Эсы вняли и прижали.

А когда столкнулись с местным обычаем «улучшать кровь», и вовсе расслабились.

А что?

Девушки красивые, девушек много, не понравилась эта, так другая придет… самое главное – без обязательств. Ребеночек будет?

Так в племени это за счастье, тут женщина, которая свою плодовитость до брака доказала, вдвое больше ценится. И свежая кровь ажакам нужна.

Среди них, кстати, и светловолосые попадались, и голубоглазые – разные. И в постели девушки ажаков куда как интереснее благородных эсс. Так что мужчины радовались жизни в промежутках между вылетами.

Ажаки тоже радовались. Это ж сколько пользы для племени?

И вождь благосклонно поглядывал на Селима, называя сыном и братом и обещая ему ажаков в личную охрану.

Сейчас вот выбор и шел.

Как раз молодняк, которому мир посмотреть охота, себя показать, под хвостом свербит… так-то они себе проблем на голову ищут – и находят, хоть себе, хоть окружающим. Теперь будут делом заняты.

Полезным делом.

Поедут в столицу, охранять тора – что еще надо?

Будут им и приключения, и развлечения, и драки, и много еще чего хорошего. Наедятся вдосыть. Поумнеют – вернутся, но там же новые авантюристы подрастут.

Вожаку племени это было только в удовольствие.

А хорошо все же, что когда-то он пригрел сына тора. Мало кто знает, но тор готов был отказаться от сына, одним больше, одним меньше. Не выходи Селима ажаки – точно б помер парнишка во дворце.

И хорошо, что Селим смешал кровь с Разаном. И что был у них в гостях, когда погиб тор, и что ажаки не позволили ему никуда уйти – еще не хватало! Брата и друга на верную смерть отпускать?

Значит, пока все хорошо было, так и хорошо, а как беда пришла, так вон поди, пока сам не разберешься?

Нет уж! Среди ажаков такого паскудства никогда не водилось, авось и не заведется. Друг – так друг, брат – так брат, и никаких. Да если б вождь такое допустил, ему бы собственный сын в лицо плюнул и с братом ушел.

Хотя Разан и сейчас уйдет. Побудет с братом в столице, потом вернется…

Да, придется другого вожака искать для племени, Разана Селим от себя не отпустит, они уже об этом говорили. Что ж, младший сын тоже подрастает, и ума у него хватит – вести за собой ажаков. А он пока подучит мальчишку, чай, и сам еще помирать не собирается…

Мысли вождя прервал здоровущий черный дракон, опускающийся рядом со стойбищем.

Один?

Что-то случилось?

Долго гадать не пришлось, со спины дракона спрыгнула субтильная фигурка. Мальчишка совсем, не иначе… нет?

Повезло, что вождь Фатих первым добрался до дракона, а то б не избежать проблем. Потому что голос у дракона-рия оказался… женским.

– Эс, это стойбище народа ажак?

– Да, эсса, – откликнулся мужчина. И понял, что не прогадал. Эсса это.

Драконарий?

Но баба ж!

Но драконарий? И как с ней быть?

– Где эс Хавьер т-Альего?

– На вылете, – чуточку растерянно отозвался Фатих. Неудачно очень… вот что делать с этой гостьюшкой? Вроде как знает она многое, но дальше как? То ли задержать ее, то ли отпустить и проводить?

Не насильно задержать, попросить подождать Хавьера? А она согласится? Дракон…

Дракон – и гарантия того, что она не лжет, и для нее безопасность. Драконария не больно-то и приневолишь.

Кайа сомнений вождя не разделяла и затягивать встречу не собиралась.

– Передайте ему, Каэтана сказала, что может быть нападение на академию. Мы летим туда, отобьемся. Пусть не переживает.

– Да… эсса?

– Эсса?

Мальчишки (а кто ж они еще?) себя ждать не заставили. Селим с Разаном были где-то неподалеку. Вот и успели в числе первых.

– Эсса Кайа Ибанес, – отозвалась девушка. И сняла свою забавную шапочку.

Закудрявились вокруг лица пушистые пряди волос, улыбнулись большие голубые глаза… и вдруг девушка неудержимо покраснела. Фатих не оглянулся.

Он и так знал, кто там находится.

Селим. И судя по усмешке Разана, который стоит чуть впереди и сбоку, парня тоже зацепило. Тяжко так…

– Эсса, – Разан хоть и забавлялся, но интересы брата соблюдал строго, – не желаете ли отдохнуть, перекусить?

Было видно, как эсса заколебалась. Буквально на мину-ту-две. Но потом вздохнула и принялась обратно натягивать черное вязание.

– Благодарю, эс. Нам с Ислой еще догонять своих. Вы передадите мои слова эсу Хавьеру?

– Да, конечно, эсса Ибанес.

Девушка кивнула. Привычно поставила ногу в петлю, подпрыгнула, драконица чуть двинула лапой, и девушка взлетела в седло. Да что там той девушки рядом с драконом? Перышко!

Махнула рукой и крепко вцепилась в ремни.

Черная драконица оттолкнулась задними лапами от земли, поднимая тучу пыли. Мужчины дружно закрыли лица рукавами, подождали пару минут, отплевались, переглянулись…

Думали они об одном и том же и поняли друг друга без лишних слов.

Баязет.

Если будет нападение на академию… точно Баязет. Больше там некому. И что еще скажут союзники?

И останутся ли?

И…

– Какая она красивая…

Отец и сын переглянулись и посмотрели на Селима. Даже с сочувствием.

Крепко ж парня зацепило! И дракон не помог.

Ладно.

Эсу Хавьеру они все передадут, а дальше видно будет.

К чести эса т-Альего, тот не поддался искушению лететь в академию.

Вот сразу и сейчас. А лучше еще вчера.

Выслушал, зубами поскрипел… и пришел к тому же выводу.

– Баязет, с.„собака!

И еще кое-что добавил, о происхождении собак.

Фатих с ним был полностью согласен. А дальше-то как?

– Дальше – действуем, как и договаривались, – вздохнул эс Хавьер. – Выбора у нас нет, а приказ есть. Если мы его нарушим, лучше не станет.

Селим потихоньку перевел дух.

– Эс, а девушки-драконарии… они давно появились?

– Недавно. Но они справятся, я в них верю.

– А они тоже будут патрулировать Санторин?

О подоплеке вопроса Хавьер догадался почти мгновенно.

– Эсса Ибанес?

– Да. – В этот раз Селим уже не покраснел. Прогресс…

– Я поговорю, ваше высочество. Но вы поймите, драконарий – это навсегда. Можно стать женщиной, родить шестерых детей, но драконарием она быть не перестанет.

И если вы у нее отнимете небо, она просто умрет. Вместе со своим драконом.

Селим кивнул.

Он понял. А вот что теперь с этим делать?

Он будет тором, она эсса, он правитель, она драконарий, да и вера у них разная, и гаремы в Санторине есть…

А его драконам не скормят? За одно предложение?

Это надо серьезно обдумать.

Нам просто повезло.

Если бы эта нечисть не разожгла костры, мы бы их вовек не нашли. Но глаза у драконов острые. И даже когда они не видят собственно огонь, они видят тепло. Диапазон зрения у них больше.

– Каэтана! Впереди – слева, на одиннадцать-тридцать.

Виола уже видела искорки пламени.

Видела, как пышет теплом небольшая укромная долинка, неподалеку от академии.

– Вперед, – отдала я команду. – Никого не жалеем, пленных не берем.

Виола передала команду по цепочке. Несколько секунд молчала.

– Кайа спрашивает, что с теми, кого пытали? С жертвами? Их тоже сжечь?

Я потерла лицо.

– Передай по команде. Если кого-то еще не успели изуродовать, постарайтесь их не задеть. А тех, кого УЖЕ пытают, – жгите. Меня бы так мучили, я бы молила о быстрой смерти.

Виола поняла.

Да, можно жить.

Только вот жертвы пытки… здесь же их не жалеют. Здесь задача – убить наиболее мучительным способом, так что спасти их вряд ли удастся. Даже если попробуем – что это за жизнь будет? Покалеченные, без глаз, ушей, половых органов… здесь такие все равно умирают. Только медленнее. В канаве. Не содержит здесь государство никаких инвалидов, на здоровых и то не всегда денег хватает. И подставляться под выстрелы, под удары ради того, чтобы приговоренные люди все равно умерли потом? Только более мучительно?