— Да ты что?! — испуганно взвизгнула Алена.

Рука богатыря остановилась на полпути. Секунду подумав, он понимающе кивнул, встал из-за стола и принялся закрывать ставни в доме. Не торопясь, обстоятельно, словно на зиму. Алена стала ему помогать. Илья пожал плечами и тоже занялся ставнями. После того, как все окна и двери дома были плотно закрыты, они снова собрались у обеденного стола в горнице, зажгли свечу.

— Ох, чтой-то в горле у меня пересохло. Кругом враги. Одни соглядатаи. И главное, виду подать нельзя, — Илья зачерпнул кружкой воду из кадки и сделал большой глоток.

Добрыня тоже зачерпнул кружкой воду. Он пил медленно, мелкими глоточками.

— Во вторых, Морской Царь видит в своем волшебном зеркале все, абсолютно все, что отражается на гладкой поверхности воды, — и Алена выразительно посмотрела на кружку Ильи Муромца.

Илья заглянул в кружку, и, увидев там свое отражение, поморщился как от зубной боли. Добрыня, поперхнувшись, нервно закашлялся, а отдышавшись вышел вон. Через пару секунд вернулся с пустой кружкой.

— Вылил ее на дворе.

Илья, встрепенувшись, вскочил с места и тоже пошел выливать воду из кружки.

Добрыня обвел комнату затравленным взглядом. Заметил в углу кадку, из которой они черпали воду, и, подхватив ее, вышел вслед за Ильей. Вернулись вместе и с порога обвели горницу настороженными взглядами. На улице громко каркали вороны. Добрыня, схватив со скамьи какую-то ветошь, протер ей мокрое еще дно кадки. Рукавом вытер дно в своей кружке, в кружках Ильи и Алены. После чего богатыри уселись за стол и выжидательно посмотрели на Алену.

— Да, теперь нас, наверное, никто не сможет подслушать, — кивнула она.

Алена рассказала обо всем, что узнала от Лебеди и Бабы Яги, после чего богатыри начали разрабатывать план действий. Учитывая, что воды не было, а пить очень хотелось, пили вино. Поэтому план вышел смелый, даже по богатырским меркам.

— Чтоб спасти Алешу Поповича, надо нам Черномора лишить силушки, — рассуждал Добрыня. — Его сила в бороде заключается. Коли есть у Змея Горыныча тот огонь, что сожжет карле бороду, то к Горынычу надо отправится, и любой ценой огонь этот выпросить.

— Точно! — согласно кивнул Илья Муромец.

— Ну а дальше дело нетрудное. Вызываем на бой Черноморушку, подпалю ему стрелой, к лешему, бороду, ну а там его поймаем, болезного. Попинаем — он сам во всем сознается, и сдадим с повинной братцу старшему. Царь, узнав про все, простит Лебедь Белую. И Алеша на ней спокойно жениться.

— А с чего вы взяли, что Черномор будет с вами сражаться? А если и будет, то разве выйдет он на бой один, без армии? Прежде чем спалить Черномору бороду, надо будет до него добраться, — внесла в разговор долю скепсиса Алена.

— Верно! — призадумался Илья. — Черномор злодей, но не дурак. Он не станет с нами разговаривать, а пошлет на нас он силушку великую… Не впервой, конечно, нам рубиться с ворогом. Мы с любою силушкой управимся. Только, даже коль спалим ему мы бороду, трудно будет выловить охальника. Он, злодей, за стражею прикроется, да сбежит потом в края далекие, бороденку заново отращивать. Ну а нам он нужен пленный, связанный. Да к тому же и во всем сознавшийся!

— Черномора не любит Кощей Бессмертный, — вспомнила Алена.

— Тьфу ты, что болтаешь, девка глупая! — Илью Муромца аж передернуло. — Царь Кощей нам враг, и сволочь последняя.

— Это так, — согласно кивнул Добрыня, разливая еще вина по чаркам. — Но его армия сильная. Коли он на Черномора двинется, то задача наша облегчается. Черномор никуда уж не укроется, вражья силушка с силушкой сцепится, ну а нам Черномор один достанется.

— Все-то так, но коль Кощей в поход отправится, на страну на вражью, Черноморову, то войска его пойдут сквозь землю Русскую! А в войсках-то его все разбойники. Люди злобные, а то и вовсе нелюди, — нахмурился Илья.

— А ему мы поставим условие, — хитро ухмыльнулся Добрыня. — Коли хочет иметь он нас в союзниках, коль не хочет в бок дружины стольнокиевской, пусть тогда уймет своих разбойничков, чтоб они не резали, не грабили, чтоб по нашей земле шли тихонечко.

— Ну а коль они не смогут тихонечко, так побьем, укоротим эту вольницу, чай для нас это дело знакомое, — потер руки Илья. — Только мне к Кощею ехать не хочется. Больно мне его рожа противная. Как начнете вы с ним договор рядить, я, боюсь, ему плюну в рожу наглую.

— Нет, не дело это получается. Мы хотим устроить мировую войну или женить Алешу Поповича? — спохватилась Алена. — Нам надо как-то выманить Черномора из замка, чтобы сам на нас набросился и подставился под стрелу Добрыни.

— Да на меч его надо выманивать. В нем ведь пол кольца запрятано! — придумал Добрыня. — Я поеду к Кощею, поторговаться с ним попробую. Вдруг отдаст он меч на время недолгое? Ну а коли не даст, что ж поделаешь, о большой войне тогда подумаем.

— Я тогда поеду к Змею Горынычу, — обрадовался Илья.

— Да Алешу кто-нибудь с собой возьмите, — вставила Алена. — Лучше пусть он активно действует, чем просто так от тоски сохнет.

— Это верно. Ты речист, Добрынюшка. В путь его уговори отправиться. Ты скажи, мол, без него не справишься.

— Уж найду я, что сказать, Ильюшенька, — поморщился Добрыня. — Одному мне было бы сподручнее. Ну да ладно. Польза невеликая, но какой ни есть привет от Лебеди. Ведь она Кощею пол кольца дала. Пусть-ка он за то отплатит помощью.

Богатыри переглянулись и залпом допили остававшееся в кубках вино.

— А я? Мне что же, все время здесь сидеть? — возмутилась Алена.

— Отчего же… — пожал плечами Добрыня. — Вон езжай с Ильей Муромцем, чтоб ему в пути скучно не было.

Илья укоризненно глянул на Добрыню, но ничего не стал говорить. Алена устало вздохнула: «Ведь ездила уже с ними к Черномору. Ничего, не пропала. Больше них узнала и сделала. Что за дурацкое мужское предубеждение? С чего они взяли, что я буду им обузой в походе?»

Скатерть самобранка по команде Добрыни убрала с себя грязную посуду и остатки еды, а потом аккуратно свернулась. За окном уже стояла ночь, поэтому в поход решили отправиться утром.

Рано утром Алена с Ильей отправились в путь. Одновременно с ними из ворот богатырской заставы выехал и Добрыня Никитич. Над головами, нагло каркая, кружили вороны.

«Интересно, сколько птиц отправится за нами следом, и поспеют ли они, если наши лошадки пойдут богатырским скоком?» — подумалось Алене.

Они заранее сговорились, что богатыри будут стрелять в ворон, только в крайнем случае. Алене очень не хотелось, чтобы их вражда к Черномору проявлялась прежде времени.

Добрыня свернул на тропку к озерцу Лебеди, а Илья и Алена разогнали лошадей на песчаной прибрежной полосе и пошли в богатырский скок. На четвертом прыжке Заповедный Лес кончился, и они теперь скакали по бескрайней степи. Вороны отстали.

«Удастся ли Добрыне уговорить Алешу отправится в поход, не открывая, куда они направляются и зачем?» — подумала Алена.

Издалека донеслась вдруг знакомая песня:

— По-ле… Русское по-о-оле!..

Степь впереди от моря и до горизонта была пересечена широкой черной линией свеже распаханной земли.

— Эй! Микула Селянинови-ич! — зычно крикнул Илья, пролетая над пахарем, и приветственно помахал рукой.

Микула помахал в ответ, не прекращая работы.

— Вот человечище! — восхищенно тряхнул кудрями Илья. — Все ищет, куда бы применить свою силушку. Вот увидишь, Алена, как обратно поедем — вся приморская степь перепахана будет.

Скакали часов пять. Изредка останавливались на краткий отдых. В конце-концов Алене показалось, что Илья сбился с пути, только не подает виду. Под ногами коней мелькали какие-то бескрайние песчаные пустыни, потом лазурные морские берега. И, наконец, на горизонте встали уже знакомые Алене Железные горы. Крутые, обрывистые скалы, редкие кустики, растущие на красной глинистой земле. Илья натянул поводья, Алена следом за ним. Лошади мягко коснулись земли и поскакали дальше галопом. Справа журчала широкая и шумная речка, несущая свои воды из глубины гор в бескрайнюю ковыльную степь.