На его ладони сидела огромная бабочка с яркими, как павлиний хвост, крыльями.

Алена бессильно развела руками: — «Детский сад на прогулке».

— Так где, все-таки, Горыныч? И где река? Черномор про реку говорил.

— Реки не видать. Только вон, холмы вдали… А Горыныч пошел проведать своего знакомого, — ответил Добрыня.

Алеша вдруг хлопнул себя по щеке и внимательно посмотрел на ладонь.

— А комаров-то здесь убивать можно? Или тоже с ними раскланиваться?

— Комаров, пожалуй, можно, — с сомнением в голосе ответила Алена.

— О, а вот и ваш Горыныч, — указал Гавейн.

Огромная бабочка от резкого движения испуганно вспорхнула с руки Персиваля.

— Ну вот, так всегда, — расстроился юноша.

Подошедший к ним Змей выглядел на редкость хмуро.

— Представляешь, — сказал он Алене. — Кто-то моего знакомца, Мухомора, вырвал, прямо с корнем.

— Не забывай, мы тут не хозяева, — покачала головой Алена. — Мало ли…

— Да мне плевать! Что за хамство! — взорвался Горыныч. — Сорвать безобидный гриб. Да к тому же старый и говорящий! Других этому грибнику что-ли было мало?.. Я, собственно, предупредить пришел. Схожу сейчас по следам, посмотрю на эту сволочь.

— Я с тобой! — заявила Алена. — А вы тут пообедайте пока.

Добрыня открыл было рот, чтобы возразить, но, встретившись с Аленой глазами промолчал и полез в сумку за скатертью-самобранкой.

— И правда. Пора нам отобедать.

Через пару минут Змей привел Алену к небольшой поляне, сплошь поросшей мухоморами. Через поляну шли отчетливые следы сапог.

— Вот, смотри, — показал Горыныч. — Прямо с корнем вывернул. И кому он помешал? Забавный такой был старикашка…

— Может, они специально этот гриб… сорвали, потому что он с тобой разговаривал? Может они что вызнать у него хотели?

— Может быть. Тогда нам тем более надо разобраться, — и он недобро сощурился.

Они пошли по следу. Алена скоро перестала видеть следы, однако Змей уверенно двигался вперед. Вскоре они вышли на тропинку, петлявшую в холмах. Забрались на один из холмов. Там тропинка кончалась, упираясь в крыльцо неказистой бревенчатой избушки с покосившейся крышей. Рядом стоял сарай-развалюха с настежь распахнутой дверью.

— Так… — Змей потер руки. — Попались, голубчики… Я в окно подсмотрю, а ты их отвлеки. Постучись в дверь, спроси о чем-нибудь… Только осторожно. А чуть что — падай на землю и не дергайся.

Горыныч крадучись двинулся к окошку, а Алена, подойдя к двери, несмело постучалась. Потом снова, погромче.

Дверь со скрипом открылась и из нее выглянул человек. Выглядел он не слишком симпатично: сизый нос, длинные, свисающие усы, черный чуб до бровей.

— Чего надо? — хрипло спросил мужик, и от него пахнуло перегаром.

— Да… Дорогу спросить, — отступила Алена. — Мы тут заблудились…

— Мы? — нервно огляделся местный житель. — А че, ты не одна?

— Они там, дальше… — неопределенно махнула рукой Алена. — Нам река нужна. Где тут река?

— Тебе какую? Большую или маленькую?.. — уточнил мужик, почесав небритый подбородок. — До большой два часа идтить надо. Во-он туда, — махнул он рукой на запад.

— А что дальше по этой реке? Дойдем ли мы до моря? — продолжила расспросы Алена.

— Конечно! За день как раз дойдете, если поторопитесь. Сперва пройдете наше царство, потом Орла-Орловича, а потом Ворона-Вороновича.

— А маленькая река? — на всякий случай спросила Алена.

— Да, она тут, рядом. За холмами будет овраг. В нем ручеек. По оврагу идите. Там еще один ручеек вольется, потом еще один — вот вам и река. За час по ней до моря добраться можно.

— Ага, — кивнула Алена. — Спасибо, — и она развернувшись, неторопливо пошла прочь по тропинке. Через несколько шагов она услышала за спиной грохот. Испуганно обернувшись, девушка увидела, что мужик, стоная, лежит на пороге, а Горыныч входит в дом. Алена побежала обратно и, осторожно обойдя пытающегося подняться мужика, зашла в дверь.

— А он не убежит? — озабоченно спросила Алена оглянувшись.

Мужик, кряхтя, встал на ноги. Горыныч метнулся на крыльцо и поймал беднягу за рубаху, когда тот уже собирался дать деру.

— Помогите! Убивают! — истошно завопил сизоносый, вцепившись в перила крыльца.

— Заткнись, — рявкнул Горыныч и рывком втащил мужика в комнату, вместе с оторвавшимися перилами.

Алена оглядела грязную, полупустую комнату. На столе лежало что-то, наспех завернутое в скатерть. Откинув ткань, девушка увидела большой, чуть сморщенный гриб-мухомор. Он лежал на шинковочной доске рядом с широким мясницким ножом.

— Вот это твой знакомец? — спросила она Горыныча.

— Угу, — Змей нахмурился. Приподнял сизоносого мужика с пола и повернул лицом к столу. — Это что? А?!

— Да я… Гриб это. А что вы набросились-то на меня? Грибы я собирал… Да!

— Ах ты гаденыш! — скривился Змей и швырнул мужика на скамью. Тот, ударившись копчиком о сиденье, взвыл от боли. — Зачем говорящие грибы срезаешь? Кто тебя подучил? — приступил к нему Горыныч.

Мужик задергался на скамье, скуля что-то невнятное.

— Бить его теперь бесполезно, — покачала головой Алена. — Может, гриб еще не умер? — и она побрызгала на Мухомор водой из кадки.

Ей показалось, что гриб шевельнулся.

— Ты жив? — девушка аккуратно потрогала его пальцем.

Мухомор в ответ тихонько охнул.

— Вот что! — осенило Алену. — Давай поставим его в кадку с водой! Он, наверное, просто засох.

Посаженный в кадку гриб пару раз глубоко вздохнул и зашевелился. Алена ахнула — из-под красной шляпки на нее глядели два маленьких голубых глаза.

— Ой, спасибо тебе, красна девица. Отвела ты беду неминучую… — стариковским надтреснутым голоском заговорил гриб. — А то совсем бы я без воды загнулся… Здравствуй, добрый молодец, — заметил он Змея. — А я тебя помню.

«Странно, — мысленно обратился Змей к Алене, оглядев себя. — Я тут совсем в другом обличье был в прошлый раз».

— Да как же ты можешь помнить меня? — Горыныч присел на корточки перед кадкой.

— А чего тут помнить. Зубы большие. Руки длинные. Сабля на боку, а в глазах огонь горит, того гляди — вырвется, — прокряхтел гриб.

— Про огонь-то ты верно говоришь. А вот про зубы напутал. И сабли у меня нет с собой. И в прошлый раз не было.

— Может быть, может быть… Спорить не буду, — забубнил гриб. — На старости я совсем стал слепой. На внешность не смотрю, одну только суть замечаю. Как оно так выходит, не знаю. Но только, хоть ты и без сабли ходишь, а она все одно, всегда при тебе…

— Ну, хватит обо мне разговаривать, — прервал мухомора Горыныч и обличающе указал пальцем на съежившегося в углу комнаты мужика. — Что этот сизоносый хотел от тебя?

— Этот?.. — покосился на мужика гриб. — О, это настоящий злодей! С мешком ко мне пришел. Вырвал, изверг, из грибницы! Ножом пугал. Все выпытывал. Расскажи, говорит тайну…

— Я человек бедный, — запричитал, размазывая слезы по длинным усам местный житель. — Ничего у меня нет. Жисть моя трудная. Последняя корова и та вот пропала…

— А гриб тут при чем? — удивилась Алена.

— Как это при чем? — оживился сизоносый. — Он не просто так говорящий. Он Тайну знает! А я человек бедный. Во всем испытываю нужду…

— Клад ему, что ли нужен? — спросила Алена у Мухомора.

— Ага! Клад, — закивал, вскочив, мужичек. — А он знает! Знает он все, Мухоморина! Только от меня скрывает, мучает.

Алена пожав плечами посмотрела на гриб.

— Слышишь, уважаемый… Отдай ты ему клад. Он ведь все равно не успокоится, пока не получит.

— Как я ему клад-то отдам, коли он дурак? — искренне удивился Мухомор.

— И вовсе я не дурак! — взвился сизоносый. — Это ты, наоборот, шибко умный.

— Да как же это он не дурак, коли загадки вовсе разгадывать не умеет? — возмущенно дернулся всем телом гриб. — Такому никакой клад на пользу не пойдет.

— Ну что тебе стоит, — принялась уговаривать Мухомора Алена. — Загадай ему простую загадку. Пусть найдет хоть какой-нибудь клад… Хоть самый маленький…