Санджар чуял их.

А еще понимал, что взял слишком мало жертв. Ну что тут убивать-то?

Всего человек десять, с большим числом его палачи не справятся. С другой стороны, смерть дает сильный выплеск нужной энергии. Так что… Сейчас он отправится на корабль, за новой партией пленных, и вернется сюда. В неприметную долинку, в которой стоят шесть столбов, в которой разведены костры, а к столбам привязаны люди, корчащиеся от боли и отчаяния.

И у каждого человека в тело вставлено несколько обсидиановых кристаллов. Это несложно, обсидиан острый, воткнул – и ладно!

Послать кого-нибудь на корабль?

Санджар обдумал этот вопрос, но потом решил все же прогуляться самостоятельно. Нет-нет, дело не в угрызениях совести и не в том, что Санджару неприятно смотреть на пытки. Понадобится, он и младенца замучает на глазах у его матери, вот еще – проблема!

Дело в том, что…

Санджару было стыдно признаваться в своей слабости, но ему дико не нравился запах паленой плоти. Разумеется, для науки он мог бы сделать все что угодно. Но если есть возможность уйти? Не доказывать что-то кому-то?

Да и кому? Он тут главный! Его слово – закон.

Вздумалось ему самому прогуляться на корабль, он и прогуляется.

Санджар еще раз прошелся между столбами, по-хозяйски осмотрел пытуемых, поправил у одного из них неряшливо повернутый обсидиановый осколок. Нет-нет, так нельзя.

Из жертвы надо получить все, до конца. Что толку пытать человека, если он быстро умрет? Мучения должны длиться не меньше часа, а лучше – трех, тогда вернее получится приманить химер.

Вот, так правильно.

Мужчина медленно направился по отрогу скалы, к выходу из долины.

На корабле еще достанет рабов, «Звезда Сантора» вместительная.

Приказать кому-то?

Но Санджар просто к этому не привык. Он не умел приказывать, ему это не давалось, не получалось, да и кому приказать-то? Палачи заняты, подручные у них тоже заняты, авось и сам он сходит, не переломится. А на корабле скажет капитану, пусть тот с ним кого из матросов отрядит, чтобы проводили и помогли.

И Санджар решительно зашагал в сторону корабля.

Орландо Чавез думал только об одном.

Академия.

Нет, не вспоминал он сейчас о Марисе, которая улетела с девушками невесть куда. Не радовался, что любимая будет подальше отсюда.

Не думал он сейчас о том, что скажет король.

Не сопоставлял сказанное Каэтаной и возможных врагов.

Нет.

На уме у него было одно.

Академия.

Отстоять, защитить, не дать разрушить. За эти годы он сюда столько вложил – эти корпуса и здания, эти скалы и площадки стали ему дороже собственной жизни.

И когда полезли из воды химеры, когда зазвонил хрипло и отчаянно тревожный колокол, мысль у Орландо была одна.

Не пропущу!

Костьми лягу, но они не пройдут!

И лег бы, что он может сделать против туши в несколько десятков тонн весом? Да ничего! Но на помощь эсу Чавезу явились драконы.

Они взлетали с отрогов, отталкивались мощными лапами от порогов Пещер – и мчались вперед и вперед. Туда, где был враг!

Где была опасность, угрожающая гнездам, самкам, драконятам…

Раненые?

Да в такой ситуации в бой идет даже убитый дракон.

Наездники?

Не до них было чешуйчатым ящерам, ой не до них! Яростно и отчаянно они кидались на врага, жгли его со всех сторон, рвали когтями и клыками.

Падали на землю смятыми цветами, с бессильно опущенными крыльями – и ползли к врагу.

В последнем усилии дотянуться.

Разорвать, да хоть как вцепиться, не допустить продвижения вперед.

Битва титанов.

И не было в ней места людям.

Но люди тоже не сидели без дела.

Химеры ползли из моря, но – все подряд. И если крупных драконы атаковали, то мелочь они просто не видели. Не разменивались на малышню.

Малыши… размером с человека, с половину человека…

Вот с ними в бой и вступили люди, которые оказались в академии.

Весь первый курс.

Парни под предводительством эса Чавеза клинками шинковали тварей, копьями удерживали подальше от себя, опрокидывали, прижимали к земле.

Девушки, которым дала хорошего пинка раэша Понс, помогали ей. Есть ведь и совсем маленькие химеры. Маленькие, но опасные и гадкие. И поймать их может даже женщина. Мешком, к примеру.

Зачем ловить?

А, потом разберемся, не допускать же их на территорию академии?

Дракону они не повредят. Взрослому.

А малышам?

А драконьим яйцам?

Останавливать их надо было здесь и сейчас, пока не станет хуже. Да, и сковородкой в том числе. А чем еще может вооружиться повар? Что есть, то и взяли.

В ход шло все, вплоть до метел и совков. А что, совки для угля тяжелые, железные, можно отлично стукнуть по мелкой твари!

Люди и драконы дрались бок о бок и не думали сейчас ни о чем.

За их спинами была академия.

И драконята. И…

Враг – не пройдет. Даже по нашим трупам!

Держаться, соплячье!

Держаться, драконарии!!!

– Прошу вас, эс. – Принц Селим ЛИЧНО передал эсу т-Альего небольшую пиалу с ароматным напитком. Немыслимая честь.

Впрочем, Хавьер все понял правильно и уважительно поклонился, принимая сосуд. Потом, как и положено в Санторине, сделал небольшой глоток и отставил пиалу в сторону. Мол, понимаю, принимаю, честь осознаю, а теперь давайте за работу! Химеры сами себя не переловят!

– Благодарю. Ваше высочество, полагаю, если мы сопроводим вас до столицы, никто не решится оспаривать ваши права.

Селим подумал и пожал плечами:

– Баязет?

– Драконарии чуточку более осведомлены, ваше высочество. Ваш брат помер… или скоро помрет.

– Надо полагать, у него опасная болезнь? – светски уточнил Селим.

– Я не лекарь, ваше высочество, но драконы видят болезнь. Они вообще много чего могут увидеть, к примеру, если женщина бесплодна…

– Серьезно? – Глаза принца вспыхнули искренним интересом, словно у мальчишки. – Эс т-Альего…

– Можно просто Хавьер, ваше высочество.

– Эс Хавьер, а нельзя ли посмотреть, как они это делают?

Хавьеру понадобилась ровно минута, чтобы поговорить со Свартом.

– Да, пожалуйста. Пусть перед драконом проведут, к примеру, десять женщин разного возраста, и он скажет, кто именно бесплоден. Кстати, это один из критериев их выбора, ваше высочество. Дракон никогда не выберет бесплодного человека. Не знаю, почему так…

– А если эта способность будет утрачена потом?

– Потом уже поздно, выбор сделан. Да и в определенном возрасте все мы ее утратим, ваше высочество.

– Это верно.

Селиму понадобилась пара минут: подозвать слугу, отдать ему приказ – и взмахнуть рукой. Слуга помчался организовывать просмотр, а мужчины снова подняли пиалы в знак дружбы.

Селим внимательно смотрел на драконария.

– Эс Хавьер, если я сяду на трон Санторина, верьте, я не оставлю вас своими милостями.

Хавьер махнул рукой:

– Ваше высочество, у меня есть свой король. И дракон есть. А больше ничего и не надо драконарию. Разве что заставы восстановите?

– Безусловно! – Селим тряхнул головой так, что тюрбан чуть не сполз ему на нос. Его высочество был чуточку пьян от открывающихся перспектив. Пьян, счастлив…

Еще недавно он прощался с жизнью, а сейчас ему дарят всё!

Дарят жизнь, трон, дарят союз с Равеном, что тоже немаловажно…

Селим был санторинцем и не боялся битвы, но искренне считал, что ссориться с Равеном – глупо. Государство, которое защищает всех, ничего не требуя взамен, государство, на территории которого нашли приют драконы… и с ним ссориться?

Да лучше с Эстормахом повоевать, это всем в радость будет. И им, и эстормашкам. Там бабы боевые, никому спуску не дадут, вот и пусть вояки тренируются друг на друге.

Пусть молодняк идет в набеги и привозит оттуда захваченных красоток.

Пусть эстормашки хвастаются санторинскими парнями в своих гаремах.