— Что, прости? — удивился слуга.
— Да так, шучу. Хорошо. Спасибо. Ступай.
Дверь закрылась.
Царевич сложил бумаги, с которыми работал, в папку. Убрал ее, вместе с двумя другими, лежащими у него на столе, в железный шкаф. Здоровенный такой. Тяжеленый. Технически несгораемый, потому что имел внутренний корпус, который отделялся от основного трехдюймовым слоем песка. Так-то сгореть содержимое могло. В теории. Но обычный пожар вряд ли ему был угрозой.
Закрыл замок на ключ.
Пока обычный, хоть и лучший, что ему удалось достать. До нормального кодового замка руки еще не дошли.
Потушил керосиновую лампу. Первую. Еще опытную, которую сам и испытывал, устав возиться со свечками.
И направился на выход…
Алексей в отсутствие Петра был назначен управлять делами Москвы. В силу возраста, понятное дело, под присмотром Ромодановского. Хотя тот не лез.
Царевич вообще везде и всюду, где выступал официальным лицом, действовал под присмотром некоего куратора. Пусть даже и фиктивного. Все-таки годиков телу было немного. И определенные «приседания» требовалось выполнять. Тем более, что с семи лет именно Федор Юрьевич выступал его сначала неофициальным, а потом, с 1699 года — официальным наставником.
Да, у царя и царевича имелись определенные вопросы к Ромодановскому после бунта 1698 года. Но, в целом, поведение того вполне устраивало. Тем более с наследником он прекрасно ладил. Во всяком случае так выглядело со стороны.
Алексей вошел в зал и прошел к своему месту.
Вскочившие гости сели по жесту царевича.
Парень окинул взглядом помещение.
На расставленных рядами стульях сидели выборные от купцов, ремесленников и прочих жителей столицы. По сути — земский собор главного города России. Все они держали в руках свои головные уборы и внимательно смотрели на царевича. Нервничали. Что и не удивительно, так как сути вопроса, ради которой Алексей их пригласил, не знали…
Он развязал завязки на папке.
И достал лежащий сверху лист.
Начав его читать.
Простая сводка пожаров в Москве. И описание ущерба, понесенного от них.
— Алексей Петрович, — тихо спросил купец, сидевший в первом ряду, когда тот закончил чтения, — нам ведомо, что Москва часто горит и бед от этого множество.
— Освежить не помешает, — кивнул ему царевич. — Вдруг кто запамятовал? Ущерб от этих пожаров колоссальный. Мы раз за разом Москву отстраиваем. Что ни в какие ворота не лезет.
— А что остается делать? — спросил Ромодановский, который тоже не знал тему встречи.
— Перестроить Москву в камне. С широкими улицами, чтобы огонь, случись пожар, с дома на дом не перебегал. И если где начиналась беда, то ограничивалась бы всего несколькими домами.
— В камне?! — удивился купец.
— В кирпиче. Но можно и в камне для тех, кому он по карману.
— Это же какие деньжищи! — охнул кто-то с задних рядов.
— Стоимость строительства новых кирпичных домов по моим подсчетам окупится после первого пожара. Не произошедшего, разумеется. Потому что к стоимости нового деревянного дома, добавится утраченное имущество. Особенно если у вас в доме лавка или мастерская. Тут или один раз погореть, или кирпичный дом поставить. Только дом можно ставить спокойно, а гореть придется быстро.
— Как же спокойно? — удивился кто-то из купцов.
— Я сейчас строю новые солдатские слободы. После завершения — туда переведу солдат и казармы. А те места, которые они ранее занимали, освобожу. Там и можно будет спокойно застраиваться какой-нибудь слободе или улице. Застроились. Переехали. Их старые дома снесли. На их месте строим дома для новых.
— Так это нам, что, на новые улицы переезжать что ли?
— А почему нет? Сто шагов туда, сто шагов сюда. Как разница?
Загалдели.
Алексей поднял руку, призывая к тишине.
После чего помощник развернул на подставке генеральный план Москвы.
— Так город выглядит сейчас. Это деревня. Просто деревня. Только большая. Построенная без всякого порядка и устройства.
Он кивнул.
И помощник рядом вывесил второй план. Царевич тем временем встал и взял указку.
— А это — генеральный план обновленной Москвы. Широкие проспекты облегчают подвоз товаров и общее движение подвод. От них отходят ровные и аккуратные улицы. Дома собраны прямоугольными гнездами. Внутри каждого такого гнезда — двор, где можно ставить подводы, например, для разгрузки товаров. Да и вообще — так намного лучше, чтобы проезд не перегораживать.
— А как внутрь попадать? — спросил один выборный от ремесленников.
— У каждого такого гнезда будет четыре проездные арки, выходящие на улицы. По две сюда и сюда. Свернул с проспекта на улицу и заехал внутрь через арку.
Снова загалдели, засыпая вопросами. На которые царевич спокойно отвечал. Этот вопрос с генеральным планом они с Брюсом уже не первый год продумывали. Царю он был малоинтересен. Вот парень и попробовал воспользоваться моментом.
Наконец, коснулись вопроса денег.
— Банк, созданный Джоном Ло, — кивнул он на шотландца, — готов выдавать кредит на двадцать лет для строительство новых домов под три процента в год. Если при строительстве вы не будете нарушать наших требований[99]. При этом цены на кирпичи и прочие строительные материалов будут твердыми под гарантию казны. Мы уже сговорились с заводчиками и артелями.
— А ежели шалить вздумают?
— Голову оторвем. Это несложно. — ответил царевич, максимально вежливо улыбнувшись. — Артели строителей тоже будут работать по твердым расценкам.
Все замолчали и задумались. По тем годам такие кредиты выглядели бесплатными. Тогда мало кто что-то давал меньше чем под двадцать. Да и твердые цены на стройматериалы казались крайне заманчивыми.
А пока они прикидывали что по чем, Алексей продолжил свое повествование. Самым ценным и интересным должны были стать проспекты. Ладно что широкие и мощеные чин по чину. Так еще и интересно устроенные.
Под ними планировалось проложить канализационные тоннели, куда отводить также дождевую воду, чтобы нигде не заливало и не затапливало. Причем канализацию сбрасывать не в Москву-реку, а отводить на поля аэрации за городом. Параллельно — трубы водопровода. Керамические. На углу каждой улицы — колонка. Для питания колонок — водонапорные башни, заполняемые различными насосами. Саму воду для этих башен подводить со стороны. Слишком уж грязная вода в реках столицы. Кроме того, прямо по центру проспектов Алексей думал проложить чугунную конку для перевоза людей.
А пока он говорил его помощник вывешивал все новые плакаты со схемами и эскизами. Достаточно доходчивые и понятные даже для людей, которые первый раз столкнулись с описываемым вопросом…
— Проспекты, понятное дело, будут устраиваться изначально на казенные деньги. Но их поддержание в порядке — дело города. Так что надо будет скидываться каждый год понемногу.
— Алексей Петрович, — подал голос Ромодановский, — ты говоришь, что не сразу всю эту красоту сделать удастся. А за какой срок ты мыслишь Москву перестроить?
— Лет за десять-двенадцать. Это если все делать обстоятельно и не спешить.
— И деньги на это найдутся?
— Они уже есть. Мы с Джоном все посчитали и пришли к выводу, что у банка достаточно денег, чтобы от и до профинансировать эту стройку. — произнес царевич. Оставив за скобками, что производителям строительных материалов банк тоже выдаст кредиты на расширение производства. Но более короткие. Позволяющие в значительной степени вернуть львиную долю выданных денег достаточно быстро.
И без этого ухищрения удалось бы все профинансировать. Однако рисковать Алексей не хотел. Тем более, что кроме перестройки Москвы, банк должен был финансировать и другие производственные проекты. А потому хотелось бы иметь определенный рабочий запас наличности. Долговыми обязательствами то сыт не будешь…
