Посередине стоял стол в кругу нескольких кресел, частью пустых.

Она шла к нему, а голоса четверых, сидящих у стола, отдавались в её голове как громовые раскаты. Громадные, четверо походили на людей, но лица и руки их были железными, а тела окутывали мантии, похожие то на клубящийся дым, то на струящуюся воду, то на стальную чешую.

– Давайте призовём Огня назад, – сказала единственная среди них женщина. Одетая водой, она ужасала и восхищала своим видом ожившей статуи. Её лик лучился бледно-голубым лунным сиянием.

– Огнь нарушает правила, – возразил великан, покрытый дрожащим металлом. Под его одеждами билось багровое свечение, словно в кузнечном горне.

– Мы его выгнали, мы первые нарушили, – настаивала женщина.

Чтобы спрятать глаза от света четверых, Лара опустила взгляд на свои руки. Только что она держала выпитую чашку, а сейчас – поднос, с виду серебряный, и на нём стеклянные плошки, налитые густой бурой жидкостью. Но страшнее всего были чужие руки. Пальцы слоновой кости с блестящими шариками суставов, выше запястий перевитые сухие стержни вместо плоти.

Из зеркальной глади подноса на неё, не мигая, смотрел череп. Безо рта. Без носа.

«Пропасть адова, ведь я скелетом стала!.. Монашка прокляла меня. Это за кощунство, за то, что на могиле рылась…»

Хотела вскрикнуть – но ни голоса, ни звука. Она выронила поднос, вцепилась костяными пальцами в тощее горло, ощутила мёртвые кольчатые жилы.

На звон металла и стекла все четверо обернулись, устремив к ней сверкающие, пронзительные очи.

– Кто это? – указал перстом великан в земляной коре.

– У нас гость в духе. – Другой, покрытый мутным движущимся воздухом, начал подниматься с кресла. Длинные волосы развевались вокруг его головы, словно ветер вздымал их.

Падая на колени перед гигантом, Лара почувствовала, как её подхватили тёплые, живые руки, как пата облизнула ей щёки. Моргнула раз, другой – над ней обеспокоенные лица Эри и Лисены.

– Лари, ты слышишь? Ответь мне, Ларинка!.. – Лис чуть не плакала.

– Да… я… что?

– Ты так побледнела!

– Слишком много чая, – определила Эрита, сама испытывая дурноту и сердцебиение. – В другой раз нельзя столько пить.

– О, никогда!.. Мне показалось, что… Фу! Ужасно.

– Срочно отпивайся сливками! Давай, весь кувшинчик.

Лара послушно глотала жирные сливки, давилась и попёрхивалась, а перед глазами таял, исчезал железный лик в ореоле роскошных волос, покрытый золотой вязью.

– Возьми нас за руки и держись. Так будет легче, – почти ласково сказала Эри. – Ну? Мы – Тёмные Звёзды.

Того же дня, в полном соответствии с прогнозом астрономов, очередной космический корабль врага – одиннадцатый по счёту, – приземлился на Мир. Его падение видели у экватора, где лежит большой жаркий остров Кайдал. Чёрные дикари, вышедшие на ночной лов с масляными лампами, в оцепенении глазели, как гремящий огненный шар несётся по небу.

Словно луна, полыхая, сорвалась со звёздного свода! За шаром тянулся тающий пламенный хвост. Зловещий оранжевый отсвет лёг на горы и леса Кайдала. Замедляясь с надсадным рёвом, шар проплыл низко над горными вершинами, а потом канул вниз. От берега к морю донёсся тяжёлый гул падения.

Там, где возник кратер, тишина стояла недолго. Вскоре земля кнаружи от вала начала вздуваться, словно вокруг язвы появлялись волдыри. Один за другим бугры вскрывались, и на поверхность начали вылезать бронзово блестящие монстры с толстыми ногами. Наскоро осмотревшись глаз-камерами, бронеходы выпускали стебли с лучевыми пушками и принимались жечь окрестный лес. Для острастки. Чтобы никто не посмел приблизиться к новому стану.

По тонкому лучу скользни

Из непомерной дали,

Чтоб помыслы мои и дни

Тобою засияли

Михай Эминеску

«Лучафэрул»

Третий месяц по империи и сопредельным странам ходили толки о том, что синий принц Церес в жестокой опале у отца, венценосного Дангеро III. Казалось, летом «молодой дракон» был на взлёте, батюшка доверил ему командование армией своего царства. Но вдруг – недели не прошло, как принц лишён должности главкома, назначен главой Западного берегового округа, и теперь безвылазно сидит в крепости Курма на острове возле Эренды. Что это, если не почётная ссылка?

Или хуже – заточение?

От проныр-газетчиков трудно что-либо утаить. Тем более в эпоху телеграфа, когда новости летают по материку со скоростью молнии. Даже если введут жёсткую цензуру телеграфа, репортёры наймут медиумов-нелегалов – и вести понесутся сквозь эфир, от обруча к обручу на головах вещунов. Тут-то и стало известно, что при смещении Цереса в стольный Руэн прибыли дирижабли ВМФ с морской пехотой, были кровавые стычки жандармов принца с белогвардейцами Дангеро.

На устах – шёпотом, в доверительных беседах, – были слова «заговор» и «переворот». Время военное, от крупной чистки в армии Дангеро воздержался, лишь расформировал личный жандармский полк Цереса. Однако поговаривали, что в армии отставкой принца недовольны.

В салонах, на бирже, в офицерских собраниях нет-нет да звучало сквозь зубы: «Мало нам звёздной войны, ещё гражданскую вдобавок?.. Но младшему дракону не откажешь в смелости. Объединить империю, взять Красную половину под своё знамя… Лишь бы без крови. Раскол нас погубит. Разделимся – враги державу раздерут, а дьяволы добьют».

Шли дни, недели, но нелепое командование принца в военно-морском округе продолжалось.

Из Курмы он не выезжал, гостей не принимал. В Эренде им могли любоваться лишь по фотогравюрам и олеографиям – принц в тёмно-синем мундире жандармского полковника, принц на высочайшем выходе в окружении придворных чинов, генералитета, духовенства, послов и купцов первой гильдии, принц на своей яхте, принц в кабине ракетоплана, принц верхом на караковом жеребце. Мужчина мечты! Брюнет с властным серым взглядом, покоряющим наповал, с тонкими усиками и статью героя.

И сей кумир – взаперти в толстых крепостных стенах!

Когда же «Коронная почта» сообщила, что его сестра, принцесса Ингира, по нездоровью уединилась в «дочерних» покоях, сведущие люди поняли – высочайшая семья в крайнем раздоре. Если так дальше пойдёт, то не Синяя половина поглотит Красную, а наоборот.

* * *

Когда бы зеркала, словно фотопластинки, запоминали отражения и потом показывали слой за слоем, что накопилось в их прозрачной глубине – то здесь, в Бургоне, опустевшей резиденции Цереса, зеркала могли поведать череду удивительных историй длиной в полтора века. Можно представить, какие картины откроются там…

Вот за стеклом, картинно подбоченившись, любуется собой стройный, не по годам развитый парнишка – это юный Церес. Ко дню совершеннолетия отец подарил ему Бургон. Опасный дар – рядом кратер пришельцев, запретная зона, но «молодой дракон» страха не ведает. С ним рота свитской гвардии, как положено «особам златой крови, осиянным молниями», и эскадрон жандармов. Юнцу к лицу мундир жандармского поручика. Правда, усики едва пробиваются, но это дело наживное.

Мужает принц, его плечи всё шире, рост и звание всё выше, а рядом с ним возникают, как в калейдоскопе сменяя друг друга, мимолётные увлечения – челядинки, актриски, цветочницы, даже дворянские дочки. Куда их уносит потом? Зеркала молчат.

Вдруг – одна молоденькая задержалась. Дни, месяцы мелькали, а она по-прежнему возле Цереса. Стройная, с изящной фигуркой, златокудрая зеленоглазка, неловко носящая платье, зато привычная к ошейнику и обручу на челе. По губам принца можно угадать, как он зовёт эту избранницу – Бези, Безуминка, нежный кротёнок.

Но и её смела охота к переменам. Порой она грустно возникала где-то позади, в сторонке, выглядывая из-за плечика очередной фаворитки. Прежняя близость ушла.