— Сколько раз нырял я в сине морюшко, — удивленно обернулся Алеша, — да дышать-то там не получалося. А сейчас нам невозбранно дышится. И идется, словно как по бережку. Видно тут какое-то заклятие.

Это чудо Алену волновало гораздо меньше, чем слова Черномора.

«Лебедь выходит замуж за кого захочет, и сама, когда хочет, разводится… А уж не приворожила ли она Алешу?».

— А какая красота тут, Аленушка! Золотые рыбки так и светятся!

Их ждала огромная раковина, запряженная четверкой дельфинов. Следуя приглашению провожатого, гости влезли в повозку и уселись на довольно удобном известняковом наросте в форме кресла.

«Ценят они тут комфорт, — подумала Алена. — Не то, что в диснеевском мультике про подводное царство. Там даже Нептун ездил в подводной колеснице стоя».

Возница тем временем взялся за тонкие нити вожжей, и щелкнул длинным хлыстом над спинами дельфинов. Животные рванули с места. Внизу замелькало дно. Поплыли мимо захватывающие в своей красоте морские пейзажи: розовые и перламутровые скалы коралловых рифов, непролазные джунгли поднимающихся до самого неба (то бишь, до поверхности воды) водорослей, затонувшие корабли и огромные стаи золотых рыбок. Через какое-то время гости уже перестали удивляться все новым и новым красотам подводного мира. Просто потому, что невозможно удивляться все время.

И тут Алена обратила внимание, что за все это время дельфины ни разу не поднялись на поверхность. «А ведь они воздухом дышат. Впрочем, мы ведь тоже как-то дышим. Это сколько же силы у морского царя, чтобы все тут заколдовать?!»

Алеша, свесился с борта раковины, чтобы глянуть вперед, и тут же остался без шапки.

— Леший их задави! — возмутился он. — Там за бортом такой ветер, словно голову в поток горной речки окунул! Попробуй-ка высунься… Только шапку сними, и держись покрепче за поручень.

Алена осторожно высунулась, и поток встречной воды чуть не вырвал ее из раковины. «Как же грамотно должна быть продумана аэродинамика этой штуковины, чтобы при таком „ветре“ снаружи, сидящие внутри не испытывали никаких неудобств!» — восхитилась она и уважительно, посмотрела на некрасивое лицо возницы и его посиневшие от холодной воды крепкие руки, выступавшее над верхним краем уютной раковины.

Дельфины повернули круто вправо. И гости застыли в оцепенении. Из-за передней стенки их подводного корабля выплыло Чудо. Огромный, словно весь сделанный из разноцветных кораллов и горного хрусталя, дворец. Или нет — целый город, сочетающий в себе устремленность к небу готических соборов, величавую красоту православных храмов и неимоверную легкость и смелость современных Алене футуристических конструкций. Самые верхние шпили дворца, должно быть, возвышались над водой.

Возница снова повернул, теперь уже влево. Сверкая и переливаясь, мимо проплывали дома и башни. Тут и там сновали упряжки, подобные той, что везла их. Какие-то существа, похожие на крабов, осьминогов, рыб, русалок или вообще ни на что не похожие, сновали вокруг. Одни спешили убраться с дороги, другие даже не замечали их, а третьи приветливо кланялись.

Повозка на полной скорости влетела в полупрозрачную громаду ворот дворца и помчалась анфиладой украшенных золотом и каменьями залов. Возница натянул поводья, и огромная раковина нежно ткнулась в мелкий песочек, встав в один ряд с дюжиной похожих экипажей.

Возница бросил вожжи русалкоподобному существу с рыжими бакенбардами в изумрудной с золотом лакейской ливрее. Алена и Алеша выбрались из раковины и двинулись за своим провожатым к высокой двустворчатой двери из резной кости и золота.

Навстречу им взвились два сиреневых осьминога, но тут же почтительно расступились, сменив цвет на благожелательно-зеленый. Должно быть, слугу Черномора здесь хорошо знали. Створки дверей распахнулись, и Алена подтолкнула замешкавшегося названного брата вперед. Отступать было поздно.

— Так вы, стало быть, сватаетесь? — Морской Царь довольно погладил седую, с прозеленью бороду.

— Да, твое величество! — Алеша Попович выступил вперед и поклонился в пояс. — Хочу я в жены взять дочь твою…

— Вот! — перебил его царь, радостно грозя кому-то пальцем. — А подать сюда Садко! Пусть посмотрит, бесстыжий упрямец!

Опешивший Алеша замолк. Через пару секунд в одну из дверей не то вплыли, не то влетели два порыжевших от рвения осьминога из царской гвардии. Они принесли под белы руки и аккуратно опустили на мраморный пол удивленного бородатого мужичка в одной нижней рубахе и с гуслями.

— Посмотри, Садко! Люди сами ко мне свататься приехали! — торжествующе указал Морской Царь на Алешу и Алену.

— И ради этого стоило меня прямо с постели поднимать? — Садко сладко зевнул. — Я-то думал, Царь-батюшка, у тебя снова пир горой намечается.

— Вот человек! — возмущенно топнул ногой царь. — У меня сорок восемь дочерей на выданье. Все мастерицы, умницы, красавицы! — стал он загибать пальцы, обращаясь уже к совершенно растерявшимся Алеше и Алене. — Говорю ему — любую выбирай. Говорю — золотом, каменьями осыплю! Говорю — на Русь отпускать стану, коли здесь, у меня дом заведешь. Уже и дворец хрустальный обещал ему построить, а этот упрямец…

— А ты просто так отпусти меня домой, царь-батюшка. Без казны, без подарков богатых. Я тебе век благодарен буду! Даже в гости обещаю наезжать иногда. Ведь который уж год я служу тебе ве-ерою пра-авдою, — пальцы Садко пробежались по струнам. — На пирах ублажаю тебя и ве-есь твой дворец… Отпусти ж меня царь невозбранно на Русь, мою ма-атушку. Сколько лет я терплю, отпусти же меня наконец! — и гуслевые переборы плавно перетекли вдруг в горячую испанскую мелодию, мелкой дрожью побежав по телам и по душам придворных.

— Сто-ять! — Морской Царь вскочил. — Не сейчас. Потом жалостные песни свои будешь петь. Я тебя позвал, чтобы ты, гусляр Садко, посмотрел на этих почтенных молодых людей. Чтобы явить тебе, упрямцу, так сказать, наглядный позитивный пример. Ты мне зубы тут заговариваешь, а они вон, уже все истомились в ожидании.

— А ту девицу, что рядом с Алешей Поповичем стоит, — Садко почтительно поклонился Алене, — ты мне, Царь-государь, не показывал. Это что же, еще и такая дочь у тебя есть?

— Дурень, — сокрушенно вздохнул царь. — Это не дочь моя. Эта красна девица — названная сестра богатыря, прибыла сюда помогать ему в сватовстве. С поверхности люди, с твоей, между прочим, родины. Породниться со мной жаждут, — он махнул рукой. — Все. Молчи. Ступай оденься. И как только ума хватило — явиться в аудиенц-зале в исподнем. Без штанов, зато с гулсями.

Садко от возмущения чуть не захлебнулся водой, попытался было возразить, но пунцовые от смеха осьминоги уже ухватили его и со скоростью ветра унесли.

— Так я слушаю вас, гости мои дорогие, — царь благостно улыбнулся. — Прости, молодец, что прервал тебя. Накипело… Итак, ты хочешь взять в жены дочь мою?

Смущенный Алеша только кивнул головой и зарделся.

— Сорок восемь дочерей у меня на выданье. Выбирай любую, дорогой ты мой! — царь хлопнул в ладоши. Полилась завлекательная музыка, и над головами гостей поплыл хоровод русалок, исполняющих танец живота. Дочери Морского Царя, строя Алеше глазки, продефилировали по всему залу и радостной стайкой расселись вокруг трона.

Алеша, во все газа глядевший на русалок, понял, что среди них нет его любимой Лебеди, и досадливо махнул рукой.

— Аль не хороши мои дочери?

— Хороши, — вздохнул Алеша, — но только…

— Что только? — нахмурился Морской Царь.

— Только нет среди них Царевны Лебеди. Черномор сказал, что Лебедь — дочь твоя. Вот мы и пришли к тебе посвататься.

Алена смотрела, как все сильнее хмурится Морской Царь от слов Алеши, и сердце ее сжималось в комочек от страха. В руках у царя возник, словно бы прямо из воды, золотой посох-трезубец.

— Так ты просишь руки Царевны Лебеди? — голос его изменился, стал густым и мощным, как штормовой ветер.

— Да. Прошу руки Царевны Лебеди, — ответил богатырь, побледнев, но не отвел взгляда.