— Что, но?

— Я допускаю, что какая-то связь с Храмом имелась. Или с их архивами. Но там явно не только она. Там много всего накручено. И мне хочется в этом разобраться.

— А финансовые архивы Святого престола тебе зачем?

— А ты никогда не думала, что он изменился? Сильно изменился. Изначально — один из патриархатов Пентархии. А потом раз — и начал заниматься безудержным стяжательством как денег, так и светской власти. И у них получалось. Блистательно. Великолепно. В какой-то момент Папа оказался едва ли не самый могущественный светский правитель в Европе с поистине чудовищными церковными владениями. Реформация ведь била именно по ним. Под самым благовидным предлогом. Да и зачистка тамплиеров тоже не просто так происходила. Возможно — конкурентная борьба. Кто знает?

— Они тоже столкнулись с этим чем-то?

— А пес их разберет? Не знаю. Для безопасности России с этим вопросом нужно разобраться. Мы не знаем кто наш враг. Как ударит. Какими методами. Ради этого я и попытался перетянуть хотя бы иезуитов на нашу сторону. Они ведь захватили крупнейший архив, что находился в замке де Бомануаров. Людовик XIV, который, без всякого сомнения, был в теме и в деле, вон как носом рыл. И пока не слег — пытался найти. Но тщетно. А эти, оставшиеся иезуиты, точно знают где он находится. Они же прятали. Поэтому я и задумался — а не устроить ли провокацию? Если мы, подставив иезуитов, ударив по Святому престолу, у них попросту вариантов не останется.

— Я уверена — эти архивы в Риме весьма немаленькие. Даже если лейб-егеря сумеют к ним пробиться, как их вывезти?

— Да чего там сложного? — улыбнулся Алексей. — Нужно просто нарушить снабжение Рима хлебом и на этой почве устроить… хм… «стихийный бунт». Обычное же дело. Этот прием с древности применяли[281]. Там много кто из города побежит. И наши люди с архивами, тоже. Заодно это на время снимет вопрос пропажи некоторых людей из окружения Папы.

— Если мы провалимся… шуму будет… — покачала головой Миледи.

— Но и куш велик. Да и, признайся, ты любишь такие задачи.

— Это так бросается в глаза? — улыбнулась она. — Но, если честно, я боюсь. То, что ты пытаешься узнать, выглядит до крайности пугающим.

— Не пугайся раньше срока. Есть очень серьезный шанс того, что все эти страшилки — суть пустая мистификация. А вот архивы эти нам будут очень полезны. Многих можно будет прихватить за одно место…

Завершив беседу, Алексей вместе с Ариной спустился на первый этаж. Та отправилась по своим делам, а он — в опытные мастерские. Его туда приглашал накануне запиской один из инженеров.

Странный.

Подозрительный.

Но крайне интересный.

А главное — голова у него крепко варила и в каких-то мутных делах он не был замечен. Сколько не проверяли — чист. Русский, живший долго на Кавказе. По его словам, самоучка, но весьма и весьма толковый. Хотя откуда он вышел и как там жил — молчок. Ну или муть какая-то. Словно он не оттуда. Ну не мог же он обрести квалификацию инженера, сидя на сулугуни с вином в каком-нибудь диком горном ауле. Практика нужна. Опыт. Общение с коллегами.

Проверка не выявила факта обучения дядьки Андрея ни в одном учебном заведении Европы или России. Да и вообще — не нашли его концов. Так что, пожав плечами, Алексей махнул рукой и дал возможность ему свободно работать. Не без пригляда, конечно…

— Дядька Андрей, — благожелательно произнес царевич, протягивая руку.

Тот вытер свою тряпицей и обстоятельно пожал протянутую ему лапку.

— Получил твою записку. Заинтригован. Показывай, чего такое удумал.

Инженер кивнул и, поманив за собой, направился внутрь ангара. Подошел к одной из столешниц и снял тряпицу с двигателя. Нормального такого двигателя внутреннего сгорания, вроде тех, что на мотоциклы ставят. Воздушное охлаждение, один цилиндр и так далее. Классика.

— Что сие? — с трудом подавив удивление, спросил царевич с максимально нейтральным выражением лица.

Его визави охотно приступил к объяснениям. Но не слишком подробным. Скорее об общих принципах работы этого двухтактного двигателя.

— А какой у него ресурс?

— Конкретно у этого — часов десять. Потом переборка и замена изношенных узлов. Но можно увеличить.

— Куда ты его хочешь ставить?

— На планер, — пожал плечами дядька Андрей. — Ты ведь туда сейчас педали и воздушный винт пытаешься приспособить. Вот я и подумал — такой двигатель был бы намного лучше. Он маленький. Легкий. Его просто снять и также просто поставить обратно. Если к планеру держать штуки три и комплект запчастей, то каких-то значимых проблем не будет. Радиус же полета и возможности аппарата возрастут чрезвычайно.

— Тут какая мощность? Лошадей пять?

— Где-то так.

— Занятно, занятно… — произнес Алексей, походив вокруг стола. — Запустишь?

— Конечно, — кивнул дядька Андрей, у которого для этого все было готово.

Встал поудобнее. Резко дернул за намотанную на маховик веревочку. Двигатель чихнул, пернул и затих. Еще раз намотал ее и дернул. Все повторилось. С третьей попытки завелся, бодро и довольно громко затарахтев, выплевывая сизый дым выхлопа.

Поработал несколько минут.

После чего по отмашке Алексея его заглушили.

— Добрая штука, добрая. — покивал царевич, отмахиваясь от дыма. — Но пока преждевременная.

— Почему? — удивился дядька Андрей.

— Ты ведь понимаешь, что, если вот это, — кивнул на двухтактный двигатель, — вырвется как джинн из бутылки, последствия будут необратимы?

— Я уверен, что мы сможем идти с опережением. Тем более, что материальная база России это позволяет сделать.

— Сначала двухтактные, потом, как я понимаю, что-то четырехтактное, да? Чтобы обеспечить более полное и стабильное сгорание топлива ну и дать хорошую вентиляцию цилиндрам.

— Да, — подозрительно прищурившись, ответил дядька Андрей.

— Потом какие-нибудь ракетные двигатели… реактивные. — его собеседник кивнул. — Так-то это славно. Но есть нюанс. Вот смотри, перед Россией стоит фундаментальная стратегическая задача — обеспечить связность территорий. Для чего нужно средство, способное перевозить без посадки людей и грузы на тысячи и тысячи верст. Вот это, — указал Алексей на двухтактник, — еще долго не сможет решить этот вопрос.

— Ресурс, — покивал дядька Андрей.

— И запас топлива. Здесь нужен здоровенный воздушный шар, только не тепловой, а на каком-нибудь легком газе. А может и комбинированный, чтобы продукты сгорания двигателя тоже использовать.

— Дирижабль.

— Что? — с трудом имитируя удивление, спросил царевич.

— Такой шар, как я слышал, называется дирижабль.

— Почему нет? — пожал плечами Алексей. — И на такой дирижабль можно будет ставить паровую машину с ресурсом в тысячу-другую часов или даже больше.

— Но он же большой и не маневренный. Ветер подул — его и перекосило.

— Электричество.

— В каком смысле? Причем тут оно?

— Паровая машина может вырабатывать электричество. А то приводит в действие электродвигатели — как ходовые, так и маневровые. Грузоподъемность дирижабля, если его сделать здоровым, вполне позволит не переживать о лишнем весе силовой установки. Да и обслуживать ее так будет проще.

— Может быть, может быть, — покивал инженер, задумчиво.

— А это, — кивнул Алексей на двигатель внутреннего сгорания, — вещь очень дельная и в еще большей степени опасная. Потому как позволит создавать маленькие самолеты, способные сбивать дирижабли относительно легко. Оно нам надо?

— И что мне сделать с этим двигателем?

— Ничего. Работай над ним потихоньку. В будущем он пригодится. Тут и гадать нечего. Но пока нам нужно другое. Чтобы наладить авиарейсы с Дальним Востоком, Африкой, Америкой и так далее.

— Понимаю, — грустно ответил дядька Андрей.

Алексей похлопал его по плечу и вышел.

А тот еще долго смотрел ему вслед и думал. Это ведь он разработал тот планер. И сейчас трудился на его велосипедной версии. И именно он был причастен к созданию воздушного шара…