Страшновато.

Жутковато.

— Ваш интерес можно понять, — произнес первые за все переговоры слова царевич, на немецком, разумеется, на котором они и шли, ибо все присутствующие им владели на должном уровне, — но в чем наш интерес? Вы ведь ничего нам не предложили. Просто так все бросить и уйти?

— А что вы хотите? — спросил министр иностранных дел Австрии.

— Проливы. — лаконично ответил царевич. — Нас интересуют проливы и прохождение наших кораблей по ним.

— Но мы не контролируем черноморские проливы.

— Разумеется.

— Тогда о чем речь?

— О размежевании зоны интересов. Если хотите — сфер влияния.

— И как вы видите зону наших интересов? — с явным скепсисом спросил Карл.

— Далмация, Панония, Норик, Италия, Испания, за исключением Лузитании, известной сейчас как Португалия. И, в перспективе, вся Галия с Британией. — произнес Алексей, специально используя старые, еще древнеримские названия территорий.

— Галия и Британия? — подался вперед Карл.

— Как вы понимаете, нынешняя Галия в упадке. Беспорядки. Полный развал промышленного производства, который еще очень нескоро получится восстановить. Так что завоевать ее не составит труда. Если, конечно, решить вопрос с покоем на своих восточных границах. Не так ли? Англия же, известная в прошлом как провинция Британия, вообще несущественная, чтобы ее обсуждать.

— А… — хотел было что-то спросить Карл, но осекся. Перевел взгляд на Петра и тот кивнул, подтверждая слова сына.

— Таким образом, — продолжил Алексей, — вы получите пусть и не всю Римскую империю периода ее зари, но ее основное ядро. Плюс часть обширных колоний. Не все, разумеется. Но разве не к этому стремился ваш предок Карл V?

— Мы же, в свою очередь, поможем вам, — добавил Петр.

— А земли Германии? Как с ними быть?

— Частью их мы уже забрали. — произнес Алексей. — Частью оставим серой зоной. Или, если хотите, местом для свободной охоты. Было бы вообще неплохо сохранить места, где мы с вами смогли бы воевать, не вступая в масштабное противостояние. Не потому, что мы хотим воевать. Нет. Просто без войны невозможно поддерживать армию в боеспособном состоянии. Она быстро деградирует. Это было бы полезно и вам, и нам.

— Военный театр?

— Если угодно, то его можно так назвать. — кивнул Петр.

— А Африка?

— Здесь сложнее. Пираты Магриба, разумеется, не нужны ни вам, ни нам. Но сдать их сразу мы не можем. Да и сил у вас не хватит их побороть. Во всяком случае — сейчас. Впрочем, лет через двадцать-тридцать, я уверен, дойдет дело до них. Выход через Гибралтар в мировой океан для вас, очевидно, в такой конфигурации, будет очень важен. И мы готовы вам его уступить. Но при условии соблюдения вами наших интересов.

— Каких же?

— Мезия и Фракия, а также азиатские провинции старой Римской империи переходят в нашу зону влияния. Включая Египет и Киренаику с Критом. Последний, впрочем, и так там.

— Французы все еще держат Левант.

— Пока держат. — усмехнулся Алексей. — Это вопрос времени. Причем небольшого.

— А остальная Африка?

— Тенкодонго и Абиссиния — зона наших интересов, как и весь юг Африки и кое-какие земли в экваториальной. Остальное — зона свободной охоты.

— Вы предлагаете разделить мир?

— Весь мир разделить мы вряд ли сможем. Та же Индия и Китай слишком значительны для раздела. Мы предлагаем поделить то, что находится в непосредственной зоне конфликта интересов. Чтобы не устраивать больших, лишенных всякого практического смысла, войн.

— Ахайя. Как быть с ней?

— Можно поторговаться. Но, учитывая факт того, что там доминирует православие, вряд ли вам нужны эти проблемы. Нас вполне устроит, что эти земли останутся в серой зоне. Во всяком случае какое-то время.

— Вас такое разделение устраивает? — поинтересовался Петр.

— Скажем так — оно не безынтересно. При условии, что вы поддержите провозглашение сына сестры, вдовствующей королевы Испании, моим наследником.

— Мы охотно поддержим это, но при условии, что папская область будет ликвидирована. Как и всякие крупные церковные владения католической церкви.

— Это сложно будет сделать.

— Это в ваших же интересах. Если вы не хотите, чтобы образовавшаяся империя развалилась из-за внутренних проблем. Католическая церковь давно переросла в некую химеру, которая вместо забот о спасении душ своей паствы, занимается черт знает чем и рвется к светской власти.

— Понимаю, но…

— Реформация ведь возникла не на пустом месте. Мы передадим вам собранные нами материалы. Если желаете. И можете быть уверены — там хватает грязи, которая бы вогнала в краску любого приличного человека. Или вы думаете, что мы просто так столько сил потратили на приведение своей церкви в порядок?

— Я не знаком с проблемами вашей церкви, — уклончиво ответил Карл.

— И слава богу. Что же до католической, то вам достаточно знать, что Святой престол причастен к восемнадцати покушениям на меня и массе прочих злодеяний.

— В ваших землях?

— Не только. Например, муж вашей сестры пал именно от их рук. Да, Папа был не в курсе. Но католические ордена уже давно живут своей жизнью и ведут свою политику. В том числе покушаясь на светскую власть. Эти ордена, кстати, тоже нужно ликвидировать.

— У вас точные сведения? — нахмурился Карл.

— А вы наивно предполагаете, что короля убил Филипп Орлеанский? — усмехнулся царевич.

— Это в его интересах.

— Но не в его возможностях. Убийство было исполнено слишком чисто для того, у кого в Испании столь незначительная агентура.

— Но зачем это Святому престолу?

— Насколько нам известно, Филипп Испанский готовил реформы для модернизации своей страны. У кого их брать? На высшую аристократию он опирался. Идальго бедны как церковные мыши, равно как остальное население страны. Иного выхода, кроме как забрать чрезмерные богатства испанской католической церкви, пусть и частично, он не видел. Вот Джулио Альберони и пошел на этот отчаянный шаг. Для защиты интересов церкви.

— И у вас есть доказательства?

— Да, — кивнул Алексей без малейшего колебания.

Он хоть и врал, но густо перемешивая ложь с правдой. Король Испании действительно искал источники финансирования строительства новых мануфактур. И взять эти средства, по правде говоря, ни у кого кроме церкви он не мог. Так что вывод напрашивался сам собой.

Строго говоря — это — не являлось доказательством. Однако в играх такого уровня оно не всегда и требовалось. Столь явный мотив в сочетании с возможностью исполнения выглядели вполне достаточным материалом.

Так что, выдержав некоторую паузу, царевич спросил:

— Так вам предоставить имеющиеся у нас доказательства?

— Не стоит. Это все действительно слишком очевидно. О планах Филиппа я знал. А все остальное… нет, мы это должны сами проверить. — хмуро ответил Карл. — А как быть с Венгрией и Речью Посполитой?

— Венгрии мы обещали независимость. Было бы справедливо им ее дать. Но не пуская к морю. Они католики, так что мы вполне охотно уступив вам их в сферу влияния. Думаю, в будущем, вы найдете способ их присоединить обратно. А вот Речь Посполитая — это западная Русь. Тут без вариантов.

— Они тоже католики.

— Только поляки. Но до местных ксендзов уже доведены сведения, что любой из них, ведущий проповеди против России, предстанет перед Всевышним. Вот как начнет, так и предстанет. В самые сжатые сроки.

— Даже так?

— А почему нет? Такие проповеди не связаны с душеспасением, а потому подпадают под правила светских игр. Не так ли?

— Но они находятся на территории сопредельного независимого государства.

— Это несколько осложнит исполнение обещаний. — пожал плечами Алексей.

Карл нервно усмехнулся.

Скосился на Петра, который также равнодушно пожал плечами и потер виски…

После чего они перешли к обсуждению хозяйственных вопросов. И, в первую очередь, торговли. Раз уж пошла такая пьянка, то почему бы и эти вопросы не урегулировать? Хотя бы в общих чертах…