— Тео, обычно из нас троих ты самый рассудительный, — заметила Айвор, — а теперь, несмотря даже на тот факт, что прямо сейчас Совет подписывает бумаги о твоем освобождении, едва ли по потолку не бегаешь.

— Ты здесь. И я здесь. И все еще в демоновых браслетах.

— Тео, ты через час вернешься домой. С утра будешь в университете. Что тебя так беспокоит? Совет снял обвинения, столкновение адептки с тренировочным артефактом признанно нечастным случаем. Нет, они проверяют конечно ваш проект — но ты и так знал, что это случиться. И что я готова прикрыть тебя.

— В самом деле, — вклинилась Саманта, — прекрати бегать как белка в колесе. Тошно.

— Ну спасибо.

— Я понимаю, что происшествие с девушкой у тебя много сил отобрало, — спокойно продолжила Айвор, — и знаю, что тебе подобные вещи не нравятся. Но тем не менее…

— В самом деле, Тео. Прекращай разводит панику.

— Так, — глаза менталиста сузились, — вы решили тут в допрос поиграть? Ты вроде как за меня, как хорошая Гончая, — он указал на Айвор, — а ты, Сэм, традиционно — плохая. Ну почему я не удивлен.

— Ты параноик, Тео, — отозвалась Саманта. — Это не допрос.

— Но нам крайне интересно, что именно тебя занимает так сильно, — поддержала ее Айвор. — Вспомнил молодость и куда-то влез? И расслабься, никто тебя не подслушает. Охранник отлучился в туалет и пробудет там до того момента, когда я наконец не получу все документы. Так что рассказывай.

Теор поморщился.

— Мне крайне не нравится тот факт, что буквально через полдня после происшествия в Университете по нему уже провели доследственную проверку и нашли виновного.

— Доносы. И взятки, — Айвор прищурилась. — Кому как тебе не знать, что деньги решают все. К тому же, что ведь не новость, на ваш проект разозлена или боится половина аристократов столицы, так что на рапорт целителей нашлись те, кто решил его раздуть. Да, робинистов из Совета по Образованию выдавили, но их тут вокруг все еще немало. Как и тех, кто просто опасается магов разума. Страх порой заслоняет логику даже лучшим из нас. Так что кто-то решил укусить побольнее.

— Целители не подавали рапорта, — просто ответил Теор.

— Что? Они обязаны…

— Обязаны. Но я умею убеждать. И совершенно точно уверен, что они не подавали рапорт. Донес тот, кто устроил происшествие, — мрачно заметил менталист, наконец остановившись и разглядывая меняющиеся лица посетительниц. — И коль доказательств никаких не было вплоть до того, что меня отпускают тут же, значит единственная цель — убрать меня из Университета. Как и тебя, Айвор.

Дека практиков прищурилась.

— Думаешь, они подняли старые процессуальные нормы и затребовали мою характеристику и присутствие не от желания подтереть себе все что можно в случае проверки и из-за…

— Из моего прошлого? Дела, которое было, когда я был еще адептом? Нет, Айвор. Я так не думаю.

— Слушай, давай говори прямо, — вклинилась Сэм, — пока все это как тревога ни о чем. Как минимум потому, что в твоем университете чары и вот это все.

— А вечером занятие с Данн и у твоей группы, разве нет? — спокойно продолжила Айвор. — Они под присмотром. В чем дело, Тео?

— Не с Данн. Она занята в одном деле, — еще более мрачно заметил Теор, — я должен был поехать с ней,но не успел — приперся этот «конвоир». Я не знаю, успеет ли Гута на подмену приехать.

— Слушай, пока, ты уж прости, это выглядит как поганая книжонка из тех что читает Ай.

— Ну, это…

— Это правда, — отмахнулась Саманта, — и я тебя не осуждаю кстати, читай на здоровье. Неизвестный нападает на робкую первокурсницу, во всем обвиняют ее куратора, тот невинно страдает в тюрьме, пока первокурсницу идет добивать злобный злодей. Так что ли?

— В лазарете в принципе никому вред причинить нельзя, — буркнула явно задетая Айвор.

Дверь в комнату отворилась. Появился робкий юноша с кипой пергаментов.

— Многоуважаемые господа, прошу поставить ваши подписи в бумагах об освобождении.

— И мою? — не без любопытства спросила Саманта.

— Увы, вам принесли вовсе не удовлетворенное прошение о разводе, — парировала Айвор.

— Дамы, давайте заканчивать, — попросил Теор. — Выйдем отсюда и я все расскажу.

Подписание бумаг пошло быстрее. Наконец с менталиста сняли наручники и он, забрав все изъятые вещи и отмахнувшись от извинений клерков, почти бегом отправился прочь из судебного управления Малого Совета Архимагов.

— Тео, летишь как на пожар, — съехидничала Саманта, — мне начинать подумывать о том самом прошении? Влюбился в первокурсницу?

— Здесь ментальный контакт полностью блокируется, — неожиданно спокойно объяснил Теор в перерывах между обгонами очередного клерка с документами, не спеша рассекающего узкие и запутанные коридоры Управления, — и я не могу ни с кем связаться.

— А надо?

— Надо, — отрезал менталист, — очень может быть, что вся эта история, из-за которой моих любимых студентов понесло в тот особняк с дарумом, получила продолжение.

— То есть ты серьезно думаешь, что весь этот рассказ про птицу и сообщение — не брехня чтобы скрыть тот факт что их на слабо взяли? — с явным удивлением отозвалась Саманта.

— Я знаю что это не брехня, — отрезал Теор.

— Так, подожди, — Айвор насторожилась. Ей с ее широкими шагами было не проблемой поспевать за менталистом и не сбивать даже дыхание, — какие студенты? Мои что ли? И какой особняк…

Теор вылетел из дверей управления — и тут же остановился как вкопанный. Остановился, прикрыл глаза.

Прошло едва ли больше десятка ударов сердца, как менталист вернулся в реальность. Лицо его ожесточилось, морщины углубились, а руки сжались в кулаки.

— Площадка где?

— Что? — не поняла Айвор.

— Портальная площадка, — на удивление спокойно заметил Теор, явно пребывающий в крайне взвинченном состоянии.

Обе его спутницы переглянулись с одинаково обеспокоенными взглядами.

— В двух домах направо, — Айвор хорошо ориентировалась в Изборе.

— Веди. И быстро.

Саманта не успела даже спросить в чем дело — в ее разум буквально ворвался поток образов.

Некромантка помянула всех богов — и прибавила ходу.

Сколько было тут ступенек — десять? Двадцать? Тридцать? Потом еще три коридора, туннели, повороты — и самая простая дверь. Альба толкнула ее даже не задумываясь о том, куда эта дверь ведет.

Впрочем, задумываться и не надо было. Она оказалась в зале — ровно таком же, какой видела в послании птицы. Простое, довольно маленькое даже, помещение, в центре которого стоял каменный куб — и чаша рядом с ним.

Рядом с ним на полу сидел, сложив ноги, Клемент Пайк, около которого стояла клетка с Хамлом.

Висл подняла на Альбу какой-то таки прямо обреченный взгляд — и отвернулся.

— Ты пришла, — с небольшим даже удивлением заметил боровообразный друг Натана де Дессена, — а я думал все-таки не придешь.

Это было сказано одновременно настолько серьезно и настолько растерянно, что Альба не выдержала — и рассмеялась. И только потом начала задавать вопросы. Важные вопросы.

— Пайк, где остальные? Где твой отец? Где Натан? Он ведь тоже во всем замешан! Где Фия? И отдай мне Хамла!

Клемент медленно поднялся на ноги.

— Не думаю, что все это имеет какое-то значение.

— С чего это?

— Ты ведь разгадала загадку, верно? Или все же в старосты курса и правда берут лишь за хорошие связи, а не за сообразительность?

Альба скрестила руки на груди. А ведь боров нервничал. Интересно — почему? Казался спокойным, нона деле — нервничал.

— Берут — значит есть за что, — да какая ему разница? — а ты просто самодовольный индюк, который на деле не знает никаких взрослых планов и просто сидит тут за место говорящей тумбочки.

— Что⁈

Вены на шее Пайка начали угрожающе увеличиваться.

Альба поймала его взгляд.

— Расскажи мне о том что вы тут замыслили. Где Натан и Фия. Расскажи — и пошли отсюда. Все эти планы того не стоят.