— Вот она, река Смородина. Ржавая водица в ней студеная. Сильный в ней поток, сбивает с ноженек.
— И богатыря сбивает? — удивилась Алена.
— И богатыря. Только простого человека эта речка об камни размажет, а богатырь еще кое-как может выбраться, — Илья Муромец привстал на стременах и внимательно оглядел окрестности. — Иногда Горыныч тут ошивается, поджидает случайных путничков, или ищет какого приключения… Нет, не вижу и следочка малого. Нам придется ехать к нему в логово. Спит небось, змеюка, прохлаждается, или улетел куда — побаловать.
— А он большой, этот Змей Горыныч?
Илья пожал плечами.
— Обыкновенный. Как и положено змею.
Они въехали в широкое ущелье и тут же путников оглушила тишина. На скалах, по обе стороны, сидели облезлые грифы, оценивающе поглядывая на незваных гостей. Скалы постепенно поднимались все выше, а эхо подхватывало цокот копыт по камням.
— Илья, — Алена завела разговор, чтобы не было так страшно в недоброй тишине. — А ты не боишься Змея?
— Нет.
— Ты так уверен, что можешь его убить?
— Да за что ж его убивать-то? — озадачился Илья. — Он как дал Добрыне зарок на Русскую землю за полоном не летать, так и не летает. Разве побалует маленечко — овцу там украдет, корову или еще что по мелочи. Но это он так, из озорства.
— Может ему просто есть нечего? Может он от голода?
Илья покачал головой.
— Если б такая туша нуждалась в еде, он бы ел и ел. А он еще летает да огнем пыхает. Для этого сил, небось, знаешь сколько надобно… Не, не от голода он, а из озорства, он сам мне говорил. А голода он не чувствует.
— Это точно, — раздалось откуда-то сверху, и в тот же миг что-то гибкое и теплое обвило лошадку Алены и ее саму. Девушка увидела, что земля уходит из-под ног, услышала, как ветер свистит в ушах и как ржет от испуга Черная.
— Куда?! Стой! Поставь девицу на место! — взревел Илья Муромец.
Над головой Алены захлопали перепончатые крылья. Намертво вцепившись в конскую гриву, она истошно завизжала. И услышала у себя в голове насмешливый голос:
«И зачем так орать? Я же никого пока не съел».
Копыта Черной соприкоснулись с твердой поверхностью, и обхватившее их змееобразное нечто, ослабив хватку, ускользнуло наверх. Алена огляделась, и у нее душа ушла в пятки — они с лошадью находились на плоской площадке, столь маленькой, что на ней невозможно было сделать и пары шагов без риска сорваться вниз. А срываться ой как не хотелось, потому что площадка располагалась на вершине обрывистой скалы, и была та скала метров сто высотой. Внизу возмущенно махал руками, угрожая порвать «зеленую козявку» на части Илья Муромец, а над головой Алены разворачивался в пике Змей Горыныч.
Огромный, серо-стального с прозеленью цвета, широко раскинувший черные перепончатые крылья, Змей парил над ущельем, оглашая его боевым клекотом. По-лебединому выгнув шею, завернув хвост кренделем, ухмыляясь и пуская из ноздрей пар вперемешку с пламенем, Горыныч совершил над Аленой своеобразный круг почета.
Илья Муромец соскочил с Чубатого и, поправив на себе нехитрый богатырский доспех — кольчугу и шлем, встал в позе борца, широко расставив ноги.
«Боже мой! Он даже оружия не взял!» — ужаснулась Алена.
— Ну давай, козявка, давай! Попробуй меня зацепить!.. — раззадоривал Илья Горыныча.
— От козявки слышу! — Змей заложил крутой вираж, спикировал на богатыря и нанес удар мощной когтистой лапой.
Сердце Алены сжалось от страха. Богатырь по сравнению с драконом действительно выглядел букашкой. Змей мог одним своим весом раздавить Илью в лепешку. Но когда Горыныч взмыл вверх, Алена увидела богатыря целым и невредимым. О змеиной атаке напоминал лишь широкий след в каменистой почве, процарапанный стальным когтем.
— Промазал, змей косоглазый! — завопил Илья Муромец.
Еще один удар. Еще один пропаханный когтем след в земле. Увернувшийся богатырь погрозил Змею кулаком. Горыныч резко взмыл и камнем обрушился на на него. В последний момент забил крыльями, чтобы не шмякнуться оземь, а хвостом, как плетью хлестнул вдоль поверхности земли.
«От такого удара Илье точно не уйти», — мелькнуло в голове у Алены.
Но богатырь и не думал уклоняться. Пошире расставив ноги и упершись о выступающий из земли камень, Илья перехватил бьющий по нему хвост близко к основанию и устоял на ногах. А в следующий момент он крутанул Горыныча и ударил им, как дубиной, по скале. Горыныч попытался зацепить богатыря когтем, но не дотянулся. Замахал крыльями, но, раскрученный еще на пол-оборота был шмякнут прямо об землю.
Алена от восторга приоткрыла рот. Ей стало ясно, что бой не смертельный. Дракон ни разу не пыхнул на богатыря огнем, а Илья так и не достал оружия.
Змей пытался ударить Муромца головой, крылом, но раз за разом богатырь молотил его то об землю, то об скалу, не давая Горынычу ни расправить крылья, чтобы взлететь, ни примериься для точного удара.
— Я из тебя пыль-то повыбью! — кричал Илья.
И действительно, над полем боя все выше и выше поднимались клубы серой пыли, скрывая дерущихся. Алена еще успела увидеть, как Змей сумел обвиться длинной шеей вокруг куска скалы, обретя, таким образом, приличную точку опоры. Дернувший его снова за хвост Илья потерял почву под ногами, и в следующий миг уже Змей гвоздил об землю своим хвостом, пытаясь стряхнуть вцепившегося богатыря.
Пыль окончательно скрыла сражающихся, и некоторое время из нее доносились лишь ругательства Ильи, шипенье Змея, и звуки ударов. Потом все стихло. Над облаком пыли возвысилась голова дракона, его крылья сделали несколько неуверенных взмахов, но взлететь Горыныч не рискнул, а просто переполз в сторонку от места боя и аккуратно уселся на собственный хвост.
— Уф… Совсем ты меня нынче уходил, богатырь.
Ветер постепенно относил клубы пыли вниз по течению речки. Наконец взору Алены предстал потрепанный Илья, не падающий наземь лишь потому, что был загнан по пояс в каменистый грунт ущелья.
— Я бы тебя до конца уходил, если бы земля была здесь помягче, — пробурчал в ответ Муромец и попытался высвободиться, но безуспешно.
Дракон тем временем привстал с хвоста, расправил и аккуратно сложил помятые крылья. Не спеша обошел богатыря, любуясь проделанной работой. Понаблюдав безуспешные попытки Ильи выбраться на поверхность, Горыныч покачал головой и, обвив его хвостом, резко дернул вверх. Аккуратно поставил богатыря на землю и ехидно склонил голову набок. Отряхнувшись от пыли и каменной крошки Илья Муромец оглянулся, приосанился и приказным тоном произнес:
— А теперь поставь девицу на место!
— Какую девицу? — удивленно огляделся вокруг Горыныч. Обнаружив на скале Алену, он хлопнул себя по лбу хвостом. — Извини. Совсем забыл.
В три взмаха подлетев к скале, дракон завис над ней, аккуратно обвил хвостом Алену и лошадь и поднял их в воздух. Перенес на дно ущелья и поставил рядом с уже взобравшимся на Чубатого Ильей. Оглядев всадников, Змей бережно сдул с них пыль, потом уселся на хвост и умиротворенно сложил когтистые лапы на животе.
— Ну вот. Полный порядок… А вы зачем, собственно, приезжали?
— Дык… — развел руками Илья.
— Помощь нам нужна, — напомнила ему Алена.
— Ах, да. Точно!.. Ты уважь мою просьбу, свет Горынюшка. Нужен мне твой огонь заколдованный. Пропадает лучший друг мой Алешенька, ну а мы такую штуку придумали…
— Вон как? — язвительно хмыкнул Змей. — Горы-ынюшка… А козявкой кто меня только что обзывал? Змеей косоглазой?
Глаза у Горыныча были совершенно не змеиные — веселые и яркие, травянисто-зеленого цвета.
— Я ж не со зла, — потупился Илья. — В пылу, так сказать, битвы! Да кабы я знал, что ты обидишься, я б ни за что…
— Да ладно, ладно. Я не обижаюсь. Кто, кроме тебя, мне такую встряску устроит? Боятся все, стороной обходят, — Горыныч погрустнел. — Бывает, украдешь какую-нибудь принцессу, посадишь в башню… У меня тут в горах для этих целей специально небольшой замок выстроен, — пояснил он Алене. — Да к нему еще дорога с препятствиями. Как-нибудь покажу, если интересно. И сама-то принцесса — красавица, и знатная, и богатая, и родни у ней — три полка рыцарей. А спасать никто не идет. Боятся, сволочи! Никакого тебе развлечения.
