С нелюдскими созданиями все было сложнее. Чаще всего это были духи стихий или места, вроде дриад или неяд, но могли быть и полуразумные духи камня и домов вроде гаргулий. К созданиям относили много кого. Например, баньши, которые, в отличии от нежити-призраков, были предвестниками смерти, но не рождались из нее, и, например, лииатары, существа из чистой магии, любившие просто из озорства забавляться с чужим разумом, и рожденых из чистой магии огня джинов.
А еще отдельно от нелюдей выделяли химер, вроде мантикор или василисков, которые, как поняла Альба, были созданы людьми, и не только людьми, а теми же сиятами, с помощью магической компоновки частей тел и свойств живых существ. Некоторые из химер могли даже давать потомство, вроде сфинксов, а некоторые, наоборот, были уникальными, хотя и могли жить очень долго, питаясь окружающей магией…
Всего Альба все равно бы не запомнила, так что решила просто поинтересоваться дриадами, коль одна из представительниц этой расы была тут, в университете, библиотекарем.
Оказалось, что дриады и правда выходят из стволов древних дубов в по-настоящему старых и пропитанных магией лесах. Они способны перемещаться через деревья и обладают властью над всем, что когда-то было деревом. На территории своего леса дриады были способны читать мысли и эмоции всех живых существ, но выводами своими никогда не делились. С ними вообще мало кто был способен установить контакт, разве что молодая дриада сама бы захотела пообщаться с магом… Но это было редкостью. Хотя в целом некоторые из них и правда могли выходить к общинам волшебников, живущим в родных для дриады лесах, из любопытства.
От чтения быстро начала болеть голова. Альба старалась не торопиться, чтобы уложить информацию в голове, но все-таки времени до начала учебного года было немного, а она хотела хотя бы в общих чертах ознакомиться с миром, где ей предстояло жить. И с магией. И с историей. И с чертовым этикетом. И…
Уже после заката Альба, с некотором трудом найдя в зале формуляров, заполненным рядами выдвижных ящиков, расставленных в алфавитном порядке, ничего общего с русским алфавитом не имевшим, нужные книги и авторов, переписала их данные на обрывки пергамента, и принесла дриаде. Та, ознакомившись с записями, милостливо покивала, вытащив из пергаментного кармашка, существовавшего на последнем развороте каждой книги, по небольшому куску пергамента и забрав эти куски себе.
— Две семедницы. Потом или возвращайте, или продевайте. Никаких порванных страниц или пятен от чернил.
Альба кивнула. Отнесла книги в общежитие, перекусила — благо столовая еще работала — и решила почитать «Географию» на ночь.
Увы, хватило ее на разглядывание картинок. Потом глаза закрылись, и она так и уснула в кровати, обнимая здоровенный талмуд.
Снились Альбе тяжело глядящие мужчины, карги, дриады, джип… Но на сей раз ближе к полуночи она вновь сумела попасть на свою поляну, хотя в этот раз почему-то в небе летали какие-то совершенно несусветные химеры и, зачем-то выстроившиеся клином, постоянно машущие руками гномы…
Айвор просматривала выданные перед началом учебного года проректором по учебной работе бумаги, сверяя присланную Теором с помощью горгульи программу. Пусть приятель и не мог появиться раньше чем через дюжину дней в своем физическом воплощении, подписывать его труд нужно было сейчас.
К сожалению, проректор по учебной работе Лионель ат-Вера был по своему магистерскому, да и аспирантскому, направлению магом стихий. Само по себе это, разумеется, не было ничем плохим. Но, как и любой специализированный маг, а стихийники, кажется, специализацию начинали вообще с первого семестра, он в других специальностях не понимал многих тонкостей. А как человек, занимающий высокую административную должность, справлялся с этим непониманием путем обращения к методическим рекомендациям, которые с молчаливого одобрения Образовательного Совета, куда, кажется, архимаги спихивали-рекомендовали самых занудных и узколобых своих коллег, спускались во все учебные заведения королевства тоннами. Увы, члены Образовательного Совета тоже были административными работниками и тоже мало что понимали за пределами своих направлений… и не всегда понимали даже в них.
В итоге методички, не так уж много способные подсказать по содержанию, особенно для того, кто не смыслит в тонкостях предмета, компенсировали это огромным количеством требований к оформлению. А Теор, просидевший все свое время в небольшой провинциальной академии, где, судя по всему, всем этим рекомендациям не уделяли должного внимания, явно не привык к соблюдению всех формальных требований. И Айвор его хорошо понимала, и в целом такое мнение разделяла. И зачем все эти линии, количество строчек, отступы… Да, и любой грамотный маг знает о том, как создать разлиновку на пергаменте, исчезающую после магического усилия. Но какое все это отношение имеет к тому, чему, собственно, учат? Ат-Вера ведь даже вопросов к зачету не поймет корректность — он ведь в менталистике не смыслит… Но, видимо, гонять аспирантов и профессоров по владению заклинанием магических линий, без которых всех требований методических рекомендаций по оформлению программы не соблюсти — то что нужно в современном образовании.
Айвор в очередной раз выругалась, взмахом руки меня нумерацию в пергаменте. Здесь должны быть не цифры, а черточки… Маразм. Первое, чему ей пришлось научиться в аспирантуре — работать с написанным текстом. Благо, если тот писался специальными чернилами, то это было возможно. А потом фиксация итогового результата, копия — и программа готова.
Так, тут привязать к компетенциям. Теор, кажется, и не в курсе, что их уже поменяли… Или в курсе, но решил не обращать на это внимания. Вот здесь общие добавить, тут убрать практические, они сейчас на первом курсе другие. Он что, программу просто со старой скопировал и методичку не читал?
И ведь не поручишь никому. Потому что менталистика и потому что никто на факультете в ней и не смыслит-то.
А ведь когда-то в Зеленом Университете, да и не только, полноценные наборы были, с первого курса, а не как сейчас — специализацией у практиков, теоретиков да у целителей, и то не везде. Но пошло-поехало — и Сольвегский инцидент, когда тамошнего правителя его собственный доверенный волшебник вместе со свитой подчинили, обойдя все клятвы с помощью продвинутой ментальной магии, и убийство дяди короля заказное… И вот уже менталистика стала опасней некромантии и разрешена только в виде основ с построением минимального контакта как максимального практического умения. Нет, разумеется были те, кто брал этот вид магией в специализацию. Вон на факультативы с четвертого курса и у практиков, и теоретиков по десять человек записалось, половина всего набора. А где факультатив, там и магистерская… Но все-таки немало талантливых магов, способных стать превосходными менталистами, просто поступали на другие специальности. Очень немало. Да и, откровенно говоря, на четвертом курсе многим вещам уже сложновато учить…
Айвор знала о чем говорила. Она сама заканчивала практическую общую здесь, на факультете, и писала работы о проклятиях. А вот Теор, поступавший вместе с ней, перевелся на втором курсе к менталистам, после того как в основы магии разума, которые на первом курсе у практиков вели, влюбился. И даже так от тех, кто учился на ментальной с первого года поначалу отставал сильно, брал трудолюбием и немалыми способностями, там множество своих тонкостей было… Мда. А ведь каких-то два десятка лет прошло — и как все изменилось. Факультета того уже и нет, и не будет нового в ближайшие годы уж точно.
Словно алхимики наварить не могут опасного или природники нашаманить. Чего только нашествие на университет оживших деревьев стоило… Дриада Таэль конечно тогда посмеялась над людскими волшебниками. Ладно хоть загубленные растения позволила отдать на учебные пособия, а то всякое бывало… Про то, что могли сотворить студенты ее собственного факультета из тех, кто не прогуливал пары и к третьему курсу хорошо осваивал взаимодействие типов плетений и дружил с фантазией, Айвор вообще старалась не вспоминать. Магия была опасна, как и меч в дурных руках. Любая магия и любой меч.
