— Недобровольно?

— Кто-то избил его около одной из таверн. Голова пострадала особенно сильно. Так что, как видишь, наш противник не церемониться с пешками. Упоение собственной властью и сложные планы — вот бич зарвавшихся менталистов.

Теор достаточно времени пробыл Гончей чтобы видеть множество примеров этой мысли.

Как подтверждений того, что чем сложнее план, тем сильнее он разрушается при столкновении с реальностью.

Альба с утра почти не удивилась тому что магистр Теор попросил прийти перед парами. Попросил правда через Хамла, но в принципе, с вчерашней нервной ночью это было и неудивительно.

Альба искренне надеялась, что больше ей такого переживать не придется. Работать с чужими чувствами было еще тяжелее чем со своими. Она была невероятно рада тому, что Теор пришел на помощь с какой-то пугающей скоростью. Хотя может быть она сама, пытаясь «переработать» тьму, завладевшую чужим разумом, потеряла счет времени. Но стоит признать что они все вместе покинули дорогу с кладбища еще до того как пара закончилась, так что времени точно прошло не слишком много.

Наверное, и хорошо, что Альба не умеет поднимать несчастных зверюшек. И упокаивать тоже не умеет. Иначе…

Думать об этом не хотелось. Просто не хотелось и все.

Кто и зачем напал на Фию? Теор сказал, что она взяла какой-то артефакт, который при контакте с кожей активировался и передал какие-то нейтральные внешне, но крайне негативные эмоционально образы, с которыми было тяжело справиться даже тому, у кого нет проблем со старыми воспоминаниями.

Альба была почти уверенна, что она у дуба нашла похожую штуку. Вот только зачем дерево или кто-то еще ей указал на это? Или просто не нужно было трогать? Так или иначе, что-то происходило. И совсем рядом.

Менталист выглядел собранным, словно и не было вчера никаких ночных треволнений.

— Как себя чувствуешь? — с порога спросил он.

— Норм… Как обычно, спасибо.

— Так, следующее слово, которое стоит запретить — как обычно, — усмехнулся менталист.

— Нет, правда, ничего такого. Да, это вчера было пугающе, но просто было.

Теор ведь вчера некоторое количество времени и сил потратил, помогая справиться с эмоциями и усталостью. Так что Альба вполне могла нормально спать, несмотря ни на что.

— На самом деле это просто… Воспоминание, — очередное. — А Фия как? — спросила Альба, не давая менталисту вставить еще один вопрос.

— В порядке, насколько это возможно. Но пока будет у лекарей.

Пришедшая не смогла сдержать разочарования на лице. Значит, все сложно…

— Ну. Ты сама помнишь, сколько времени провела у целителей после того как сунулась в зону чистой смерти?

— Это другое.

Теор покачал головой.

— Нет, Альба. Разумеется, есть отличия, но ты сама получила много проблем именно из-за того что потрескались твои естественные щиты и некоторое количество чистой энергии смерти попала в том числе и в разум. Как думаешь, почему нити ментальные белые, а некромантические — черные? И почему твой Огонь, подчиняющийся только менталистам, сжигает именно черноту?

Альба склонила голову, обдумывая сказанное.

— Мортидо? Оно ведь не доказано.

— Что?

— Стремление к смерти как вторая движущая сила психики, — ну да Фрейда-то тут не было…

— Это какая-то из теорий с твоей родины?

Альба кивнула.

— В общем у нас такого нет. Но в целом сама идея смерти, истинной смерти, а не покоя или там избавления от страданий, попросту разрушает наш разум. Живое — живым, Альба. Потому некроманты — рационалисты до мозга костей и используют образы и желания в своей работе еще меньше, чем бытовики. Только конкретика, только плетения, только расчет. Смертью можно овладеть, можно найти ей обличия — но с ней нельзя жить. Прямые внушения подобного типа разрушают разум, как разрушает его и столкновение с такой силой самой по себе. Дикая, необузданная энергия смерти делает из человека дарахре, сминая его личность в первую очередь. Потому любые взаимодействия с дикой энергией смерти губительны. Даже Прирожденные не позволяют себе этого.

— Но Натан…

— Де Дессен — отдельная история. Он возомнил, что сможет приручить эту силу и использовать ее против своих врагов, прочитав кое-что в библиотеке своей семьи.

— И он… Это был его артефакт? От которого пострадала Фия?

Теор медленно свел вместе кончики пальцев рук.

— Я так не думаю. В теории де Дессен мог бы призвать дикую смерть, но он не способен ее контролировать, а уж тем более — внедрить в предмет, пусть и в мизерном количестве. Но, тем не менее, — не бери ничего руками незнакомого, ясно?

Альба кивнула.

— Вы знаете, кто это делает?

— Пока нет. Но скоро узнаем кто послал птицу. И — опережу твой вопрос — нет, Обращенный пока не пришел в себя. Увы.

Альба вздохнула. Фию ей было искренне жаль. Она-то явно ни в чем не виновата…

— Магистр, а вы не думаете что это письмо, ну, адресовано Фии?

— Я имею веские основания считать, что нет. Ее ложная память не связанна со всей нынешней историей. Никак. А ты считаешь иначе?

Альба покачала головой.

Она уже ничего не думала.

— Просто это все, что происходит — странное. Словно что-то, в чем не хватает деталей. Ну я думала что может и правда Фия это, но тогда зачем нападать…

Теор склонил голову и враз посерьезнел.

— Именно поэтому я тебя и позвал. Альба, у нас с архимагом есть опасения насчет попытки Образовательного совета принудить вашу группу, а то и все три, к глубокому ментальному сканированию. Не все довольны тем, что мы делаем, и некоторые маги используют все возможности помешать этому. В том числе и раздувая историю с якобы затаившимся в наших рядах шпионом Кантона.

— Что? Среди адептов?

Перед Альбой пронеслись образы с Посвящения. Ну какой шпион…

— Это, безусловно, глупость. Но глупость, которой хорошо пользуются. Глубокое сканирование — штука крайне неприятная, а для тебя — смертельно опасная. Потому если кто-то вдруг решит предложить тебе что-то подобное — ни при каких обстоятельствах не соглашайся. Без твоего согласия это попросту невозможно. Не подписывай никаких бумаг. Ссылайся на меня или архимага. Ясно?

Альба от жесткого тона менталиста почувствовала, как сердце начало биться в два раза чаще.

— Я уверен, что нам удастся отменить постановление. Но кто-то может попытаться провернуть все побыстрее и сдвинуть сроки, не считаясь с последствиями. И этого не должно произойти.

Альба кивнула. Но все же решила уточнить, чувствуя вновь иррациональное опасение из-за собственного прошлого. Да, менталист уверял, что она — Пришедшая, и все такое. Но вдруг он опасается сканирования как раз потому что это не совсем так…

Глупости какие.

Альба решила спросить:

— А почему вы думаете, что это опасно именно для меня?

— Глубокое сканирование опасно для любого, кто оказывался близко к смерти, Альба. Любого. Но ты не просто оказалась близко к смерти — ты умерла. Однажды. А почему — я уже говорил. Идея смерти несовместима с жизнью. Да, все может пройти удачно. А может быть магия заденет этот слой — и тебя не станет. И это не тот риск который нужен. Да, в положении о подобных проверках нет никаких исключений для Пришедших — просто потому что раньше не было прецедентов. Индивидуальные проверки перестали проводить после выяснения вот этого факта давно, а в групповые ваш брат не попадал не разу, по крайней мере в королевстве. Мы к этому и апеллируем. Но пока — просто держись подальше от незнакомых чиновников и менталистов.

— А поездка в Избор подходит под определение «держаться подальше»?

Теор нахмурился.

— Что ты задумала?

— Я хотела поговорить с Искателем. Ну, ван Ником.

Менталист все еще смотрел ничего хорошего не сулящим взглядом. Альба с этим взглядом встречаться не рисковала.

— В общем, мне вообще не дается некромантия, — призналась Пришедшая, — и я хотела спросить у него о результатах исследования и о том, может он дать какую-то бумагу чтобы мне засчитали теорию или что-нибудь в это роде.