После общего выступления с шефом спасательной медбригады («Меры, принятые комиссаром Сато, заслуживают самой высокой оценки») он углубился в доклад для СК. Диадумен уже сделал необходимые подчистки, следовало их украсить и гармонизировать. И не надо стесняться смелых выражений в превосходной степени — «самый», «наилучший», «максимальный». Сато любил всё самое-самое, в том числе себя.
Пусть только попробуют не отметить его заслуг! Это будет дискриминация меньшинств в чистом виде, повод для новых обид и жалоб по инстанциям. Каждый чиновник обязан помнить, что первыми награждают ущербных, убогих и вывихнутых, чтобы им было не так кисло жить на свете. Нормальные подождут.
Исправлял и комбинировал он под музыку из ОЛДО. Всё сходилось и подпирало друг друга. Осторожно и дозированно ввести тему феномена и того, как Сато верно распознал его. Он запросил консультацию бладраннеров, занятых инопланетными аномалиями, и получил обстоятельный ответ — да, встречается, крайне редко; феномен обозначен как «неосадочная монолокулярная конкреция Торна-Зиновича-Рейзера», обладает парабиологической активностью и субкристаллическим метаморфизмом с выходом/поглощением энергии, не изучен.
Увлечённый делом, он недовольно оглянулся на вошедшего Дорифора. Азиат тем более не показался ему желанным визитёром, что был ещё угрюмее и темнее, чем вчера.
— Я занят, Дори. Занят! Уйди, а если хочешь что-то мне сказать, отправь это по почте. Я прочту.
— Ты отключил свой майлер, Сато. Смотри не надорвись, читая, что там накопилось на твоё имя.
— Не учи меня, помощник. Эпидемия идёт на спад, больше мне ничего не интересно.
— А ты отвлекись. Новость того стоит. У нас... большая информационная проблема, я нуждаюсь в твоей санкции. Хотя по большому счёту меры запоздали.
— Ладно, давай! — Сато развернулся вместе с креслом, скрестив руки на груди. — Вываливай, да поскорей.
— Получено письмо с «Сервитера».
— О боги, ни один покойник не обошёлся мне в столько нервов, как этот артон! Кажется, я тебе ясно сказал — знать о нём ничего не хочу!.. А что, они всё летят? держатся? ещё немного — и, наверное, я его прощу.
— Они летят, мой комиссар. Летят и пишут письма. Почта от них пришла в 12.04, но не для вас, а веерной рассылкой на семь адресов станции — в пресс-центр, техникам, на отделение Ллойда и так далее. Откуда текст ушёл дальше, в сетевые новости и на телевидение — пока неясно, но факт, что наружу информацию послал Рей Магнус... угораздило эту язву застрять тут на карантине!
Сато подобрался, как перед броском. Магнус с канала VIII был не единственным репортёром, угодившим на «Скайленд» в эпидемию, но наиболее болтливым и развязным из всех. Словно какой-нибудь мелкий туанский князёк, кочующий по курортам, он шастал с командой по объектам заоблачного базирования, освещая и облыгая жизнь косменов. Страсти на «Скайленде» и потеря двух сотрудников дисциплинировали Рея, и об эпидемии он передавал довольно объективно, хотя и не без смакования жутких подробностей — а что теперь?..
— Вот письмо, — пришлёпнул Дорифор бланк к столу. — Все только о нём и говорят. Слухи куда заразнее фэл. Что из этого выдоил Рей — смотри в сетях.
Сато читал, и белые волосы его понемногу поднимались дыбом — не реально, разумеется, но ощущение было именно такое.
«На случай, если мы погибнем, сообщаю, что, по нашим предположениям, в грузовых отсеках „Сервитер Бонда“ могут находиться тела умерших от фэл на станции „Скайленд-4“. Если сложная техническая обстановка позволит нам подробнее обследовать отсеки, мы постараемся уточнить сведения о наличии и количестве мёртвых тел, которые не числятся в перечне грузов».
Сато бросило в мертвенную синеву, которую не скрыл даже макияж.
— Как он посмел!!? Что за бредятина!!? Да у него мозги скисли в колбе — или куда они там у артонов всунуты!..
— Магнус продал новость своему каналу, а оттуда... короче, смотри Закон о свободе информации, — недобрым голосом добавил Дорифор. — Сейчас это вывешено везде, где только можно.
— Пункт шесть, параграф десять Закона о чрезвычайном положении! — вскричал Сато. — Статья о заведомой дезинформации! Вот тебе санкция! Не допускать репортёров к прямой связи! Перекрыть каналы!
— Поздно, могут оспорить в судебном порядке. Лучше готовиться отвечать на вопросы — боюсь, они уже посыпались.
Впившись в экран, Сато включил обозреватель почасовых новостей. Ужас объял его; первым, что бросилось в глаза, был блиц: «КОРАБЛЬ СМЕРТИ. Устаревший лихтер „Сервитер Бонд" (классификация F3c/c, модель „гросс марди 56"), возможно, несёт в своих трюмах тысячи неучтённых трупов — вместе с кораблём они сгинут в дьявольском пекле Нортии».
Комментарии были не лучше:
«ТАК ПРЯЧУТ КОНЦЫ В ВОДУ! ТОЧНЕЕ — В ОГОНЬ. По неподтверждённым данным, их морили в трюме „Скайленд-4" без оказания медицинской помощи, воды и пищи, чтобы скрыть незаконный найм рабочей силы и торговлю людьми... »
«СТАНЦИЯ В ШОКЕ. ТРАНЗИТ МЕРТВЕЦОВ. Ужасные подозрения множатся на „Скайленде-4", где лишь в последние часы остановлена безудержная эпидемия мутантного вируса фэл. Полагают, что лихтер „Сервитер Бонд" ушёл в последний рейс к Нортии, полный трупов нелегалов и мигрантов, умерших взаперти в страшных муках... »
С трудом удержавшись, чтобы не сцарапать мерзкие сообщения с экрана и не растоптать их в бешенстве, Сато напустился на Дорифора, меланхолично стучащего ногтем по бронзовым туанским фигуркам, отлитым в соблазнительных позах,
— Дори, куда ты смотрел?! как ты допустил это?!!
— Повторяю, — бесчувственно и мерно отозвался азиат, — письмо пришло в 12.04. Пришло не ко мне. Никто не извещал меня о нём до 15.47, когда со мной связался инженер службы магистралей высокого давления и спросил, видел ли я в новостях сюжет о «Сервитере» и что это значит. Я вышел на связистов и...
— Дори, я тебя уволю! за бездействие!!!
— Не посмеешь, — грустно, но без выражения в глазах качнул головой азиат. — Скоро у тебя прибавится работы, и ты будешь нуждаться в верных людях. Лучше оставь меня. Я могу дать хороший совет. Скажем, соединиться с «Сервитером»...
— Без тебя знаю, что мне делать! — Сато дробно выстучал по клавиатуре свой код, ткнул в прорезь детектора картой допуска и прокричал в микрофон: — Срочно, немедленно мне on-line с капитаном «Сервитер Бонда»!!!
— По-моему, я удержал нашу развалюху на векторе одной силой воли, — поделился Форт своими чувствами с Далан. — Ума не приложу, с чего её вдруг повело рыскать. Сделал раскладку выхода секунда за секундой — ни черта не прояснилось. Гляди — вот мы входим, вот начались отклонения... Градусом больше, и нас нет. Как хочешь, а мне кажется, что эта надувная чёрная бестия в стволе скривила силовые линии стержней. Много не надо, хватит изогнуть их на семь-восемь делений.
— Ему же хуже, — молвила Далан, внимательно уставившись в экран. — Нагрузки, если входить-выходить вкривь, слишком высоки.
— Учитель уверен, что он выдержал бы. Это камень в оболочке плазмы, а не мы с тобой.
Учитель, которого никто не видел ни живым, ни в его теперешнем «особом состоянии», постепенно приобрёл достаточно весомый авторитет, поскольку никто, кроме него, не был осведомлён о свойствах и намерениях чёрной бестии.
Установив однажды странную, во многом ненадёжную связь с ним, экипаж больше не мог забыть о пассажире из отсека 14 и время от времени обращался к Учителю. Как он слышит и отвечает, каким образом поддерживает контакт, будучи мёртвым, экипаж не слишком заботило. Важнее не оставить человека в одиночестве.
Форт убедил Учителя перейти на звуковую речь. Голос пришлось выбрать синтетический, машинный, поскольку речью как таковой — он сам так сказал — Учитель не владел. Через динамики он говорил так же суховато, отрывисто и не всегда правильно.
Другой причиной, заставлявшей обращаться к нему, была информация о противнике. Это куда серьёзнее.
