— А как насчёт организовать мне свободный выезд с планеты?

— Так «да» или «нет»?

— Ты не ответил на мой вопрос. И сдаётся мне, твой ответ от моего не зависит. У вас принципы, а мне не хочется сидеть в вашей тюрьме из-за того, что мне продали плохой переводчик.

— Я должен посовещаться с руководством, — отступил Уле. — Я не могу один санкционировать такие... мероприятия.

— Вот и подождём, пока твоё руководство дозреет до решения. Надеюсь, у вас найдется время для раздумий.

Уле едва не заскрипел зубами. Последние корабли, арендованные «Вела Акин», готовились покинуть Иколу-2, а с ними вместе улетал секрет: установили на грузовиках «Филипсен» аппараты Лакут, или они летели не оснащенными? То есть сейчас на оставшихся судах наверняка уже стояло все, что должно стоять — но на сбитом грузовике?..

— Я потороплю их. Но обещайте мне не покидать убежище насовсем. Пожалуйста!

— Ты хочешь вовсе запретить мне выходить из храма?..

— Договоримся так — не дольше, чем на три часа.

— Подходит. Даю слово. Само собой, моё имя и то, откуда я, остаётся в секрете.

— Фольт, — глаза Уле остановились, не мигая, — неужели вы думаете, что я могу разоблачить вас, который меня...

— На твой счёт, душа моя, я ничего не думаю. Но за всех своих ты отвечать не можешь.

— Я сейчас же отведу их в молельню и возьму с них обет молчания. Это вас успокоит?

— Вполне, — кивнул Форт, подумав: «Пора звонить в „Вела Акин". Конечно, они поступили со мной по-свински, но... плоха та мышь, которая одну лазейку знает. Надо разведать, что это за штука — Лакут, и что она значила для нас с Марианом».

«Мэгги Грэхан» покинула Иколу-2 без помех, с часу на час заканчивалась погрузка балкеров «Ватер Хорс» и «Моранж». Судейская палата автономии Договорных Патрициев, где находилась Икола-2, вновь отклонила иски Единства и Главштаба; тормозил и правительский арбитраж — Луи Маколь улыбался, приветствуя ведомственные нестыковки. Затем он мрачнел — армейцы, пользуясь правом промежуточной посадки, опустили на Иколу-2 небольшое судно, доверху начинённое разведывательной аппаратурой, нагло инсценировали поломку и теперь неторопливо изучали на расстоянии терминал химических грузов, где заполнялись «Феланд-44» и «Гвардеро». На «Феланде-44» обвалом сыпались неполадки — то рвался рукав подачи гранулята, то обнаруживались дефекты в переборках засыпных отсеков или выходила из строя магистраль нагнетания газа-наполнителя; всё это вызывало нездоровый интерес технической инспекции и влекло за собой дополнительные траты — тому на лапу, этому на лапу. Нервничая, Маколь отрядил на Иколу-2 своего специалиста (тоже не бесплатно!), но технарь, облазив «Феланд», нашёл лишь то, что корабль стар и сильно нуждается в ремонте.

— Без тебя знаю! — отрезал Луи. — Лишь бы поднялся и до Атлара долетел, а там хоть тресни. Но рукав подачи — он-то наш, почему же лопнул?

— Его уже списали; мне не удалось его исследовать. Господин заместитель директора, у экипажа эйджи есть подозрения, что...

— Что?!

— Что на судне завелись гремлины.

— Кто-о?..

— Вид паранормальной фауны, разумный и зловредный. Это существа ростом около тридцати шести ногтей...

— Ты спятил?!

— Я справился в информотеке. Данных на гремлинов немного, но они есть. Гремлины ненавидят и портят технику. Обычные средства борьбы с корабельными паразитами против них неэффективны, рекомендуется провести над судном религиозный обряд...

— В мясорубку все обряды. Чем ты там надышался в отсеках? Выкинь из головы сказки и ищи вредителей.

— У них перепончатые лапы, — растерянно бормотал техник на том конце линии связи.

— Все перепончатые — из Единства. Я срежу с тебя половину жалованья, если не найдёшь, где они наследили своими лапами. Немедля садись и пиши заявление, чтобы сменили бригаду грузчиков. Да в темпе, в темпе!

— Их профсоюз...

— Ещё раз это слово мне произнесёшь — срежу три четверти. И пойдёшь на доклад к старшим ворам.

Техник встал так, чтобы никто не мог видеть смену цвета на его лице. Просторы Иколы-2 пугали его, бездна неба над головой заставляла опускать глаза долу; его раздражал солнечный свет и нервировали тени осенних облаков — рождённому в искусственном мире КонТуа чужды любые природные явления. Он боялся, что ушастый зверёк, прикормленный обслугой терминала, укусит его за щиколотку. Но угроза отправиться на отчёт к большим ворам была куда страшнее. Владельцы «Вела Акин» просто вычеркнут неугодного, и выметайся с уютной станции на какой-нибудь позорный объект, где по коридорам ходят в кислородных масках, а воздуха в каюту подают ровно столько, чтобы дышать через раз.

— Приложу все усилия, господин заместитель директора. Сделаю как надо. Не сомневайтесь во мне. Да, я видел здесь муунские ароматы местного производства, натуральные, в оригинальной упаковке...

— Привози, — от подношений Луи никогда не отказывался, и это был шанс его задобрить. — Сравним с той пакостью, что продают у нас.

Злосчастный техник вовремя напомнил Луи про оборот контрабанды. Партия агрегатов формата «фабрика-на-кухне», способных вырабатывать за сутки до двух унций суррогата женских соков, застряла на досмотре у кудлатых яунджи. Лохмачи не сумели понять, что это за приборы и для чего предназначены (где им, недоразвитым!), но отказались пропустить как «комбайны хозяйственные многоцелевые, 49 шт». Вымогатели!

— Кто нам мешает?

— Первый таможенный инспектор. Нужна его виза.

— Второй инспектор возьмёт впятеро меньше; знаю я этих псов. Отключите первого деньков на двадцать, чтобы вообще забыл, как визируют. Сотрясение мозга, воспаление печени, обморок — сами придумайте, что. Второй упрётся — его тоже. Но другим способом. Или намекните, что с ним будет то же самое. Про его детей поговорите — как здоровье, не опасно ли ходить из школы. Местные кадры для таких дел надёжны?

— Масонские отщепенцы. Говорят мало, бьют профессионально.

— Меня больше интересует, смогут ли они незаметно положить приправы в еду.

— Сумеют. Повара уговорят.

— Тогда действуйте. Я жду результатов, а не обещаний.

Производить фазовые суррогаты на КонТуа рискованно — у агентов ОЭС превосходные анализаторы, вмиг определят, что концентрация продукта в воздухе на порядок больше, чем число мункэ в помещении. Планетарные имперцы за работу на агрегатах заломят столько, что зашатаешься, опять же вывоз сложен. А наскоро обученные операторы-технологи из тех же эйджи и яунджи стоят какие-то тиоты, развозить же от них суррогаты по колониям просто и дёшево.

Фунты, фунты, целые бушели продукта! Прибыль безумнейшая! А за отравления и половое сумасшествие пусть отвечают те, чьи марки стоят на упаковках.

— «Моранж» и «Ватер Хорс» загружены, господин заместитель директора. Начата предстартовая подготовка.

— Чем скорей, тем лучше, Хъят. Отправляйте их живей, не мешкайте. Все задержки будешь обсуждать с бойцами Ухала, в роли тренировочного чучела.

— Понял, господин Маколь!

— Поторапливайся, душенька.

— Маколь, ты разобрался наконец с тем шофёром? — это Ухал, он тоже ничего не забывает. — Путёвка на зимнюю» сторону Атлара вакантна. Буран, бодрящий холодок, воздух во рту замерзает... Что-то работа у тебя не клеится, Маколь. Слушай, а ты в самом деле кончал университет? Или надул моих кадровиков? Это я шучу, милый. Можешь засмеяться.

— Ха-ха, — обозначил смех Луи. — Хотите, старший сын, я тоже вас повеселю?

— Попытайся, если сможешь.

— На одном из кораблей той партии завелись духи с перепончатыми лапами, ростом в сорок ногтей. Отгрызли рукав подачи и проели переборку. Мистика!

— Забавно, — промычал Ухал угрюмо. — Грузчиков сменил?

— Сразу же.

— Распорядись-ка, милый, подать в суд на профсоюз. Пусть и они похохочут. Организуй разбирательство о преднамеренной порче, самое меньшее — о нарушении технологических норм. И помни о шофёре, даже во сне и когда гадишь.