Алеша вздохнул. Рыцари непонимающе переглянулись, видимо не уловив всего смысла разговора. Добрыня было нахмурился, но затем философски махнул рукой.

— А-а, ладно. Не голодать же нам.

Алена, тем временем, рассматривала второй флакончик, маленький, сделанный из темно-синего стекла. На флаконе не было никаких надписей. Только буква М на золотой крышечке.

— Интересно, а откуда второй флакон взялся? — спросила она у самобранки.

— Я уж, милая, не стала разглядывать. Больно много колдовства там наворочено. Просто хвать, и утащила потихонечку.

— И больше нигде живой воды нет? — умоляюще посмотрел на скатерть Горыныч.

— Отчего же! Где-то, может, и есть. Но поблизости нету. А то бы я почуяла.

— Ну, вот что, — Добрыня довольно потер руки. — Я, придумал, кажется… Как Илья добудет нам корабль летающий, поплывем на нем на острова змеиные. И в дороге скатерку будем спрашивать. Как она живую воду почувствует, так ее нам и доставит из источника!

В Мореграде, тем временем, наступила зеленая четверть, седьмой день середы. Небо моргнуло, намекая всем жителям Подземного мира, что пора спать, и на колокольне напротив корчмы часовой спустил белый флаг и поднял зеленый. Устало зевая рыцари и богатыри один за другим повалились на кровати. Алена, припудрив платочком лицо, снова стала полностью невидимой и принялась раздеваться.

«Так никогда и не помоешься, с невидимостью этой… — с досадой подумала девушка. — Скорее бы уж Илья пригнал летучий корабль. В море-то моя невидимость ненужной окажется».

«А что это там Черномор про медовый месяц говорил?» — мысленно поинтересовался вдруг у Алены Горыныч, приподнявшись на своей кровати.

«Да ерунда это, — покраснела Алена. — Рыцари пошутили, а Черномор за чистую монету все принял».

«Ой ли? Черномор, хоть и дурак, а иногда интересные вещи замечает… — Змей мечтательно улыбнулся, окинул взглядом спящих богатырей, и перебрался на кровать Алены. — Жаль, что ты прошлый раз быстро исчезла. Может, тебе про меня каких гадостей наговорили?»

«Ну, что-то вроде того», — уклончиво ответила Алена, поплотнее закутываясь в одеяло.

«Да ты не слушай их, про меня вечно сплетни распускают. Мол бабник я и так далее. А на самом деле я очень нежный и ранимый», — Змей обворожительно улыбнулся и положил свою ладонь на руку Алены.

«У нас говорят: это я сверху зеленый и чешуйчатый, а внутри я белый и пушистый», — улыбнулась девушка.

«У вас? В смысле, в твоем мире? — Горыныч вздохнул и погладил руку Алены. — Вот найдем мы смерть Кощееву, и ты что же, опять от меня сбежишь обратно в свой мир?»

«Не знаю, — честно ответила Алена. — До этого еще дожить надо… И вообще, посмотрим на твое поведение».

«Ну ладно, — Змей наклонился и поцеловал Алену в ладошку. — Спи, а то совсем ты со мной измучилась…»

Алена уснула, улыбаясь.

Наутро, а точнее, когда кончилась зеленая четверть, друзья, проснувшись, пошли смотреть, как отплывают корабли Марьи-Моревны. Осадное положение было уже отменено и гражданским лицам снова разрешили влезать на стены.

Осадный лагерь был уже почти полностью свернут, и даже от огромной метательной машины, которой пугал горожан морейский парламентер, остался лишь каркас, вокруг которого копошились, разбирая его, два десятка инженеров в темно-синих куртках. Грузовые корабли, отходя от берега, разворачивали черные паруса и, подхваченные ветром, вереницей тянулись на юго-запад. А большая часть морейского войска толпилась у берега, загружая армейское имущество в отплывающие корабли. Боевые галеры уже отплыли, и только большой флагманский корабль с полосатым сине-белым матерчатым пологом над узорчатой кормой, все еще стоял на внешнем рейде. Персиваль, увидев этот корабль, замер и, затаив дыхание принялся всматриваться в стоящих на палубе людей.

— Скоро, наверное, уже откроют ворота, — Алена умоляюще посмотрела на товарищей. — Может, на берегу Илью дождемся? Надоел мне этот город, силы нет.

— С руки ли нам покидать Мореград? — опасливо огляделся Алеша. — Кощеев волшебник, небось, только того и дожидается. Тут-то он не решается в открытую напасть — Кречет рядом, два его мага, да еще толпа волшебников… а за городом ему никто не помешает. А у нас против него только Горыныч, который половину, а то и больше не помнит.

— Чего зря бояться? — пожал плечами Гавейн. — От злой магии у нас амулеты есть, а силой нас никто не возьмет.

— А я вот стал побаиваться, — как-то очень по-взрослому вздохнул Алеша. — Пожил годик с Лебедью… Она долгими зимними вечерами такие пасьянсы раскладывает! Такие ходы рассчитывает… Всего потом начинаешь бояться. Лучше нам вместе держаться. А то как бы чего не вышло.

— Точно, — подхватил Добрыня. — Я вот, только сейчас сбегаю в одно место, а потом вместе держаться будем… — и он, не дожидаясь ни от кого ответа, сбежал со стены.

— Может, мне с ним сходить? На всякий случай, — предложил Змей. — А то вдруг его там кощеевы слуги того…

— Да не пропадет Добрыня никуда, — махнул рукой Алеша. — И ходить за ним хвостом не надо, а то все дело сорвется.

— Ну ладно, — пожал плечами Горыныч. — Пойдемте-ка все вниз. Мне в корчме пару бутылок местной ядреной перцовочки купить надо.

«Ты не перебираешь ли с этой перцовочкой? — подозрительно посмотрела на Змея Алена. — Ох, смотри, сопьешься еще».

«Я, помнится, хотел как-то спиться, — вздохнул Горыныч. — В давние времена. Не помню только, из-за чего… Но точно помню, что не удалась затея. Не в прок мне спиртное, почти совсем не цепляет. А перцовочка эта пока что единственный для меня способ вызвать из себя огонь… Буду с собой ее возить. Вдруг война? А я не в полной силе. А тут — глотнул — дыхнул и дело в шляпе».

— Ну, вот что, — заявил Алеша, после того, как Горыныч закупил два увесистых пузыря с «огненной водой». — Когда Илья появится, мыться нам будет некогда. Так что сегодня я предлагаю всем в баньке попариться, — и он выразительно посмотрел на рыцарей.

— Мы еще не грязные, — отмахнулся Гавейн. Остальные рыцари согласно закивали.

— Ох, смотрите, — недобро прищурился Горыныч. — Не помоетесь сами, так я силой вас в море искупаю.

«Ну чего ты опять к рыцарям придираешься?» — сжала его руку Алена.

«А зачем они с мечом-кладенцом ко мне ехали?»

«Так ты сам виноват! Ты же похитил их королеву!»

«Да? — удивился Змей. — Ну, может и похитил… Так и приехали бы драться со мной по честному, как другие приезжали…»

«Да они и ехали по честному! Это Черномор кладенец им подсунул».

«Ах вот оно что…» — Горыныч смерил рыцарей оценивающим взглядом и покивал каким-то своим мыслям. А потом вновь обратился к Алене, теперь уже вслух:

— Но это не может служить извинением тому, что они за время похода еще ни разу не мылись.

«А с Черномором я потом, отдельно побеседую… — мысленно добавил Змей. — Ты вот еще что скажи… У меня там, в горах правда стоят два котла с живой и мертвой водой?»

Алена в ответ только кивнула.

«Это хорошо, — Горыныч довольно погладил живот. — Хоть дома проблем не будет… Слушай! А когда у меня живая вода в котлах кончалась, то где я ее набирал?»

«Я-то откуда знаю?» — Алена с жалостью посмотрела на Змея.

«Ну, мало ли?.. Вдруг я тебе когда-нибудь говорил?»

Алеша, тем временем, договорился с Феликсом, и тот пообещал протопить баньку к следующей четверти. Добрыни все не было, и Алена начала нервничать.

— Змеюшка, ты бы посмотрел, как там Добрыня? Не случилось ли с ним чего?

— И правда. Я же могу! — вспомнил Горыныч и радостно улыбнулся. — А то и я уже волноваться начал… Так, он в темной комнате. Дом какой-то заброшенный, стены облуплены, плесень повсюду… Там, рядом с ним три каких-то подозрительных типа. У них ножи у каждого за поясами. А старший на кошелек Добрынин что-то слишком внимательно смотрит… Ох, не нравиться мне все это, братцы…