– Тогда идем туда, – призывно мотнул головой взломщик. – Только не забываем про осторожность. Оказии вполне могут оказаться и здесь.

У него получился невольной каламбур, но никто даже не улыбнулся. А Васюта с тревожным вздохом добавил:

– Ясен пень. И не только оказии…

Возле ведущего в следующее помещение проема и впрямь начинался спуск – хранилище располагалось уровнем ниже. Справа имелись ступени, но центральная часть была ровной, определенно предназначенной для транспорта. Наклон был не очень крутым, Лом сразу прикинул, что закатить по нему бочку будет, если что, вполне реально.

Когда сталкеры спустились примерно на половину пролета, свет из оставшихся далеко сзади дверей практически перестал освещать то, что лежало перед ними, и Зан включил фонарь. Тьма впереди немного раздвинулась, и стало понятно, что это помещение едва ли много меньше по размеру, чем первое.

Именно там и обнаружилось топливо. Идущий впереди кибер сделал еще пару десятков шагов, и луч его фонаря вырвал из темноты часть ряда поставленных друг на друга металлических бочек с маркировкой «ДТ». Зан пробежался лучом по штабелям: бочек было много, составленных по три штуки в высоту, – по примерным прикидкам Лома, никак не меньше сотни, а то и полутора сотен штук. Высота каждой бочки, согласно его глазомеру, была на два-три вершка больше аршина, или, на взгляд Капона с Васютой, сантиметров восемьдесят-девяносто, так что днища из верхнего ряда были на уровне головы Зана.

– Сможешь снять? – спросил у него Лом.

– Не вижу причин, могущих мне в этом помешать, – ответил кибер.

– Причина – вес. Они же не пустые, – сказал Капон. – Насколько помню, литр соляры весит ноль восемьдесят пять кило. Значит, в бочке примерно сто семьдесят килограммов плюс сама бо…

Договорить он не успел. Зан подошел к ближнему штабелю, поднял руки и легко, будто пустую, снял верхнюю бочку. Затем ту, что стояла под ней.

– Хватит? – обернулся он к сталкерам.

– А давайте тогда три возьмем, раз их так много! – раздухарился Васюта. – А чего? Мы же на вездеходе поедем, что он, не увезет? Запас-то никогда не помешает.

– А до вездехода кто потащит? Ты? – хмыкнул Капон.

– Одну Зан понесет, две другие вы с Ломом покатите, а мы с Мамонтом будем вас охранять.

– Ну, ты и хитрец! Нет уж, покатим одну, и будем делать это по очереди, а вторую да, пусть Зан понесет, если сможет.

– Смогу, – кивнул кибер.

– Тогда придется рассказывать Мамонту, кто такой Зан на самом деле, – покачал головой взломщик. – Не хотелось бы этого делать. Чутье мне подсказывает, что трубникам это не понравится, с учетом, что именно Зан стал причиной проблем с дирижаблем.

– Я могу и катить, – пожал плечами кибер.

– В общем, не будем жадничать, – подвел Лом итог спора, – берем две бочки и будем их катить по очереди.

– Но сейчас-то я могу их отнести до ворот, – сказал Зан. – Это будет быстрей, чем катить. А за ворота я ее уже выкачу, чтобы не удивлять Мамонта.

Это было вполне логичным, так что спорить никто не стал, и кибер поднял одну бочку и понес ее вверх по пандусу к светлеющему в стене проему.

– Чем ждать, пока он вернется, давайте пока эту покатим, – кивнул на вторую емкость с топливом Капон. – Заодно потренируемся на ровном полу.

Сказав это, он раскачал стоявшую рядом бочку, с грохотом уронил ее на бок и покатил вслед за ушедшим Заном.

Бочка катилась довольно легко, но, докатив ее до начала подъема, Капон остановился.

– Дальше давайте вместе, – обернулся он к Лому с Васютой, – на склон мне ее одному не вкатить. – Потом он мотнул вдруг головой и стал вглядываться в темноту за спинами сталкеров. – А это там кто еще? Мамонт, что ли, нас не дождался?.. Это ты, Мамонт?

Лом с Васютой обернулись. Из темноты, шаркая ногами, кто-то определенно к ним приближался. Но темный на черном фоне силуэт оставался пока неопознанным.

– Мамонт, это ты? – спросил теперь и Лом, ощущая вместе с тем нехорошее, но пока еще не полностью сформировавшееся предчувствие. Впрочем, он тут же и понял, что именно его насторожило: он совершенно не чувствовал идущей из темноты ментальной энергии.

– Ч-чего бы Мамонту с той с-стороны идт-ти?.. – прошептал, лязгнув зубами, Васюта.

Вскоре уже всем стало понятно, что это не Мамонт – у того, как и у прочих трубников, одежда была добротной, практически новой, а на постепенно проступающем из тьмы незнакомце вместо одеяния уже было можно разглядеть лишь обрывки невообразимых лохмотьев. А еще он двигался как-то странно, опустив голову, согнувшись, сильно припадая на левую ногу и подтягивая ее за собой, от чего и возникал этот шаркающий звук. Странным было и то, что у него ничего не было в руках, никакого оружия, словно этому одинокому охотнику за гостинцами – а кто еще это мог быть? – было абсолютно плевать на опасности. Ну да, он ведь и шел с этими пустыми, безвольно болтающимися вдоль тела руками прямо на них, совершенно чужих для него людей. Создавалось впечатление, что с ним что-то случилось там, в темноте, что-то настолько плохое, что он теперь был просто не в себе. Хотя взломщик уже с нарастающим ужасом понимал, что плохое может вот-вот случиться с ними самими. Тем не менее он пока не озвучил свои опасения, словно боялся: если выскажет вслух свои мысли – они обязательно сбудутся.

– Эй, уважаемый! – крикнул шаркающему незнакомцу Капон. – С тобой все в порядке? Где тебя так потрепало?

Странный человек никак не отреагировал на эти вопросы – лишь продолжал кособоко двигаться вперед. Лом перебросил на грудь автомат и крепко сжал рукоять. Затем, повинуясь уже вовсю вопящим инстинктам, навел ствол на чужака, готовый в любой момент открыть огонь. Словно почуяв это, тот вдруг выпрямился, и теперь наконец стало видно его лицо. Точнее, то, что вместо него было…

Сказать, что сталкеров обуял ужас, – это почти ничего не сказать. Они буквально оцепенели, не в силах оторваться от созерцания жуткой, отвергаемой рассудком картины – мерзкой, отвратительной маски, которую для изощренного дьявольского маскарада выбрала бы сама смерть. На угольно-черном черепе совсем не было кожи – лишь мерзкие желтые, слегка фосфоресцирующие пятна на лбу, щеках, свисающей на остатках хрящей нижней челюсти. Из рваной дыры на месте носа сочилось тоже нечто слабо светящееся, густое, тошнотворно блестящее. А сами глаза… точнее, провалы в тех местах, где они были раньше… нет, они не светились – наоборот, они казались даже более темными, чем чернота самого черепа, будто являясь концентрацией самой сути тьмы. И эти две сверхчерные дыры словно засасывали в себя, не позволяя отвести взглядов.

Неизвестно, что было бы – всосала бы в себя потусторонняя тьма оцепеневших сталкеров, инициировала бы их своим инфернальным излучением в покорных слуг или сотворила с ними еще нечто более жуткое, но лежащий на спусковом крючке палец Лома свело, будто судорогой, и темноту разорвали ослепительные вспышки короткой очереди. После них темнота вокруг словно сгустилась, но резкий звук выстрелов вывел сталкеров из оцепенения.

Внезапно отразившийся от стен свет опять резанул по глазам. Но это уже были не выстрелы – это мчался на помощь к друзьям Зан с фонариком. Увидев, что они в порядке, кибер перевел луч вперед. Там, на полу, валялась кучка неопрятного хлама – так наверняка подумал бы на месте Зана любой человек. Но он был не человеком, а кибером, и потому быстро просканировал доступными ему средствами эту бесформенную груду и определил, что под грязными лохмотьями и вокруг них разбросаны части скелета. Неподвижные, давным-давно мертвые, а потому, по мнению Зана, абсолютно безопасные.

– Вы в это стреляли? – обернулся он к сталкерам. – Зачем?

– П-потому что это… – заикаясь, выдавил Лом.

– Это был «черный металлург»! – так, что у всех, кроме кибера, заложило уши, завопил Васюта.

Зан подошел к испугавшей сталкера куче костей и тряпья, снял с груди автомат и отбросил стволом в сторону самый большой трухлявый лоскут ткани. На него черными засасывающими дырами глазниц уставился снизу черный череп с пулевым отверстием ровно посередине лобной кости.