людям поискать в архивах все, что можно найти про русских. Мне нужно было понять — что от них ожидать. И они обнаружили, что в давние времена там находилось русское княжество.

— Давние времена прошли. И этот викинг… он сможет их изрядно потрепать.

— В старинных документах, еще ромейских, написано много такого, что заставляет подозревать, будто бы эту державу некогда создали викинги. Да и то, что творят русские сейчас… их галеры. Побережье Черного моря пылает в огне. Господи храни нас от ярости норманн. Не так ли? А ведь некогда оно именовалось среди прочего и Русским морем. Их же войска однажды даже осаждали Константинополь.

— Былые времена прошли. — повторил посол, но уже не с такой уверенностью.

— Очень на это надеюсь. — кивнул великий визирь. — Впрочем, это все не влияет на нашу договоренность. Но я бы вас предостерег от поспешных выводов.

— Вы так верите в них?

— Мой вам совет — заведите в Москве больше глаз и ушей.

Посол изобразил поклон благодарности. Но с такой, едва проступающей издевкой.

— Впрочем, это ваше дело. Полагаю, на этом все? Тогда жду денег. Миллион талеров в течение недели и еще полтора миллиона в течение последующих шести месяцев. Мир — дорогое удовольствие.

— Золотые слова… — вежливо, но с некоторым оттенком неудовольствия произнес посол. — Мустафа уже решился на заключение мира с русскими?

— Идут переговоры. Французы, англичане и голландцы самым решительным образом настаивают на этом.

— Французы… — покачал головой посол. — Верные союзнички…

— Такова жизнь, — улыбнулся великий визирь. — Они раздражены аппетитами Карла. И хотят поставить его на место. Вы ведь понимаете, что в этой игре он не более чем командир армии, нанятой Людовиком по случаю. Но не более.

— Разумеется… разумеется…

Алексей сидел в своем кабинете с Джоном Ло.

Он недавно вернулся в Россию, выполнив поручение. Даже перевыполнив. После первой победы Карла XII он тихо погрузил бочки с вырученными монетами на несколько кораблей. И под видом различных товаров привез в Архангельск. Где его уже ждали. И теперь все эти средства ехали в сторону Москвы под усиленной охраной.

И царь, и Ромодановский о том знали. Поэтому людей подобрали неразговорчивых и преданных лично. Дело-то крайне важное.

У Джона удалось вывести более девяти миллионов талеров серебром и около миллиона золотом. По курсу, понятно. Потому что там были вперемешку разные монеты, добытые как в самой Голландии, так и во Фландрии, Англии и Франции. Так как развернулся он очень лихо.

Более того — его финансовая пирамида, даже после его отъезда, хоть и находилась в парализованном виде, но все еще работала. Но жить ей оставалось недолго. Вторжение Карла резко оборвало приход новых вкладчиков, так что до конца года ее ждал крах. Скорее даже до осени.

Сам же Джон активно рассылал гневные письма, рассказывая о жутких шведских варварах, что грабили его компанию. Шведы ведь занимались грабежами в Голландии где могли. И прям вот точно сказать — они это делали или нет было нельзя. Да никто и не хотел разбираться из-за общего раздражения шведами, сломавшими своим вторжением планы очень многим деловым людям без всякой финансовой пирамиды…

Алексей не обманул Джона Ло.

Царевич договорился с отцом о создании банка. Пока частного. Тем более, что для его учреждения ни копейки из казны не требовалось. А польза для державы виделась огромная.

Джон добыл деньги? Добыл. И теперь он должен был стать управляющим этого предприятия.

Понятно, что открыто светить ТАКУЮ сумму было нельзя. Во всяком случае — в лоб. Для чего банк должен был выпустить акции. Что позволяло аккуратно ввести в капитал банка все эти средства. Ну и еще чуть-чуть привлечь. Кто-то ведь решится так разместить свои деньги?

Причем как вводить?

Ну уж точно не талерами, шиллингами или там дукатами. Просто потому, что это могло вызвать подозрение. Так что все это серебро с золотом решили перечеканить. Благо, что с горем пополам вопрос с чеканной машинкой удалось решить. Отработать мал-мало. И начать перевооружать монетные дома царства. Заодно их перемещая в более удобные для того места, чтобы обеспечить привод механизмов от водяного колеса.

К слову сказать, вся эта история породила, среди прочего, весьма напряженные дебаты и споры. Которые, наверное, месяц шли в окружении царя. Ведь машинка-машинкой. Но требовалось понять — что именно чеканить и сколько…

— Отец, я совсем не против медных денег. Что ты? Напротив — обоими руками — за! — воскликнул Алексей.

— Тогда что тебе не нравится?

— Цена между медью и серебром ведь не постоянна. Вчера одна, завтра другая. Так?

— Так, — кивнул царь.

— Вот отчеканил ты монеты достоинством в одну копейку. Из меди. Такую, чтобы в ней меди было ровно столько, чтобы сто таких монет соответствовал серебряному рублю. А что будет, если цена изменится? Например, медь подешевеет. Сколько меди станут давать за рубль серебром?

— На монете же написано сколько она стоит.

— Ты давно ходил по базару? — улыбнулся Алексей.

— Вот не надо! Не надо! — разозлился Петр. — Говори прямо.

— Люди считают не по номиналу, а по цене. Или ты думаешь, что твои новые копейки, что почти вдвое меньше старых, принимают на равных? В новых цену кладут больше. Люди ведь не дураки. Да, дремучие. Да, необразованные. Но свои деньги считать умеют. А купцы так и подавно. Представляешь сколько всяких хитростей пойдет? Например, скупать зерно за медь у крестьян, а продавать за серебро. Разницу же в карман. Как тебе?

— Может и нам так? — чуть подумав, задал риторический вопрос отец.

— Медный бунт видимо в прок не пошел.

— А причем он тут?

— Медным деньгам будут доверять только если их номинал будет соответствовать покупательной способности. Я видел проект монет. Ты хочешь закупать пуд меди по пять рублей, а чеканить из него сорок. Отец… это прямая дорожка к новому медному бунту.

— Правительство будет принимать эти медные деньги по номиналу для уплаты пошлин и налогов.

— Отец это просто приведет к тому, что из казны станет утекать серебро. — улыбнулся Алексей. — Это же примитивное жульничество. Розничную торговлю это тоже подкосит, так как цены в медных монетах скоро вырастут. Или ты думаешь кто-то станет покупать пуд меди на базарном ряду за пригоршню меди в восемь раз меньшую весом? Повторюсь — не нужно людей считать дураками. Не требуется великого ума, чтобы посчитать что к чему. Ты думаешь, люди станут нам доверять после этого? А ведь медные деньги — это первый шаг. Потом пойдут бумажные. Нам ведь золота и серебра отчаянно не хватает. И без бумажных денег нам не обойтись. Доверие, отец. Доверие. И только доверие.