«Неужели посмел?..»

Впереди замаячила какая-то тень. Кто-то шел ей навстречу, легко и быстро. Алена отступила, и словно уперлась в мягкую невидимую стену. Хотела подняться на ступеньку, но и путь вперед оказался перекрыт.

«Ну точно, Заморыш…»

Кащей был уже в паре шагов. Алена дернулась, но не смогла шевельнуть ни рукой, ни ногой. И даже губы не двигались.

— А ведь я предупреждал тебя, — злорадно улыбнулся Кощей.

Он вроде бы ничего не делал, но холод мурашками побежал по всему телу Алены. Она почувствовала, как немеют руки и ноги, останавливается дыхание. В глазах потемнело, закружилась голова, пропало ощущение верха и низа. И наступила темнота.

Темнота и ощущение потерянности. Алена совершенно не чувствовала своего тела, и не могла понять, сколько уже прошло времени. Минута? Час? Год? Ее охватил ужас при мысли о том, что Кощей ее просто убил, что теперь от нее осталась только душа, замурованная в чем-то непонятно-холодном. Алена попыталась рассуждать без паники.

«Если он захватил меня, то ему это зачем-то надо. Значит, Кощей скоро появится и скажет, чего он хочет. О господи, уж лучше бы сознание не возвращалось! Пусть хоть что-нибудь произойдет, я так больше не могу!..»

Но ожидание все не кончалось. Мысли бегали по кругу. Волнами накатывала то паника, то надежда на чудо, то беспросветное отчаяние. Алена забылась в каком-то полуобморочном сне и вдруг проснулась от чуть слышного шороха.

«Вода капает… Значит, я что-то слышу! Знать бы, где я?»

Алена стала всматриваться изо всех сил, но тщетно. Ее окружала непроглядная тьма.

«А может, кого-нибудь мысленно позвать? Ведь у Бабы Яги есть волшебное блюдечко, у Морского вода как зеркало, у Лебеди — озерце. Да и Горыныч мне говорил, что у него каждая чешуйка, как бабкино блюдечко. Неужели никто не заметил, что я исчезла? Неужели они сейчас не ищут меня?.. А если ищут, то должны бы в зеркальца свои волшебные посмотреть».

И она стала мысленно обращаться ко всем, кого знает, с призывом о помощи. Сначала ко всем вместе. Потом по отдельности. К Яге, к Горынычу, к Лебеди, к Морскому Царю. Раз за разом она звала, окликала, кричала, но не могла докричаться.

От полного отчаянья Алена решилась обратиться к Кощею. Она долго вспоминала его лицо, недобрый взгляд, потом постаралась мысленно позвать, дотянутся. И, наконец, получила какой-то слабый отклик. Не слова, но ощущение удивления и обеспокоенности.

«Кощей! Что тебе от меня надо? Ответь!!!» — обратилась к нему Алена с удвоенной силой. И услышала чуть слышный ответ:

«Проклятье! Экран все-таки немного пропускает…»

«Чего ты хочешь от меня?!»

«Чтобы ты заткнулась!»

И связь оборвалась.

«Не может так быть, чтобы он ничего не хотел от меня! — решила Алена. — Раз он так испугался, когда я до него докричалась, значит я могу докричаться и до других. Значит, даже если я не услышу ответной мысли, есть шанс, что мою просьбу о помощи услышат».

И Алена снова принялась обращаться к Горынычу, Бабе Яге, богатырям и всем другим, кого только могла вспомнить.

Она давно потеряла счет времени, потеряла надежду достучаться до кого-нибудь, но вдруг услышала звук. Это были методичные удары чем-то твердым по твердому. Отдаленный лязг и звуки ударов постепенно набирали силу. Потом стук стал сильнее, еще сильнее, и откуда-то появился вдруг бледный свет. Раздался грохот обвалившихся камней, и свет залил глаза мягкой белой пеленой. Звуки не прекращались.

«Кто это, и чего они хотят? — с беспокойством подумала Алена. — Мне, конечно, любая перемена сейчас к лучшему, но…» — и она снова начала мысленно призывать на помощь сначала Змея Горыныча, потом Бабу Ягу, Лебедь, потом снова Змея. Звала упорно и долго, прислушиваясь порой к громким, все приближавшимся к ней звукам и приглядываясь к смутным теням, мелькающим в разлитом вокруг нее тусклом облаке света.

«Ты где?» — вопрос возник у нее в голове. Обеспокоенный, неожиданно громкий и грозный. Это был Горыныч, Алена его сразу узнала.

«Не знаю. Помню только, что меня заколдовал Кощей, а теперь я в темноте, и не могу пошевелиться. Только думать могу, смотреть и слышать».

«Ну и что ты слышишь?»

«Кто-то подбирается ко мне. Звуки, словно железом по камню. Недавно появился слабый свет. В нем мелькают какие-то тени».

«Стоп! Я, кажется, засек, откуда ты. Держись! Я сейчас буду».

Алена сама не зная почему, обрадовалась, что освобождать ее прилетит именно Змей. И тут она услышала до боли знакомые голоса совсем рядом.

— Ну все. Хватит кайлом махать. Дальше уже пустота. Подтолкни-ка меня, Илюша, — огромная тень закрыла почти весь видимый свет. — Вот так, — свет снова появился, только теперь его кто-то словно загораживал. — Теперь ты лезь.

Послышалось кряхтение. Темнота стала почти полной. Какой-то шорох, вздохи.

— Ведь говорил я тебе, Добрыня, надо было сделать дыру больше.

— Да нет, все в порядке. Это пояс у тебя зацепился…

Сердце Алены учащенно забилось.

«Нашли. Спасли… Господи, как хорошо-то! А я на них и не надеялась. Выходит, я в какой-то пещере была завалена, а они меня откопали?»

— А все лень твоя проклятая. Не пролезаю я… — прошипел Илья Муромец.

— Тихо-тихо. Только не дергайся, а то, с твоей силушкой, сейчас на нас еще все камни обвалишь.

— Руку давай… Тяни.

Треск рвущейся ткани. Звук осыпающихся камешков и облегченный богатырский вздох.

— Ну и где она? — нервно спросил Илья. — Не дай бог, этот гад соврал. Я ж его тогда…

— Подожди. Дай глазам к темноте привыкнуть, — перебил Добрыня. — Может это только начало? Может отсюда еще какой ход есть? — раздались его шаги по каменному полу.

«Я здесь, Добрыня! Миленький!!! Здесь я!!!» — мысленно закричала Алена.

— О! А это еще что такое?

Шорох срываемой ткани, и Алене в глаза ударил яркий, слепящий свет. Впрочем, глаза скоро привыкли. Свет был не такой уж слепящий. Он сочился из дыры в каменном завале, которым был закрыт выход из пещеры. Алена увидела застывших от удивления богатырей. Добрыня держал в руках плотную черную ткань. Кажется, именно ей было накрыто лицо Алены. Точнее не лицо, а…

Рука Добрыни, потянувшаяся к ней, наткнулась на непреодолимую прозрачную преграду. Он провел рукой вверх, вниз, в стороны. Нервно дернул усом. С растерянностью и жалостью виновато посмотрел на Алену.

— Он ее что же, в ледяной глыбе заморозил?

— Выходит, — Илья тяжело вздохнул.

— Так ведь договор был…

— А что договор? Кощею же плевать на все договоры! — Илья, кажется, готов был заплакать.

— Бедняжка, даже не шевельнется. Только смотрит перед собой, как живая… Может она и вправду живая? Только замороженная? Ведь Кощей обещал, что вернет ее нам живой и здоровой! — Добрыня обошел вмороженную в ледяную глыбу Алену по кругу.

— И правда, не мог же Кощей так нагло нас обмануть… Ну, а если он с ней что сделал, так я его…

— Да жива она. Жива, — произнесла просунувшаяся в дыру драконья голова на длинной чешуйчатой шее.

— Горыныч?! — обрадовался Илья. — А ты здесь откуда?

— Да вот — она позвала, — голова кивнула на замурованную Алену.

— Это как это… Позвала? — опешил Добрыня.

— Обыкновенно. Мысленно, — голова Горыныча уползла вон из пещеры и снаружи раздался его командирский голос. — А ну-ка отойдите от завала. Я его щас мигом разнесу.

— Ты только поаккуратней там. А то, как бы не повредить ей чего, — с сомнением в голосе посоветовал Илья.

— Само собой. Вы сами-то к противоположной стенке отойдите.

Богатыри, подойдя к Алене, закрыли ее собой.

«Ну как, Алена? Отошли они от камней?»

«Да».

«Вот и прекрасненько, не будь я Горыныч, если сейчас же все не улажу».

Сокрушительный удар заставил содрогнуться всю гору. На месте завала взвилась туча пыли. Куда-то вниз покатился шум камнепада. Когда пыль рассеялась, Горыныч, гордо улыбаясь, стоял на очищенной от камней площадке у выхода из пещеры.