На, кажется, уже шестую команду встать, Свен взмолился:

— Да прекратите уже! Как это нам поможет?!

Кажется, по лицу менталиста промелькнула улыбка.

— Это — никак. А вот то, что подтолкнуло вас задать этот вопрос — очень даже. Садитесь, господа. Итак, — пережили ли вы сейчас внушение?

Свен и Жан переглянулись — и покачали головой.

Ами пожала плечами.

Альба задумалась. Первым порывом было сказать «нет», но что-то тут точно не сходилось. Да, выглядели они все вчетвером глупо, но все же зачем-то же это магистр сделал — не просто ради того чтобы их простаками выставить же?

— А внушения обязательно должны иметь магический компонент? — несколько сомневаясь, все же решила уточнить она.

— В том смысле, в котором внушения рассматривает менталистика — нет.

— Тогда — да. Мне кажется, вы не применяли магию, но вы ведь заставили нас делать, то, что хотели.

— Заставил, — Теор кивнул. — И тут мы наталкиваемся на первую сложность, о которой нужно помнить: внушения в широком смысле — часть нашей повседневной жизни. Мы часто побуждаем других делать что-либо самыми разыми способами. Сейчас я просто отдал распоряжения, пользуясь тем, что являюсь преподавателем, а вы — адептами. Когда я говорю о том, что ментальную магию ни один студент не должен использовать без контроля и специального разрешения магистров — это тоже внушение. Без магии, заметьте. В широком смысле мы пользуемся внушениями желая чтобы кто-то изменил свое поведение. Отдавая прямые инструкции или изменяя мировосприятие через, в большинстве случаев, эмоциональное влияние, когда хвалим за хорошие для нас поступки и ругаем за плохие, — Альба навострила уши. Интересно — в этом мире существовали бихевиоральные исследования или что-то похожее? Очень ведь «эмоциональное влияние» было ей созвучно. Надо выяснить… Когда времени найдет. Магистр же продолжил: — магия разума работает ровно по тем же принципам, с одним важным «но» — при верном применении внушения оно обходит естественные и поставленные щиты и воспринимается тем, на кого его наложили, как часть его собственной картины мира, часть его собственных желаний. Разумеется, в примере с вашими частыми подъемами со стульев вы хотели подчинятся моему слову — сами. По разным причинам, которые в любом другом случае отвечают за поддержания дисциплины, от нежелания вступать в конфронтацию с наделенной властью фигурой до простого любопытства, желание понять, что происходит. Но вы понимали, что я от вас хочу, и выбирали подчиниться просто потому что соглашались с моим желанием. Заберитесь с ногами на стол, Альба.

Магии она не почувствовала. Ничего не почувствовала. Просто поняла, что хочет подняться. Очень хочет. Что это так будет… правильно.

И это пугало.

Она, как и тогда в церкви, буквально заставила себя не двигаться. Не вступать в плетение. Не шевелиться…

Альба бросила взгляд на магистра. Наверное в нем была какая-то мольба, но, так или иначе, желание подняться с месте рассеялось без следа.

— Довольно, — довольно мягко заметил менталист. — Постарайтесь описать свои ощущения.

Альба именно что постаралась — но получилось так себе. Преподаватель, тем не менее, кивал, и подытожил:

— Это — довольно грубое внушение, потому что я потребовал сделать то, что в нормальной ситуации никто делать не будет. Альба понимала, что желание не ее, но так как внушение физического плана, то перебороть его без привычки довольно сложно. Но, тем не менее, адептке это удалось. Миран, передайте мне вон то пособие в углу.

Судя по неописуемой, но явной борьбе на лице Ами, это тоже было именно магическим внушением. Впрочем, его менталист довольно быстро убрал — и девушка, успевшая встать и сделать пару шагов, расслабилась, возвращаясь на место.

— Итак, моя просьба была в целом вполне приемлемой, но, тем не менее, адептка Миран старалась противостоять ее выполнени.. Опишите, что вы чувствовали.

— Я… Ну, мне хотелось подойти туда. Прям ноги жгло. И я поняла что это магия.

— Именно, — магистр Теор кивнул. — По сути для начала ваша главная задача — понять, что с вами происходит что-то не то. Так-то не стоит выполнять и просто дурацкие просьбы вышестоящих, но это отдельная история, в которой каждый раз стоит задаваться вопросом, что нужно тому, кто просьбу озвучивает. Если нужно научить — одно дело, но если речь идет об использовании, скажем, любознательности студента в личных целях — это совсем другое.

Альба заметила, как Жан на этих словах побледнел.

— Собственно иллюстрирую я тезис о том, что внушения — игра в кошки-мышки. Тот, кто внушает — хочет добиться своей цели, и при этом тот, кому внушают, может эту цель не разделять. Или разделять. Собственно, внушения могут быть как деструктивными, так и позитивными.

На этих словах Альбу словно бы на миг окутало тепло. Ощущение было очень приятным, на самом деле. Хотя она и заметила, как Свен замер, с явным недоверием смотря на преподавателя.

— И положительные внушения при том тоже могут упираться в естественную защиту. Для ее преодоления есть несколько специализированных лекарских контактов, но на них я останавливаться не буду. Специфика там такова, что защищаться не нужно совершенно. Применяющие подобные техники с помощью них просто неспособны навредить. А вот что касается деструктивных внушений — их чаще всего проводят с речевым компонентом, но не обязательно напрямую. Скажем, вы можете разговаривать о погоде, и ваш собеседник описывает вам, как на улице мрачно, слякотно, холодно и сыро. Вы выходите из университета и понимаете, что и правда мрачно, слякотно и сыро. И чувствуете, как возникает желание утопиться в ближайшей луже, хотя еще полчаса назад вы собирались в ней кораблики пускать. Я утрирую, но, думаю, смысл ясен. В данном случае для преодоления естественной защиты использовалось прямое эмоциональное воздействие. Принцип понятен?

Все четверо кивнули.

— А что с этим делать-то? — Жан явно был в недоумении.

— Собственно, первое, с чем вам нужно разобраться, в первую очередь для себя: через какие эмоции и слова вас могут вывести из равновесия. В спокойном состоянии разума вы почувствуете чужеродность принуждения и сможете бороться с ним, даже если внушение сильное, сможете позвать на помощь, сможете не делать того, что вас заставляют. Но сложнее всего именно понимать, что что-то не так. И для этого вам самим для себя нужно определить те темы и моменты, которые могут быть использованы для того чтобы отвлечь ваше внимание. И как только вы заметите, что какой-то подобный диалог происходит — под любым предлогом выходите из контакта.

Видя несколько разочарованные лица адептов, менталист пояснил:

— Вы думали, что я покажу вам защитное плетение, и мы его разучивать будем?

Смутили все, даже Альба.

Теор чуть улыбнулся.

— Покажу, на самом деле. Позже. Когда все разберетесь с контактом и точно поймете, как он ощущается. Но не будет толку ни в какой магии, если вас удастся поймать на эмоциональные крючки. Ловят, кстати и более опытных и сильных магов — это вы можете по учебникам истории помнить. Так что первая ваша задача — научиться следить за самим собой и выходить из общения с тем или теми, чьи слова или действия вас задевают. Это, кстати говоря, и без магии делать стоит. К тому же без понимания собственных мыслей вы не сможете содержание внушения найти. Если не знаете что свое — как найти чужое в разуме? Потому если вы решите освоить хотя бы базовую защиту, то вам придется потратить некоторое время на общение с самим собой. Ваш лучший помощник — ваши естественные щиты, но прежде чем их усиливать сначала надо приучится ловить на них внушения. Я не говорю о чем-то сложном, вроде внушения несуществующих зрительных или слуховых, скажем, образов или внушения отсутствия существующих, такое незаметно не сделаешь. Куда больше опасна более тонкая работа, которую надо научится распознавать сначала.

— Я хочу, — Альба не сомневалась. — Даже если поучится плохо, то все равно хоть что-то лучше, чем ничего.