– Конечно, конечно, – согласно поклевал носом Мягкий. – Мы успеем к обеду. Не всегда удаётся поесть вовремя, и тогда медики нам выговаривают. Питаемся по часам! Сегодня мы уточним организационную структуру проекта «Флэш»…

Дверь, выпустившая вершителей, вновь разошлась, и в стеклянно-чёрную комнату вошёл уорэнт-офицер в форме Звёздной Пехоты.

– Господа инженеры, пройдёмте к транспорту.

Затем звёздный пехотинец обратился к Джомару:

– Будьте добры, сэр, отдайте мне ваш трэк-телефон. Спасибо, сэр.

– Однако резко за нас взялись. – Джомар, уважавший дисциплину, расстался с трэком. – А как бы я мог позвонить жене?

– Через дежурного связиста, сэр.

– Под запись, разумеется?

– Так полагается, сэр.

Джомар порадовался тому, что перебросил подарок Нуриты на карманный диск. Будет чем развеяться по дороге в узилище.

Но модный Хлип отнюдь не унял его душу, встревоженную неожиданным поворотом судьбы. Он в своей «Азбуке рабства» пел так, будто ставил целью уязвить именно Джомара Мошковица:

А в конце, исполнив какой-то душераздирающий аккорд, этот выходец из манхла издевательски прокричал, метясь Джомару прямо в сердце:

– НЕТ РАБСТВА ПОЗОРНЕЙ ДОБРОВОЛЬНОГО!

«Я раскушу эту задачу, – мрачно пообещал в уме шеф лаборатории «Коф», раздражённый цитатой из Сенеки. – Чёрт, следующее звание – кэптен! Мне тридцать четыре года, я полон сил, у меня золотая голова – почему бы не создать пилотирующий комп для нейтринного корабля?! Я это сделаю… иначе не стоило соваться в мышеловку. Но как?.. какой прибор вставить в корабль, который за миллисекунды… Да-а, тут надо подойти нетривиально. Потому что эти двое уже всё испробовали. И людей живьем потратили. Ну нет, не дождётесь, чтобы я сдался. Не затем я согласился на участие».

– Думаю, стоит выделить изыскания по управляющей системе в отдельный проект, – заговорил он.

Мягкий посмотрел на него с враждебным сомнением, а Желток едва не ощерился. Вот сюрприз! едва залучили в свою компанию системщика, как он уже норовит свить отдельное гнёздышко и качать долю финансов лично на себя!..

– Не уверен, что разделение тематики поможет нам. Это поставит под угрозу весь комплекс задач, – нудно и гадко заговорил Мягкий.

– Убеждён в обратном! – бодро возразил Джомар. – Коллеги, я не смыслю в судовых движках, и если сунусь в то, чем занимаетесь вы… Чем кончится ваше вмешательство в мои опыты, даже гадать не стану. По приезде я поставлю перед командованием вопрос о своём проекте… проекте «Сефард».

– Почему именно так? – захлопал глазами Мягкий. Он был сбит с толку и стал лёгкой жертвой Джомара.

– Потому что я – сефард, – ответил Джомар столь же душевно, как сказал бы малышу: «Машина едет потому, что сильвупле».

Маленькая победа окрылила его. Остаток пути он провёл в хорошем настроении, хотя припев Хлипа почему-то продолжал упрямо вертеться в голове, подобно вопросу, ответ на который ещё не родился:

– Албан, ты опять пешком? Не пытайся отрицать; я наблюдаю свыше. Помнишь слоган: «Иисус видит тебя»?

Служба позиционирования охотно берёт от компаний заказы на слежку за сотрудниками. Кто куда свернул, где задержался – укрыться от всевидящей системы невозможно.

– Здоровье нагуливаешь? Тогда объясни, зачем тебе служебный сити-кар? Я склоняюсь к мысли, что ты не нуждаешься в казённом транспорте.

– Сэр, здесь запрещён сквозной проезд. Я могу вернуться на Дью-Лайн и с трэка показать вам знак: «Только для обслуживающих машин. Стоянки нет». А объезжать придётся вдвое дольше.

– Ладно, так и делай. Я скорректирую тебе маршрут.

Раз в неделю, направляясь в игровой салон «Римская Фортуна», он проходил по узкому переулку между Дью-Лайн и Саран-стрит.

Обе эти улицы непрерывно праздновали шабаш всех видов транспорта. Земли под ними не было – проезжую часть подпирали балки с продольными фермами, а ниже выли и лязгали поезда сабвэя. От подземного гула дорожный настил трясся мелкой дрожью. Мало того – в тротуар были вбиты опоры эстакад, по которым пролегали пути надземки, а над прозрачными трубами пеших переходов длился нескончаемый полёт валькирий – там сновали флаеры. Акустические дефлекторы едва сдерживали непобедимый шум. Воздушные завесы отражали выхлопные газы, но кислотный туман всё равно просачивался в жилую зону. Прибавьте к этому несмолкающие голоса рекламы, ударную музыку и сладкий мяв песенок о чудесных покупках, зарево уличных мегаэкранов, радостно оскаленные рты, лижущие языки и выпученные глаза во всю стену, турбогенераторы ароматов, нагнетающие запах утончённой кухни, винного погреба и будуара – вот вам полный портрет процветающей части Города. Наушники и респиратор входили даже в униформу «ночных бабочек».

Но этот переулок оставался тихой заводью, здесь человек мог услышать звук собственных шагов. Дефлекторный заслон отсекал рёв улиц. Позади, за стеной воздушной завесы, кипело извержение рекламного вулкана; полутёмное ущелье переулка вело в толщу нагромождения домов. Пешеходы встречались редко, машин было мало. Стены бигхаусов почти смыкались над головой. По обе стороны в цокольных этажах размещались небольшие магазинчики и мастерские, попадались вывески «АСТРОЛОГ», «НОВЫЕ ЗУБЫ В РАССРОЧКУ», «РЫБКИ amp; МУХИ»…

Албан всегда задерживался у витрины кукольной лавки с названием «ФАНТОШИ». Только дверь и квадрат стекла в стене – но за стеклом открывалась настоящая сцена. Три яруса-ступени, покрытые зелёным бархатом, а на них – каждый месяц новые композиции. Деревья высотой с бутылку, фонтан величиной с тарелку, парковые скамьи, домики не больше саквояжа, травяные лужайки – и движущиеся куклы. Миниатюрные, ростом в ладонь, мужчины и женщины поливали цветы, ходили по дорожкам, гуляли под руку, обедали за столом. Порой появлялись куклы-дети, совсем лилипуты. Эта жизнь в витрине казалась естественной, почти как воскресный парк при взгляде в перевёрнутый бинокль. В перемещении фантошей не было ни заведённого порядка, ни циклических повторений. Происходящее за стеклом всякий раз представляло собой новый сюжет. Албан сосчитал, сколько фигурок одновременно находится на ярусах – до сорока двух штук! Чтобы управлять таким ансамблем, нужен довольно мощный комп и серьёзная программа поддержки – не ниже студийной, рассчитанной на обеспечение объёмной анимации.

Однажды он не утерпел и зашёл в лавку.

Интерьер был выдержан в тёмных тонах, свет приглушен толстыми матовыми плафонами розового стекла, что придавало всему помещению вид коробки шоколадных конфет, увиденной изнутри. Фольга, пластик мягких оттенков, чёрное дерево, лак и полировка. Покупателей не было. Албан не сразу заметил хозяина. Сосредоточенно манипулируя пинцетом и иглой точечной сварки, тот молча сидел, склонившись, за низким барьером. В нишах на полках стояли куколки, почему-то без ценников.