Погибла Фатима Ломбардо, оставив сиротами двоих детей.

Мы дружно воспитывали их всей компанией, здесь, в академии. Разан – да-да, Фати умудрилась покорить сердце ажака – кинулся в ноги господину, и Селим отпустил его в академию. Тем более что здесь бегали и его дети.

Кайа Ибанес так и не стала супругой тора. А вот шестерых детей от него родила, троих мальчиков и трех девочек. И если двое парней уже не отходили от драконов, то третьего Кайа все чаще подумывала отослать в Санторин. А что?

Пусть учится у отца править! Если у человека талант именно к этому, а к драконам нет сродства? Чего его насиловать? Это не ущербность, это просто такой характер. Кому-то небо, кому-то власть.

Власть, да…

Христиан до сих пор на троне. Последние пять лет, правда, больше правит Виктор, а его величество поправляет и подсказывает.

Его высочество Франко на трон не претендует, ему и на море неплохо.

И с супругой.

Олинда Оливера стала ее высочеством. И теперь летает немного осторожнее. Так уж получилось, его высочество Франко решил посетить академию и нанести мне визит. И наткнулся на Олинду.

Скандал был – на всю академию. Года три они еще ругались, а потом решили пожениться и скандалить на законных основаниях.

И да – дети Олинды тоже воспитывались здесь же, в академии. Кроме старшего. Тот удрал юнгой к папе на корабль.

– Ма-а-а-а-ам! – заныли отпрыски, отчаявшись вернуть мое внимание.

– Му-у-у-у-у, – передразнила я. – Чего вам неймется? Идите ругайтесь в другом месте! Не портите такой день!

– День сегодня замечательный. – Хавьер подошел сзади и приобнял меня за талию. Подтянулись остальные дети – еще четверо.

Сам виноват. Три раза мне близнецов сделать – это куда годится? Причем девочка только одна, остальные – мальчишки. Продолжатели рода, из драконьих пещер не вылезают.

Самое забавное, что оттуда же не вылезает и…

– Тетя Каэ! Мы вернулись!

С дочерью Хавьер практически не общается. Натали не простила женитьбы отца.

А вот с внучкой – каждый день. Да не по одному разу. Магали, названная в честь бабушки, стала драконарием.

И такой отъявленной сорвиголовой, что дед только за голову хватается.

Внучка, кстати, тоже.

А вот и он…

– Ли, прекращай шуметь, ты же эсса!

– То, о чем я постоянно говорю, – вздохнула я, глядя Хавьеру в глаза.

Теплые, ясные, горящие лукавыми искорками. Счастливые глаза.

– Я не эсса, а драконарий. И вообще, тетя Мариса просила сказать, что столы накрыты.

Это хорошо. Сейчас будет пир. И речь Орландо, и танцы до утра.

Если раньше после Выбора приходилось отлеживаться, то сейчас получался веселый праздник. Может, потому, что дети и драконы привыкали друг к другу чуть не с колыбели. Может, потому, что раньше эссы и эссы драконов впервые видели только на церемонии Выбора, а сейчас их сразу отправляли в Пещеры. Может, потому, что драконята вперемешку с детьми тоже носились по территории…

Мелкие, юркие, хвостатые… и благополучно разработавшие свой язык для общения с людьми! А что!

Буквы знаешь?

Хвостом на земле что угодно написать можно!

Академия менялась.

Рядом, кстати, строилась вторая. Тьяго Ледесма грохнул туда все деньги, полученные от азартных игр. Пока там было всего четыре факультета: океанография, математика, естествознание и медицина. Но это пока. В академию вкладывались и государственные деньги. А что, начинание ведь хорошее!

Менялся Равен, Санторин, менялось лицо мира.

Возрождались храмы Аласты и Варта, пока только главные, но и это уже неплохо. Кое-как получалось локализовать основные места вторжения химер, устраивать там ловушки…

Но работы предстояло много.

– Что вы застряли?!

А вот и эс Эдгардо Молина.

Наш бессменный тренер. И эсса Севилла Молина улыбается рядом с ним.

– Идемте! Нас все уже ждут!

И рука Хавьера обвивает мою талию.

– Идем, Каэтана?

Судя по улыбке, которую он прячет в усах…

Сегодня танцы до утра. Может, стоит сбежать оттуда? На берег моря, с корзинкой для пикника и теплым пледом? И…

И вообще!

Пятеро мальчишек и только одна девочка, которая уже выросла! Даннара обещала мне плодородие, так что можно попробовать сделать еще одну.

И я ответила любимому мужу таким же многозначительным взглядом.

Впереди было еще столько лет неба, счастья и любви! И я собиралась наслаждаться каждой секундой этой жизни.

Р. S. Божественная вредность – это нечто ужасное. Я хотела девочку? Спустя девять месяцев я ее получила. Тройню!

Гр-р-р-р-р-р!!!

Даннара!!! Если ты это слышишь!!!

СПАСИБО!!!

Когда собираешь что-нибудь интересное, мало обращаешь внимания на происходящее вокруг. А шишки были очень хорошие, просто замечательные, и попадались одна за другой. Вот Алена и не заметила, как очутилась в глухой непролазной чаще. Внезапно со всех сторон надвинулся бурелом, над головой нависли сухие сосновые ветки. Где-то наверху ухнул филин.

— Елки-палки… — Алена села на замшелый ствол поваленного дерева и огляделась. — Да у меня талант, оказывается. Так заблудиться — это уметь надо!

Ветер качнул макушки деревьев, и ей прямо под ноги упала еще одна шишка.

— А ведь шла в лес за ягодами, — вздохнула Алена. — Где они, эти ягоды? Ни одной не нашла. Стыдно в деревню возвращаться, соседи засмеют.

Она нагнулась и подняла шишку — гладкую, всю пропитанную душистой смолой, блестящую, словно елочная игрушка. Положила в корзинку, где уже лежало восемь таких же. Над головой опять заухал филин. Сзади послышался слабый шорох, словно кто-то дышал, спрятавшись за кустом. Алена испуганно оглянулась.

— Кто здесь?.. Ау-у! Лю-уди!!!

— …Ди — ди… — откликнулось эхо.

У девушки по коже побежали мурашки.

— Пошла Аленушка в лес и заблудилась… Бред какой-то. В нашем лесу даже трехлетки не заблудятся. Так, спокойно, рассуждаем логически, как в институте учили. В паре километров от трассы такой чащи просто быть не может, — она еще раз оглянулась, — но она есть… И какой из этого вывод?

Гигантские сосны, непролазные завалы из сухих ветвей и вывороченных с корнем деревьев. Кусты папоротника почти в рост человека, паутина, натянутая всюду между деревьев… Лес производил впечатление заповедника, в который уже лет сто не заглядывал даже лесник. Воздух был удивительно свежий, сладкий, как родниковая вода, напоенный запахами смолы и листьев. Так бы и сидела на месте, и дышала — носом, ртом, взахлеб.

Вот только не было в ее с детства знакомом-перезнакомом лесу такой чащи, и уж тем более не могло быть такого воздуха рядом с шоссе. За спиной Алены снова таинственно зашуршало. Она испугано поежилась, вскочила и двинулась напрямик, через бурелом, перелезая через поваленные деревья, то и дело смахивая с лица паутину. Направлялась она в ту сторону, где лес, как ей казалось, был пореже. Уже минут через пять корзинка начала ощутимо оттягивать руку.

— Это не шишки, а кирпичи какие-то.

Алена глянула в корзинку и даже споткнулась от неожиданности. В лесном полумраке шишки еле заметно светились теплым желтым светом. Алена ошеломленно огляделась — вокруг была все та же непролазная чаща с таинственными шорохами, но странное дело, страха она уже не внушала. Лес казался большим и добрым существом. И он ей… радовался.

Слабый ветерок зашуршал где-то вверху и ели приветственно закачали ветвями. Алена заулыбалась в ответ и от полноты чувств обняла стоявшее поблизости дерево.

— О господи, всю жизнь мечтала попасть в волшебный мир! Интересно, здесь эльфы водятся?