— Решаемо? — возмутился было один купец, но старший его остановил жестом и спросил:

— Откуда же мы денег на это возьмем? И так с дорогой поиздержимся. Когда еще окупится! А ты хочешь еще и косу отсыпать, и мост дивный ставить, не говоря уже о том, что самую дорогу сильно дальше протягивать придется. Это все деньги и немалые.

— Ежели возьметесь, я вам деньги выделю. Какая смета по дороге у вас выходит?

Перешли к деталям.

План царевичу нравился не сильно. Но и лезть поперек не хотелось, опасаясь спугнуть. Пусть делают как сумеют, главное, чтобы стандарт выдержали.

Потом было еще несколько встреч.

Рабочих.

Алексей требовал с них детальных отчетов. Просто так давать деньги бесконтрольно он считал дикой глупостью. Несмотря на рост экономики и увеличение денежной массы, курсирующей в ней, у него все одно «кубышка» была впечатляющей. Накапливаясь быстрее, чем он успевал ее тратить. Но он и не успевал, потому что все слишком тщательно контролировал, вкладывая деньги преимущественно в инфраструктурные проекты, строительство и производство.

Плюсом шло бурное развитие промышленности.

Прямо взрывное.

Минусом же являлся недостаток денежной массы в экономике. Плохо? Без всякого сомнения. Однако именно из-за этого удавалось сдерживать инфляционные процессы, которые волей-неволей все равно возникали. Более того, даже получалось иметь определенную дефляцию — ибо еда, стройматериалы и довольно приличная номенклатура промышленных товаров подешевела. Особенно последние. Это Алексей делал целенаправленно. Стараясь максимально прогреть возможности села и низового города. Поднять их уровень жизни.

Потом, конечно, можно будет уже так не сдерживать. Но сейчас требовалось запустить внутренний рынок. И царевич для этого шел на очень многие меры. В том числе и вот такие.

Да, промышленники получали не столь лихие прибыли, как хотели бы. Но производство товаров постоянно увеличивалось и, в целом, их доходы росли. Поначалу, правда, приходилось часто слышать — все плохо, разоряемся. Но он это быстро пресек самым банальным образом. Начинал изучать каждый такой «крик о помощи», пытаясь прийти на помощь. А перед этим влезая с головой в бухгалтерию и прочие интимные места страждущих.

Как оказалось такой пристальный интерес царевича даром был не нужен большинству. Очень уж он любил задавать неудобные вопросы. Поэтому с такими стонами хоть и появлялись заводчики, но редко. И только тогда, когда действительно у них имелись проблемы. Прекрасно зная, что наследник в состоянии помочь, ибо развитие промышленности для него имело приоритетное значение…

Но эта вся история оставалось там… в прошлом.

Сделали ее и сделали. Да и косу уже почти отсыпали.

Царевич не поехал на открытие дороги на Павлоград. Отец ускакал — целый царь. Куда им еще и царевича? Поэтому он по своему обыкновению остался в столице — на хозяйстве. Сейчас же и того лучше — сидел в теплом и уютном джакузи прикрыв глаза.

Было хорошо.

Тихо.

Его плеч коснулись две узкие ладошки. Мягкие. Нежные. И принялись осторожно поглаживать, слегка массируя воротниковую зону. Иногда «забредая» на грудь и на голову.

Минута.

Пятая.

Десятая.

Он млел. Не массаж это все, конечно, но тактильно чрезвычайно приятная вещь. Царевич едва ли не урчал от удовольствия, словно такой здоровенный кот.

Наконец это закончилось.

Из-за спины раздался озорной смешок. И послышались шаги. Он открыл глаза и увидел свою супругу, которая неспешно дефилировала вдоль джакузи. Да так умело, что каждое ее движение казалось соблазнительным и притягательным. И плавным, как у кошки.

Ах как она шла!

Обнаженная, разумеется.

Остановилась напротив у дальнего бортика.

Также изящно поднялась на него и спустилась в воду…

Серафима умело играла в такие игры.

Настолько мастерски, что дух захватывало. Видимо насмотрелась в гареме. А может и натренировалась. Ее же готовили и учили управлять мужчиной через свою привлекательность.

У Алексей аж голова закружилась, когда он села ему на колени и прижалась. Хотя он был психологически зрелый мужчина и в чем-то даже пресыщенный. Но она могла… она умела… Если бы был юнец, то из-под каблука бы даже не вылезал.

— Ты хотела у меня что-то попросить? — собрав волю в кулак, спросил царевич.

— С чего ты взял? Мне просто хотелось тебе сделать приятно.

— Серьезно? Мне казалось, что ты ничего просто так не делаешь.

— Как и ты. — улыбнулась Серафима.

— Как и я. — вернул улыбку муж…

После того, как у нее случилась родильная горячка и препарат, принесенный Алексеем, помог, она сильно изменила свое отношение к мужу. Трансформация началась еще раньше. Но этот поступок стал решающим. Не каждый же день тебя вытаскивают с того света.

Тем более, что в Иран она возвращаться не собиралась.

Зачем?

Это же позор. Да и опасно. Если ее тут попытались достать, да еще таким экзотичным способом, то там — точно убьют. Причем быстро и, возможно, как-то заковыристо. О том, на что способны религиозные фанатики, она была прекрасно осведомлена. В том числе испытав на своей шкуре.

Она же той женщине доверяла.

Как родной.

Ведь была с ней с самого ее детства. И такой поступок…

Так или иначе, но смертельная опасность сблизила ее с мужем. Очень сильно. И она изменила стратегию.

Поначалу то Серафима подражала своей тетке — Марьям, что держала в своих маленьких кулачках большую власть в Иране. Являясь этаким серым кардиналом Исфахана и всей страны.

Да, если ее братья взбрыкивали, она уступала. Но всегда добивалась своего, даже если поначалу формально склонялась. Тем более, что склонности работать кропотливо ни один из них не проявлял. Покойный Хусейн предавался алкоголю, женскому обществу и религиозным беседам, почти полностью пуская все на самотек. Аббас же слишком увлекался армией, забывая обо всем на свете. Впрочем, несмотря на увлечение, хорошего военного образования он не имел. Отец в свое время настоял, а Хусейн продолжил эту политику. Став же шахом, он постарался заполнить эти пробелы, однако… там зияли ТАКИЕ дыры…

Вот Марьям этой ситуацией и пользовалась.

Алексей же делами занимался по полной программе. Стараясь во все вникать. И образование имел отменное. Поэтому ему была не нужна такая помощница. И Серафима стала думать — какую нишу занять.

Просто женой она быть не хотела.

Скучно.

Там, в гареме, наслушавшись рассказов, она грезила возможностью «выйти на оперативный простор» и развернуться. Но мужу «еще одна тетя Марьям» не требовалась. Детей выкармливали кормилицы. И вообще окружали многие люди. От нее там требовался только общий контроль. Из-за чего свободного времени у нее получалось великое множество.

Чем его занять? Рукоделием?

Масштаба не хватало…

Чем еще?

Вот этот вопрос, сидя на муже и прижимаясь к нему обнаженным телом, она ему и задала.

— Ты издеваешься? — с трудом собрав волю в кулак, спросил муж.

— Издеваюсь? Почему?

— Тебе не кажется, что в таком состоянии мужчинам сложно думать?

— Так мне уйти?

— Сделай милость. Пересядь вон туда. И не дразни меня по пустому.

Она сделала, как попросил муж — с комфортом разместилась рядом. Но так, чтобы все ж можно было немного покрасоваться. Видимо эти поведенческие реакции у нее находились вбитыми «на подкорке».

— А что ты хочешь сама?

Серафима улыбнулась.

Очень выразительно и отнюдь не пошло. Видимо предвкушая. Из-за чего супруг поспешно дополнил свой вопрос:

— Кроме желания стать правителем Руси.

— А это совсем нельзя? Да? — с видом наивной девочки спросила она и похлопала глазками.