– Корсет не всегда полезен, – объяснила Каэтана. – Давай, я буду рядом. Не утонешь.

Севилла шагнула к морю.

– Давай я? Мне всегда хотелось научиться плавать.

Каэтана протянула руку.

– В море легче. Вода соленая, сама тебя держать будет. Давайте я вас научу лежать на воде? Сейчас волны, считай, нет, вода спокойная, должно получиться.

Пришлось мыть волосы.

И воду из ушей вытряхивать.

И наглотались девушки тоже. Но вот это ощущение, когда ты просто лежишь на воде, на спине, и над тобой небо… Олинда его запомнила. И оно было восхитительным.

Море обволакивало, качало, ласкало и нежило.

Море шептало и убаюкивало.

А главное… оно перестало быть источником опасности («Отойди немедленно!!! Утонешь!!! Нельзя!!! Не положено!!!») и стало своим. Родным. Уютным.

И это тоже было здорово.

Марису я видела всякой.

Красивой и элегантной, стервозной и насмешливой. Даже потной и растрепанной после тренировки.

Но чтобы так?

Эсса Лиез явно едва сдерживала слезы.

– Каэ…

Я огляделась, подхватила ее под локоть и утащила в конец коридора.

– Мариса, что случилось?

– Каэ… я так ждала, я…

И слезы потоком хлынули. Водопадом.

Единственное, на что меня хватило, это достать из кармана носовой платок, сунуть его подруге и погладить по волосам, ожидая, когда прекратится истерика.

Мариса безнадежно рыдала. Потом пошли сухие всхлипывания, и я принялась приводить ее в порядок.

Затащила в туалет, все равно на домоводство мы уже решительно опоздали (я опоздала), умыла, достала из сумки пакетик с какао-бобами, которые купила и сама обжарила. Гадость, конечно, но шоколад же! То есть его основа! Пятнадцать штук в день – и у вас будет хорошее настроение, как говорится в рекламе.

Врут, конечно.

Но Мариса послушно жевала бобы и даже не морщилась. Наконец я решила, что с ней можно и поговорить.

– Расскажешь, что произошло?

– Можешь меня поздравить, – горько усмехнулась Мариса. – Я помолвлена.

– Ну… вроде бы ты и собиралась? Этот… Хули… Хулиан Феррер? Так его зовут?

– Если бы! – взвыла утонченная эсса Лиез. Я сунула ей в рот очередной боб, чтобы не орала. – Если бы! Феррер, твари! Решили и с нами, и с Агиларами… и отец согласился-а-а-а-а-а…

– На кого он согласился? – начала подозревать неладное я.

– На Жоао Феррера! Понимаешь, Жоао!

– Не понимаю. Объясни, – попросила я.

Куда там! Опять соплеразлив начался. Пришлось снова отмывать подругу.

То ли бобы сработали, то ли резервы организма подошли к концу… как оказалось, Жоао – младший брат этого самого Хулиана. Только вот…

Судя по описанию Марисы, у него какие-то отклонения. То ли даун, то ли шизофреник, то ли еще что… честно говоря – я не врач-психиатр, чтобы тут диагнозы ставить. Просто – ненормальный. Очень точная градация.

И вот за такого замуж!

Жить с таким, детей рожать, в одну кровать ложиться… Как-то этот Жоао скомпенсирован. Его даже в свет выводят. Но все отлично знают, что время от времени он становится буен, может сильно ударить, может схватиться за нож, может…

Да, это больше всего походило на шизофрению. Или МДП? Маниакальная стадия, депрессивная стадия…

Ладно, я ни разу не психиатр, просто у знакомой такой опыт был. У ее мужа двоюродный брат вот как раз такой. Правда, повезло. Безобидный. Или – не повезло, такое в генофонде. Я откуда знаю: она с мужем в Москве жила всю беременность. И скрининг делала, и наблюдалась, и какие-то сложные анализы проходила… окажись плод с такой патологией, она бы на аборт помчалась.

Но размножать такое?

И выдавать за такого замуж Марису?

– А почему не Агилар?

– Потому что Агилар уперся. А моему отцу плевать, ему лишь бы с Феррерами породниться.

– Козел. Прости…

Мариса засопела. Кажется, она про отца и похуже думала.

– И что теперь?

– Мне благородно дают доучиться в академии! А потом… потом мне надо отправляться к Жоао! Осенью свадьба-а-а-а-а…

Я скрипнула зубами.

– Так. Вдохни и выдохни. И успокаивайся. От рыданий тебе легче не будет, это уж точно.

– А ты что предлагаешь? – сверкнула глазами Мариса.

– Пока – ничего. Хотя нет. Пока я предлагаю тебе улыбаться, соглашаться с братом…

– Су-у-у-у-ука!

– Скорее кобель?

Как оказалось, Матиаса я еще мало гоняла. Каз-зел номер два!

Братик лично и сообщил сестричке о прекрасных перспективах, еще и приукрасил. Порадовал…

– Зря ты ему тогда помогала…

– Я не ему, себе. Меня бы тоже отец из академии забрал.

– Понятно. Значит, так. Предлагаю тебе написать отцу письмо с благодарностями. Мол, ты сначала поистерила, потому как дура, потом подумала и поняла, что он о тебе заботится.

– Да?!

– А то как же. Но раз тебя выдают замуж за такую… пакость, нельзя ли условия повыгоднее? Там, домик в столице, деньги на счет… поняла?

Мариса медленно кивнула.

– Кажется, я понимаю. Усыпляешь бдительность?

– Ты усыпляешь. А вот что мы будем делать потом… я попрошу знакомых навести справки в столице.

– И что?

– Когда одного моего знакомого спросили – он ответил: или ишак умрет, или падишах, а там уж видно будет.

– Ишак? Падишах?

История про Ходжу Насреддина Марису чуточку развлекла. Но не сильно, Ходже-то за ишака замуж не надо было. А ее и заставить могут…

– Пошли писать письмо. И улыбайся, подруга. Главное – улыбайся.

Мариса вздохнула.

– А занятия?

– И куда тебе на занятия с таким лицом? Ты в зеркало поглядись!

Действительно. Лицо признанной красавицы сейчас больше всего напоминало очень измученную подушку. Такое еще три дня в порядок приводить, один распухший нос чего стоит!

– Может, в больницу сходить? – даже задумалась Мариса.

– А там помогут?

– Примочки дадут…

Я вспомнила, что в больнице помогли даже Гилу…

– Интересно, чем там таким лечат?

– Ты не знала? Слюна дракона, кровь дракона, ну, еще кое-что…

– Серьезно?!

– У драконов невероятная регенерация. И на людей это тоже действует.

Я вспомнила Олинду, подумала, что Гилу точно позвоночник… если и не переломала, так трещины наверняка были, в нашем мире он бы из инвалидного кресла не вылез никогда. И кивнула.

– Понимаю. Сходим?

– Сходим.

Где наша не пропадала… по дороге из туалета мы умудрились наткнуться на раэна Риоса.

– Прогуливаете, эссы?

Прежде чем Мариса открыла рот, я выступила вперед.

– Раэн Риос, мы не прогуливаем. Мы идем в больницу. Эссе Лиез плохо, а я ее провожу, чтобы она нормально дошла.

Раэн оглядел Марису, которая даже вот так, зареванная и опухшая, оставалась красивой, и кивнул.

– Идите, эссы. Если кто-то спросит – скажите, я вас отпустил.

– Спасибо, раэн, – поблагодарила я.

И потянула за собой подругу.

Марисы хватило ненадолго. Шагов так на двадцать.

– Каэ, он тебе нравится?

Я чуть носом не полетела от неожиданности. Повезло, а то было бы в больнице два пациента.

– К-кто?!

– Раэн Риос.

– С какого перепуга? Ну… человек он, наверное, неплохой, и предмет свой знает. А что?

– Он многим нравится.

– Мне раэн Ледесма нравится намного больше, – честно созналась я.

Тьяго Ледесма получил от меня чертеж шахмат и отдал его мастеру. А пока мы развлекались математическими головоломками. Фибоначчи, Тарталья, Кэррол, Гарднер – и это еще не полный список.

А еще и танграм[37] есть. Который тоже способен занять человека на неопределенное время.

– Ледесма? Он же старый!

– Погоди… ты о чем?

Мы с Марисой уставились друг на друга, потом до меня дошло, и я замотала головой.

– Тьфу на тебя! Как мужчина мне тут никто не нравится, а как человек – я уже сказала.

Мариса покачала головой.