— Открывайте огонь, — громко произнес царь.

Его приказ тут же передали по инстанции.

И уже минуту спустя 30-фунтовые гаубицы[98] осадного полка начали пристрелку. Гранатами. То есть, полыми чугунными шарами с установленными в нах трубками замедлителя из дерева. Их ставили вместо пробки непосредственно перед стрельбой, чтобы порох не отсыревал. В стволе такие гранаты позиционировались с помощью наплывов так, чтобы запальное отверстие было обращено в сторону среза ствола.

Первый выстрел.

Недолет. Взрыв прогремел на берегу возле стены.

Второй.

Удар в стену от которого граната вообще раскололась без всякого вреда.

Третий.

Граната перелетела кромку стены и взорвалась где-то внутри.

После чего батарея из дюжины гаубиц перешла к рабочей скорострельности. Спокойной. Размеренной. С тщательной обработкой ствола банников и вдумчивой корректировкой наводки.

Выходило не очень быстро.

Где-то выстрел каждые две минуты.

Так что за час эта дюжина гаубиц накидывала порядка четырех сотен гранат в крепость. Достаточно убедительных 6-дюймовых гранат. Учитывая небольшие размеры Нотебурга — такой скорострельности хватало более чем. Как и количества «стволов».

После трех часов непрерывного обстрела, выпустим больше тысячи гранат, батарея замолчала. Несмотря на все усилия и неспешный темп стволы перегрелись. А внутри крепости горело все, что могло гореть. Ведь деревянных построек там хватало. Вон — дым шел коромыслом. Местами черный, жирный и очень нехороший. Видимо сырое горело…

Пару часов отдыха.

И вновь трехчасовой обстрел гранатами.

И вновь тишина.

Уже до ночи.

Артиллеристы же, обслужив свои орудия, сели снаряжать картузы порохом и заниматься прочими делами. Спокойно. Без спешки. Они бы не делали этих перерывов. Однако стволы перегревались, а второй батареи гаубичной у Петра не было. Собственно, осадный полк присутствовал у него пока в единственном числе, состоя из пушечной, гаубичной и мортирной батарей. Нового образца.

В принципе можно было развернуть и еще полк, или даже два. Но, увы, обеспечить его боеприпасами просто не успевали. Вон — всего дюжина гаубиц за день расстреляла две с половиной тысячи гранат. А ведь это всего один неполный день бомбардировки…

Да, шведам досталось.

Сильно досталась.

Крепость то крошечная и этот обстрел дал плотность порядка одной 6-дюймовой гранаты на 15 квадратных метров. Для лет — чудовищно. Просто чудовищно. Понятно, что они распределялись неравномерно по площади. Да и слепые зоны имелись, где находится было относительно безопасно. Но все же… все же…

Ночью, чуть за полночь, бомбардировка повторилась вновь. Два раза по полчаса. Скромная. Просто чтобы всех разбудить.

Ну а что? Царь им спать не разрешал.

Разумеется, ни о какой-то корректировке огня не могли идти и речи. Но это и не требовалось. За первые артиллерийские налеты батарея успела пристреляться и могла работать «в слепую». Так что, гранаты эти прилетали куда надо…

А утром, точнее под утро, 26 сентября началось самое интересное.

Гаубицы вновь открыли огонь, отправляя в Нотебург 6-дюймовыве гранаты. Отошедшие же от берега баркасы огневой поддержки прошли вокруг острова на удалении около одного кабельтового. И, выйдя к северной стене открыли огонь из своих 6-фунтовых пушек тяжелой, дальней картечью. Посылая ее так, чтобы она летала повыше стен. Куда-то туда — в слепую зону, куда ринулись обитатели крепости…

Ответный огонь из крепостной артиллерии не заставил себя ждать. Но стрелять был весьма вялый. Сказывалось и общее состояние гарнизона, и идущая бомбардировка, и то, что огонь открыли осадные пушки. Почти одновременно с баркасами. Они вели обстрел верхней кромки крепостной стены, стараясь сбить оттуда крышу и бойницы. Но перелеты, случавшиеся довольно регулярно из-за малого размера цели по вертикали, прилетали как раз в галереи противоположной стены. Туда — где располагались шведские орудия, ведущие обстрел баркасов огневой поддержки…

Когда же вся эта круговерть заварилась от берега к острову выдвинулся десант. Тихо. Спокойно. Уютно.

Шведам было не до них.

И спокойно выгрузившись, десант занялся сбором осадных лестниц. Благо, что это было просто. Вставляешь штифты во втулки. Фиксируешь их болтом-барашком… Тем более, когда работа проводится в полигонных условиях. Солдат даже мухи не кусали. Не было их ночью в конце сентября в тех краях…

Выгрузились и изготовились быстро.

Два полка за одну волну.

Можно было бы и больше, да места на той узкой полоске земли у крепостной стены немного.

Наконец сигнальщик замахал флагом, привлекая внимание царя.

— Прекратить огонь! — скомандовал Петр.

Осадный полк замолчал.

А в течение пары минут затихли и баркасы. Отреагировав на этот сигнал.

Установилась тишина.

Гулкая.

Давящая.

Ее нарушали только крики раненых из крепости.

Царь махнул рукой. И стоящий рядом с ним Меншиков выстрелил из пистолета в воздух.

Сигнал к общему штурму.

Пехота отреагировала мгновенно.

Начали подниматься лестницы. Все сразу.

И уже какие-то пятнадцать-двадцать секунд спустя по ним вверх полезли солдаты. Аккуратно на том участке, где осадные пушки разнесли крышу. Облегчая доступ штурмующих к галереям стены…

На стенах словно бы спохватились.

Начали раздаваться одиночные выстрелы. Но мало. Слишком мало. Явно силы защитников были на исходе.

Когда же пехотинцы ворвались в крепость, то сопротивления им уже никто не оказывал. К этому моменту из пятисот человек гарнизона на ногах стояло меньше полусотни. Остальные оказались уже либо убиты, либо ранены. А те, что еще держались, были деморализованы до крайности. Не к такой они привыкли войне, не к такой…

Арина стояла в торговых рядах у кремля и мило болтала с одной матроной. Из небогатого, но все ж таки аристократического рода. Этой семье постоянно требовались деньги. Взамен же они готовы были оказывать небольшие услуги. Не подставляясь, разумеется.

Вот сейчас они и обсуждали один вопрос.

И тут собеседница Миледи напряглась, глянув куда-то за плечо визави. Почти сразу ее лицо изобразило озабоченность. Брови взлетели вверх…

Арина почувствовала неладное.

Резко развернулась.

Увидела незнакомца с характерным взглядом человека, идущего убивать.

Попыталась отскочить.

Ее охрана тоже дернулась на помощь. Но неизвестный все-таки успел нанести ей удар стилетом. После чего бросился бежать, стараясь как можно скорее скрыться.

Несколько сопровождающих Арину подхватили ее и потащили в повозку, зажимая рану. Трое других бросились за нападающим. Но застали его в ближайшем переулке с проломленным черепом. Видимо кистенем. Заказчики не собирались оставлять свидетелей…

Извозчик гнал так быстро как мог, загоняя лошадей.

Повозку нещадно трясло, но Арине было все равно. Она теряла кровь и медленно проваливалась в беспамятство. Все больше и больше превращаясь в безвольную куклу. Впрочем, ее спутники продолжали старательно зажимать тканью ей место ранения…

Вероятно, убийца метил совсем не туда, куда попал. Иначе бы женщина уже умерла. Но даже так стилет — это стилет. Дырки оставляет глубокие. А вместе с ними и обильные кровотечения, которые очень сложно остановить…

Алексей увидел в окно окровавленную Арину, которую у ее людей приняли лейб-кирасиры и спешно понесли во дворец. Бросил все. И ринулся туда. Навыки оказания первой помощи у него имелись. Травки, благодаря знахарки, принятой на службу, тоже подходящие были. Специально для таких целей аптечку держал, рядом со средствами от ядов. Поэтому он «пошел в рукопашную», лично пытаясь спасти женщину. Как мог. Потому как лекаря ждать было непростительно долго…