— Нужно уничтожить круг.

В голове витали одни обрывки знаний и мыслей. Что-то им говорили на ритуалогии. Что действующее плетение не стоит трогать. А плетение, включенное в линии рисунка, действовало.

— Она умрет если не помочь, — Ами была бледна.

— Сейчас.

Альба, из головы которой вылетели все знания, попыталась сосредоточиться на хитром узоре, начерченном прямо на земле. Сосредоточиться — и разорвать его одним усилием воли. Им рассказывали про такой способ, простой и действенный, а других Альба и не помнила.

По телу прошла волна жара, потом волна холода, потом опять жара… И магия ритуала после короткого, но яростного сопротивления, все же поддалась. Нити погасли, а линии, начерченные на земле, тут же начали этой землей поглощаться, словно их и не было вовсе.

Альба оперлась на руки, едва не упав. Резкий отток сил был едва ли не больше, чем в понедельник. Она с трудом видела, как Ами зажимает одной рукой рану на животе лежащей девушки, другой прикасаясь к ее руке.

Альба попыталась нашарить фляжку на поясе. Есть вода, есть зелье. Можно развести. Должно подействовать. Хоть соображать будет сносно…

— Прекратить самодеятельность, — раздался совсем рядом голос появившегося на поляне мужчины в сером камзоле с хвостом длинных седых волос. Альба с огромным облегчением узнала проректора де Кресси. — Магию не использовать, зелий не пить. Амири, снимайте передачу, иначе и вас лечить придется, — седовласый маг подошел быстрым шагом и сел рядом с пострадавшей. — Амира, — чуть жестче потребовал он.

Ами медленно, словно во сне, разжала запястье лежавшей девушки. Альба с каким-то странным чувством следила за тем, как вокруг ладони де Кресси озарились золотистым сиянием, видимым простому глазу, и когда он положил одну руку на грудь незнакомки, а другой сам зажал рану от ножа, это сияние начало расползаться по всему телу раненой.

Это было… Пугающе. И завораживающе. Альба с трудом, но все же могла ухватить очень сложное, многомерное плетение, настолько сложное, что перед ее глазами нити золотистые, бирюзовые и какие-то еще магии почти сливались друг с другом, пересекаясь в сотнях мест и выстраивая сотни замкнутых друг в друга фигур.

Лежащая девушка едва слышно застонала в тот момент, когда золотистое плетение укутало все ее тело. Попыталась пошевелиться, но не слишком успешно. Проректор, используя левитацию, подхватил ее на руки и поднялся, одним взглядом нарисовав в углу поляны круг.

— Все четверо — туда. Сейчас же.

Сказано это было так, что спорить у Альбы не возникло и мысли.

Они вчетвером влезли ровно в отмеченную область, земля внутри которой была теплой.

— Решите высунуться за контур до прихода преподавателей — отчислю. Всех.

С этим словами проректор шагнул вперед, по-прежнему держа на руках покрытую золотистым коконом девушку — и растворился в воздухе.

— Демоны меня побери, — прошептал спустя десяток вдохов, прошедших в оглушительной тишине, Жан. — Это кто был такой?

— Проектор Мариан де Кресси, — рассеяно отозвался все еще смотрящий в пространство перед собой Свен.

— Кто? Да он с такими силами в Совете должен быть.

— Не хочет, — откликнулся Свен.

Ами, оказавшаяся рядом с Альбой, только чуть покачивалась, дрожа. Альба, поколебавшись, обняла девочку и протянула ей фляжку, из которой так и не отпила.

— Все с этой девушкой будет в порядке. Будешь риску?

— Отец говорил что его только перед сном нужно пить, — Ами говорила это как-то монотонно, словно робот.

Альба только крепче обняла девочку, разом ставшую куда младше своего возраста.

— Все будет хорошо, — она отчаянно хотела скрыть собственный страх.

Так их, сидящих в кругу в полном молчании, словно молчание могло обезопасить, и нашли, появившиеся через, кажется, целую вечность магистр Теор и декан Айвор де Мар. Альба сжала кулаки, когда увидела две приближающиеся фигуры, и успокоилась лишь тогда, когда увидела плывущие рядом с ними шары света и узнала преподавателей.

Их лица не предвещали ничего хорошего. Вообще ничего.

Альба сидела на стуле около стола декана своего факультета. Второй раз за три недели, прошедшие с начала учебы. Она старательно изучала пол, стараясь не встречаться взглядом ни с магистром-менталистом, ни с владелицей кабинета, сидящими напротив. В руках Альба сжимала кружку с каким-то настоем, которого ей выдали едва ли меньше, чем медленно пьющей предложенное Ами и все еще отрешенному от мира Свену. Теперь это был травяной чай пах специями и будил какие-то сложные ассоциации с востоком, песком и кровью… Впрочем, очевидно, последнее было воспоминанием.

— Вы отдаете себе отчет, что чудом не погибли все вчетвером, вступив в схватку с двумя обученными магами? — декан говорила спокойно. Очень спокойно. Буднично

Лучше бы кричала. От этого спокойствия у Альбы кровь стыла в жилах.

— Вы покинули территорию университета. Взяли с собой учебные пособия — зачем, кстати? Ринулись на подозрительный звук, никого не позвав на помощь. И даже когда догадались обратиться за подмогой все равно полезли вперед, как безголовые котята под дилижанс. Без плана. Без умений. Вообще без единой светлой мысли. Просто пошли умирать. Вы подвергли друг друга опасности. Смертельной опасности. Потому спрошу я только один раз — чья это была идея?

— Моя, госпожа, — Альба глаз не поднимала, но говорить старалась спокойно.

— Адептка Синегорская, не стоит думать, что ваш статус позволит избежать наказания. Отчисления по собственному желанию добиться легко, — магистр-менталист тоже был спокоен. Но Альба очень хорошо чувствовала, какой сильный гнев скрывается за этим спокойствием.

— Я понимаю. И я напишу заявление. Это правда моя идея, — Альба с трудом, но оторвала взгляд от ковра.

Из-за того, что она решила потренироваться в заклинании. Из-за того что потащила их помогать тому кто кричал. И все едва не погибли. Из-за нее.

Да, они спасли девушку. Точнее — не они, а проректор. Да, типы в черном сбежали… Но магистры уже успели доходчиво и в красках описать все, что ждало четверку первокурсников, решив те вернуться, особенно с подмогой. Да и собственное отвратительно самочувствие подсказывало, что любое продолжение противостояния окончилось бы не в их пользу.

Альба посмотрела на декана, на чьем лице была лишь маска отрешенного спокойствия. На секунду — больше не сумела. И встретилась взглядом с холодными, колючими карими глазами менталиста, сейчас вообще не похожего на терпеливого преподавателя, готового пожертвовать собственной защитой ради выполнения студенткой учебного упражнения. Альба смотрела не пытаясь оправдаться или впечатлить своим раскаяньем — просто надеясь, что никто больше не пострадает и накажут только ее.

— Я хотела научиться использовать Слом, — голос ее дрожал, но Альба старалась говорить ровно и сдерживать слезы. Сказка закончилось, но за все нужно отвечать. — Я повела всех в лес. Когда мы услышали крики — я повела всех посмотреть на то, что там происходит. И я бросилась на поляну, не совладав с собой. Остальные не причем.

Менталист хотел было что-то ответить, но Свен тихим голосом проговорил:

— Ложь. Я хотел тренироваться в поднятии умертвий. Взял у друга отца учебные пособия. Повел всех в лес — я знаю, как выйти с территории минуя ворота. Я повел всех смотреть на то, что происходит, посчитав это «взрослыми играми». Я поднял пособия и натравил их на людей в черных балахонах, желая вмешаться. Остальные только следовали за мной.

На несколько секунд в кабинете воцарилась тишина. Альба, совладав с собой, открыла рот чтобы рассказать правду, но ее опередил Жан:

— Нет, — он говорил еще тише, и голос его дрожал еще сильнее, чем даже у Альбы. Парень вдавил ногти в ладонь, но все же говорил. — Я взял пособия, повел помогать тому кто причал и выбежал на поляну. Я был первым.