— До меня тоже доходили подобные слухи. От османов, — нахмурившись, произнес Аббас.

— У меня есть свои люди в Париже. И сведения оттуда. Например, мне стало достоверно известно, что Людовик XIV купил у Святого престола титул короля Иерусалима. Не совсем у Папы, а через Папу, который все это легитимизировал. Для чего? Какой в этом всем смысл? Людовик не был замечен ранее в собирании пустых, мертвых титулов.

Шах задумчиво пожевал губы и посмотрел на своих советников. Их лица тоже не выражали особых восторгов от услышанного.

— Я думаю, — продолжил Алексей, — что если все так, как говорят злые языки, то войска французов и испанцев при поддержке союзников высадятся у мамлюков. Чтобы никто им в этом не мешал. Например, в Александрии.

— Почему там? — оживился один из советников.

— Всем известно, что мамлюки очень скверно относятся к евреям. А Александрия в наши дни заселена во многом евреями. Французы же, как известно, к евреям относятся не лучше. Так что, позволив там высадиться этим новым крестоносцам, мамлюки почти наверняка тем самым спровоцируют страшный погром и резню. Очень удобно. Как говорится — вдоволь и без греха. Это ведь не они их резали, не так ли?

— Быть может… быть может, — покивал другой советник, переглядываясь с тем, который уточнял про Александрию. Очень многозначительно.

— И ты думаешь, что это все не выдумки? — максимально серьезно спросил Аббас.

— Я, признаться, не знаю, что и думать. Но совершенно точно в Версале открыто говорят об древних авторах, которые писали про судоходный канал из Средиземного моря в Красное. Что, дескать, впервые его построил еще Дарий Великий, которые в те годы и владел Египтом. Позже он то активно использовался, то забрасывался. Например, в период расцвета Римской Империи он давал ей огромные прибыли и назывался рекой Трояна. Потом он снова пришел в негодность, видимо с запустением державы. Последний раз канал восстанавливали сразу после того, как арабы завоевали Египет. Но спустя полтора века они его засыпали, чтобы товары не шли в обход Багдада — столицы халифата.

— А чем их эти древние истории увлекли?

— Ну как же? — улыбнулся царевич. — Идти на корабле вокруг Африки в Индию и долго, и опасно, и дорого. Дважды нужно миновать зону тропических болот с удивительным количеством всякой заразы. А еще плыть мимо безводных пустынь и огибать мыс Доброй надежды, где постоянно тонут корабли из неприятных ветров, течений и скал. И это только в один конец. Через Красное море плыть в тот же Бомбей из Марселя короче где-то в два с половиной раза и безопаснее в десятки…

— Ясно, — кивнул помрачневший шах. — В этом действительно есть свой смысл.

— Да. Именно. Особенно в связи с тем, что Треугольная торговля в Атлантике явно скисает. Причем очень быстро. Так что Западная Европа может внезапно оказаться намного ближе, чем мыслилось ранее. И мы на этом празднике жизни окажемся лишними. Жертвой. Кормом. Теми, за счет кого они станут богатеть.

— Мы вряд ли сможет помешать французам, — заметил уже немолодой командир кызылбаши.

— Они вашу текущую армию просто разобьют, — кивнул царевич. — Причем достаточно малыми силами. Потому что у вас нет ни хорошей пехоты, ни подходящей артиллерии. А сражать придется в пустынях и степях, поэтому внезапность и решительность кавалерийской атаки окажется трудно реализуемо. С очень высокой вероятностью вас просто расстреляют издалека. И сдержать их наступление, например, на столицу, вы просто ничем не сможете.

— Мы эту пехоту успеем создать? — спросил шах.

— Не думаю. Французам потребуется год-другой для переподготовки. Вам лет пять-десять. Минимум. Да и где вы возьмете людей пехоту? У вас ведь пешими сражать считается позором для опытных воинов, а пехота должна быть крепкой, опытной, иначе не сдюжит французов.

— И что ты предлагаешь?

— Западная Европа укрепляется вокруг Франции. И Испании, но вскоре их короны объединятся. Получиться или нет столкнуть Бурбонов и Габсбургов — не ведаю. Даже не рискну предположить. Поэтому я хочу создать свою коалицию из России, вас и османов. Во всяком случае мы все кровно заинтересованы в том, что судоходный канал из Средиземного в Красное море не был никогда построен. Из-за этого я сюда и прибыл.

— Звучит странно… — задумчиво произнес один из советников — умудренный сединами и глубокими морщинами правовед.

— Отчего же?

— Ты, как нам известно, интересовался Шахрабано лет пять уже как. Если не шесть. Хоть и осторожно. История же с французским вторжением новая. Ей и года нет. Налицо противоречие. Ты нам что-то недоговариваешь.

— Никакого противоречия нет. Интересуясь Шахрабано, я изучал девушек, которые бы могли представлять интерес. Точно так же я собирал сведения обо все невестах Европы, об османских девицах, о дочерях Императора державы Цин да даже об абиссинках. Чтобы можно было выбрать, а не совершать бездумный, опрометчивый поступок. Ведь наследник престола не принадлежит себе и его брак сугубо политический.

— И ты выбрал сестру? — спросил шах, перебивая этого правоведа, который явно полез не в свое дело.

— Да. Это вариант выглядел самым разумным. От союза и торговли между нашими странами Россия выигрывала больше всего. Притом взаимно, ибо вам это тоже выглядит выгодным. Отчего династический брак мог бы эти приятные обстоятельства усилить. С тех пор ситуация изменилась, только убедив меня в правильности выбора. Чем дальше, тем больше наш союз проступает ярче не только как взаимовыгодный, но и как жизненно-важный. Друг без друга нам просто не устоять перед давлением Запада.

— А османы?

— А куда им деваться? — улыбнулся Алексей. — Египетский канал похоронит их транзитную торговлю и обрушит экономику, в то время как сотрудничество с нами ее усилит. Отбиться сами они не смогут, ведь французы теперь делают ставку на мамлюков и вряд ли окажут Константинополю поддержку. Да и нам выгодно иметь их в союзниках.

— А кого ты видишь еще в этом союзе? — спросил все тот же старый правовед, влезая вновь.

— Ну смотрите. Мы — это ядро, без которого все распадется. Османам, в сущности, деваться некуда. Или с нами, или их поделят. В Индии это держава Маратхи. В Восточной Африке — Абиссиния. Возможно что-то выгорит в Западной Африке, но это неточно.

— Почему Маратхи? — уточнил правовед.

— Потому что исламские земли Индии ваша держава со временем сможет завоевать. Как минимум до Инда.

Шах скосился на нескольких военных, молчавших весь этот разговор. И те кивнули, все также не говоря ни слова. Вполне благодушно.

— Просто пойти и завоевать? Напасть на мусульман, что борются с язычниками в тяжелое для них время? — поинтересовался тот же престарелый правовед.

— Суть противостояния между вами и османами в том, что вы оспариваете наследие древнего халифата. Это источник конфликта. Из-за которого рано или поздно вы подеретесь. Но есть решение, — улыбнулся Алексей. — Отделить зерна от плевел. Духовная власть и ее наследие — отдельно, светская — отдельно. Как говаривали в древнем Риме — кесарю кесарево. То есть, провозгласить вашу державу наследником славного в веках Ирана времен Сассанидов и Ахеменидов.

— Ты умен, но эти вопросы тебя не касаются, — недобро сверкнув глазами, произнес старик.

— А что я дурного произнес?

— Державу Сассанидов разгромил праведный халифат. И ты предлагаешь провозгласить себя ее наследниками? Что дальше? Посоветуешь вернуться к огнепоклонничеству?

— Я этого не говорил. — максимально вежливо ответил царевич. — А указал на источник традиции светской власти. Арабы принесли в земли Сассанидов ислам, но они и завоевали эти земли… эту державу. Вы стали провинцией арабской империи. В светском плане. Позже она пала. Вы получили независимость. Но до сих пор мыслите себя все также — их провинцией. Возможно, я не прав, но именно так эта история выглядит со стороны. Османы, кстати, ведут себя также.

Правовед хотел было еще что-то сказать. Вон — по лицу понятно — в ярости. Однако шах его остановил. И сменил тему.