Репортеры, подпевая, изучали через оптику скопление VIP и компоновали в уме тексты для завтрашней глянцевой прессы. Надо как-нибудь так извернуться, чтобы в статье не просквозило даже тени намека вроде «Глава суверенной цивилизации истово молится за мир и дружбу всех разумных – в компании чудовищ, диктующих нам образ жизни, стиль мышления, структуру госбюджета и военную политику».
Праздник – полусветский, полуцерковный – овладевал Городом, словно пожар, и в развеселых компаниях уже кричали пастиш на федеральный гимн:
Президент в соборе приложился к продезинфицированным святыням под салют блицламп; все торопились запечатлеть миг поцелуя и благоговение на его постном лице, а в космопорту с орбитального лифта сгружали ящики, и тальман регистрировал, что это липки, верхнее белье, произведенное на Туа-Тоу, 40 000 штук в упаковке, но липки были фальшивыми, как благочестие Президента, – их подпольно изготовили на Глейс, перепродали на Кьяране, снабдили поддельным сертификатом на Олимпии, так что и концов не сыщешь. В двойных днищах ящиков лежало контрабандное оружие, изготовленное без лицензии на Эридане, – хорошие стволики! Их ждут мафия и партизаны. Провозить нелегальный товар лучше, когда Город веселится, как легче одурачить пьяного; даже таможенники слегка подкурены мэйджем и сольвой и охотней берут взятки.
Надеяться можно лишь на неподкупных, непьющих киборгов таможенной службы. Для них не существует презумпции добросовестности импортеров, для них все – жулики и слуги Принца Мрака, меченные Глазом Глота. Мощные ольфактометры кибер-таможенников улавливают запах взрывчатки, оружейной смазки и аромат наркоты. Поэтому их иногда запирают в «мертвятнике», чтоб не мешали, а профсоюз таможни пишет протесты: «Киборги сокращают число наших рабочих мест!»
– Мы – открытый мир, – провозгласил Президент, незаметно протерев губы обеззараживающим тампоном. – Мы за развитие широких всесторонних связей с братьями по разуму, за взаимовыгодное сотрудничество и распространение единых духовных ценностей…
Мирк тихо заухал, улыбаясь носом; главный имперский туанец изобразил на лице светлую радость, а в студии Отто Луни, прикрывая стыд ладонями, вертелся, пока его опрыскивали побелкой из краскопульта, и повизгивал:
– Еще немножечко! Ниже спины, пожалуйста!.. Ну что, девочки, примут меня в братву по разуму?
– Третьим сортом! – хором вопили развеселые девицы, кто в наклеенной шерсти, кто с хвостиком и в золотых контактных линзах.
– Ах, как вы меня присрамили!
– Это мы тебя похвалили!
Отто обрядили в фартучек с кружевами и чепчик.
– Или вы меня не узнаете?! – вскричал он басом. – Я высшее существо из верховного мира! Эй, подать мне таблеток и сладких конфеток! Наемся и буду судить все нации-цивилизации. А потом всех зацелую.
Девицы брызнули врассыпную; Отто Луни помчался за ними:
– Э, вы куда?! Стоять, кому сказал?! Ну-ка, все покупайте, что я привез! Звездное качество! Я за вас душой горю, почти даром подарю! С тебя хвост, с тебя глаз, а остальные – кто что даст. Все товары – первый сорт, печать копытом ставил черт. Пеньюар элитарный из конской травы, без дырки для головы – очень удобно! Духи-обольщение, слегка протухли, их свиньи нюхали. О четырех штанинах брюки, чтобы совать туда и руки; кто их носит, на углу томпаки просит и большие тыщи зарабатывает. Пилюля неизвестной медицины, делает женщину из мужчины; я вот съел и чудо как похорошел, от мужиков отбою нет, правда – рога выросли, как побочный эффект.
Некоторые нарочно выводили на экран два канала рядом – и I, и XVII.
– …и мы будем последовательно расширять контакты между мирами, – продолжал Президент, – углубляя обоюдно направленное обогащение культур.
– А еще я привез сериал, – не унимался Отто Луни, – он у нас всем мозги обломал и до вас добрался. Настоящая зараза, по всем каналам в день идет тридцать три раза. Кто там отец, кто мать – вам сдуру не понять, до того межпланетно, но если бидон пива опрокинуть и по башке дубиной двинуть – тут оно в глазах и прояснится. Все поймешь, чего и нету. Психиатры этот фильм рекомендуют детям для прибавки знаний о том свете и чтоб погуще было пациентов. Еще очень полезно тем, кто хочет разобраться в размножении улиток.
На то он и праздник, чтоб было веселье. Негативные новости ушли на третий план, осталось зубоскальство на неиссякаемую тему о пришельцах. Если мы им уступаем в технике и вооружениях, то хоть похохотать можно вволю, глядя, как Луни переводит с зазеркального на линго приторно-корректную речь главы Федерации.
В такие беспечные дни оживает надежда; в будни она лежит мертвой под обломками зданий в Руинах, или валяется с дозой в крови по притонам, или торопливо пьет за углом «синьку», суррогат агуры, чтобы вернуть глазам блеск, а лицу привлекательность, но это все обман и наваждение – лишь в праздник она воскресает воистину, дарит мечты и манит ввысь.
Но милая Вальпургия, шагнув в наш мир из древней ночи, неизменно забывает прикрыть дверь, и недобрый ветер с той стороны колеблет скрипучие тяжкие створки, и к нам проникают фантомы, темные предчувствия и мрачные знамения. Как встарь, на 1 мая и 1 ноября открывается ход оттуда сюда; достаточно замереть, насторожиться и закрыть глаза, чтобы почуять кожей ветерок, несущий чьи-то шепоты и вздохи.
Поэтому в ночь одоления тьмы люди не спят, зажигают огни и шумят, чтоб отпугнуть запредельное зло.
Спать нельзя! Чуждый, нездешний сон вольется в тебя, черной водой затопит голову, и утром ты очнешься, недоумевая: «Где я был и что я видел? Кто был рядом со мной – нелюди или тени?..» Ты все позабудешь; останется тяжесть в висках.
Кто сказал, что телевизор – зеркало реальности? Перейди с канала на канал – и увидишь Принца Мрака вместо Президента; угадай, кто из них настоящий?
Хиллари пробивался сквозь толпу плотно сгрудившихся людей. Кто-то оглянулся, когда Хиллари толкнул его в твердое плечо, – изжелта-серое лицо с раскосыми глазами, безволосая шероховатая голова; это голем, человек из глины. Хиллари прянул в сторону, подальше от него.
Где же Эрла?
Дом. Подъезд. Наверх, задыхаясь и спотыкаясь на ступенях. Тонкий девичий голос за дверью читает по книге:
– Городские партизаны объединены в ячейки. Ячейки включают от трех до семи человек. Боевые ячейки сходятся для тренировок в лагерях, которые расположены в малоизученных районах Города. Поиск лагерей производится с воздуха и из космоса. Нередко учебные центры партизан замаскированы под пейнтбольные клубы…
Послышались аплодисменты, словно на конгрессе. Потом новый голос предложил:
– Давайте похитим Эрлу Шварц! Пусть Хиллари боится за нее. Спрячем ее в водопроводном колодце…
– Нет, она богатая, ее охраняют. Слишком много времени уйдет на подготовку акции.
– Ну, тогда ту крысу из проекта, что выступала у Дорана. Мы поймаем ее, когда она поедет в Город.
Хиллари забарабанил в дверь:
– Откройте немедленно! ЭТО ПРИКАЗ!
Но чтица продолжала, притворяясь, что не слышит его:
– Постоянно действуют восемь партизанских союзов общей численностью до четырех с половиной тысяч. Это – живущие подпольно нелегалы. Нелегалом быть почетно, а погибшие становятся святыми. Поэтому следует добиваться, чтоб нелегалы попадали в плен живьем, отрекались от своих убеждений и сотрудничали с властями.
– Не будет этого! Гильза учила драться до последнего. Она не сдалась. И я не сдамся.
Снова захлопали в ладоши, а внизу на лестнице послышались шаги голема. Хиллари бросился к лифту, потом к окну – из глубины улицы донесся шум толпы, там горели перевернутые автомобили. Сердце захолонуло, толчком ударило под горло, рождая сдавленный стон, – и Фанк осторожно удержал ладонью приподнявшегося Хиллари:
