Санторинец!

А потому…

– Убери руки, женщина! Как ты смеешь повышать голос рядом с мужчиной?!

Подобных заявлений Ярина и рядом терпеть не собиралась. Никогда.

Бац!

Пинок вышел просто идеальный. Целилась бы – не попала б лучше. Юсуф упал в пыль как подкошенный – больно же, когда со всей дури, да по ноге, да по косточке носком сапога. А сапожки у Ярины жесткие, из толстой надежной кожи.

– Ау-у-у-у-у!

Вот этот вой и привлек внимание…

– Что тут происходит? Эсса Лонго?

– Эс Хавьер! – Ярина так обрадовалась преподавателю, как и мешку золота не обрадовалась бы. – Помогите! У него сумочка Каэтаны!

Эс Хавьер на ярмарке оказался не случайно. Ему нужно было прикупить кое-что в дом.

Конечно, столоваться он может в столовой. Одежда у него есть. Сбрую и прочее для дракона предоставляет академия. Но…

Надо было прикупить несколько кувшинов дорогого вина – отдариться и Чавезу, и Ледесма. Это как минимум.

Надо было найти что-то для Каэтаны. Понятно, она не за подарок старалась, помогала ему, да и нет таких подарков, чтобы выразить всю благодарность. Это ведь она не дала ему сорваться в пропасть, в боль и вину, в тоску и печаль. Это она была рядом и поддерживала.

Если бы не она…

Как часто, когда человек сильный, мы проходим мимо? Да он же сильный! Он справится!

Только вот поддержка нужна даже самым сильным людям. А закаленный металл после какого-то момента попросту ломается. Мог бы сломаться эс Хавьер?

Мог.

Он и сам это отлично знал. И сломаться, и запить… Ладно, Сварт не дал бы, но есть занозы, которое годами сидят в сердце, укорачивают жизнь, ломают и выворачивают душу.

Есть.

Каэтана позаботилась, чтобы он такими не обзавелся. И Хавьер был искренне благодарен.

Только вот что подарить-то?

Золото?

Она не примет. Золото дарится только внутри семьи, это понятно. Серебро эссе носить не по чину. Если купить какие-нибудь нити из камней? Можно попробовать.

Одна нить, с драгоценными переливающимися опалами, ему даже понравилась. Хавьер приценился, купил ее и убрал в карман. Но… может, и что-то другое стоит посмотреть?

Как же это сложно – дарить девушкам подарки! Сколько лет он ничем таким не занимался?

Продажным женщинам хватало денег, а если он оказывался с кем-то в постели по своему желанию – там и цветов с пирожными за глаза. Тебе хорошо, мне хорошо, зачем еще что-то?

А тут вот…

Что подарить девушке, молодой, незамужней, красивой (красивой, и глупец тот, кто не видит звезд, сияющих в серых глазах!), подарить так, чтобы она поняла: Хавьер ей благодарен. И…

Не может он себе позволить никакого «и».

Права не имеет.

Но подарить что-то такое, чтобы лет через двадцать она взяла подарок в руки и улыбнулась и сказала: вы знаете, в моей жизни был такой человек…

Так – можно?

Хоть так остаться в ее жизни, если больше никак нельзя?

Да и домой возвращаться не хотелось. С подачи той же Каэтаны (Орландо сознался, она настояла и объяснила, что так лучше будет) все вещи Магали собрали, и о жене ничего не напоминало. А боль все равно царапала коготками.

Покусывала изнутри, свербела где-то под ложечкой.

Не хотелось ему домой возвращаться. А самое страшное, что Хавьер знал – почему.

Дом – это где тебя ждут, любят, где родные люди, где хоть одно сердце бьется от тревоги за тебя, где за тебя молятся…

Был у него такой дом?

Нет.

Было жилище, в котором его ждали, кормили и в постель укладывали. А настоящего дома не было. Снова Каэтана, но ведь она правду сказала! Когда любишь – через себя переступишь, лишь бы твоему любимому хорошо было. Истинная любовь что угодно стерпит, через любые преграды пройдет…

Не готов ты себя переломить, чтобы любимому лучше было? А это не такая любовь, значит. Это страсть. Это желание владеть. Это эгоизм. Но не то, истинное, что даруют только боги и только немногим.

Не было у Хавьера ни такой любви, ни такого дома. А жилище… что ему? Постоит, не развалится. Вот и ходил он по ярмарке, стараясь шумом голосов, запахами, яркими цветами как-то заглушить свою тоску. Домой он позднее вернется, чтобы бросить все и сразу на обед. Так лучше будет…

Голос Ярины он не узнал бы. Царапнуло имя – Каэтана.

И сумочка, которая валяется под ногами, в пыли. Хавьер ее помнил, Каэтана с ней в академии ходила. А что? Ключик, зеркало и расческа туда помещаются, ей хватало. И Ярина зажимает в угол санторинца, который явно сейчас попробует ругаться и шуметь.

Рядом Майя держит поднос со сладостями.

Но сумка?

Откуда?

– Ярина?..

Вмешался он раньше, чем осознал свое движение к девушкам.

– Эс Хавьер! – рявкнула эсса Лонго. – А вдруг они не просто сумки крадут? Они и с Каэтаной что-то могли сделать?

– Я?! – почти взвыл санторинец…

Бац!

Хавьер и разбираться не стал. Приведем в чувство, потом допросим. Тело даже на землю осесть не успело, он подхватил мужчину, перекинул руку через свое плечо.

– Моему другу плохо! Дайте пройти…

– Да-да, дядюшка, сейчас мы найдем лекаря, – заботливой наседкой суетилась рядом Ярина. Хавьер сверкнул на нее глазами, чтобы не переигрывала, и потащил Юсуфа к одному из выходов.

Сейчас мы с тобой поговорим, приятель.

Майя подобрала еще и сумочку и последовала за своими, не выпуская подноса. А что – сладости бросать? Да никогда! И ни за что! Как у вас только язык поворачивается такое предложить!

Юсуф очнулся оттого, что эс Хавьер без особых рассуждений сунул его мордой в море. И подержал там пару минут.

– Буль! Бур-р-р-р-р-л-л-л-л-ль!

– Ага, говорить хочет, – понятливо кивнул Хавьер. И вытащил санторинца из воды.

Зря.

Первое, что сказал Юсуф:

– Пустите! Я жаловаться буду, как вы смеете!!!

За что и вернулся той же мордой в то же море. Слушать его, что ли? Перебьется!

Следующее выступление началось со сплевывания большого количества воды. А потом все равно:

– Вы не смеете!!!

– Эс Хавьер, – вмешалась Ярина, не дожидаясь третьего притопления, – вы его давайте… того? Пристукните – и пусть полежит под кустиком. Вряд ли в гавани много санторинских кораблей, найдем, откуда он явился. И все-все выясним.

– Я не с корабля!!! – завопил Юсуф, прекрасно понимая, что с ним сделают и Хасан, и его высочество за провал миссии.

Не поверил никто.

– Без денег? Без кошелька? Разве что по карманам монеты? Без верхней одежды? И сладости ты откуда брал, убогий?

– А-а-а-а-а… У меня повозка.

– Эс Хавьер, мне кажется, он нам врет. – Ярина разглядывала свои ногти со скучающим видом. Майя молчала. Она еще успеет вмешаться, если понадобится.

– Мне тоже так кажется. – И эс Хавьер погрузил санторинца в море еще раз.

И еще…

И снова…

Пытка? Безусловно! Пытка, и жестокая, и страшноватая, и человек от нее может погибнуть, если сердце не выдержит. Но как быть, если беспокоишься за близкого человека? Если эти твари что-то с ней сделали? Майя успела проверить сумочку Каэтаны – там и кошелечек, и платок, и прочие мелочи… ладно – мелочь! А без кошелька – куда?

Определенно, эти твари что-то с ней сделали! Так что эс Хавьер собирался быть безжалостным.

Юсуфа хватило минут на сорок.

Потом он все же сломался. И, обмочившийся, измученный, принялся рассказывать.

– Принц Баязет приказал привезти ему чужеземку, оскорбившую великого…

Чего Хавьеру стоило сдержаться и не дотопить подонка до логического конца… чудо, наверное. А может, не чудо.

– Что за корабль? – жестко спросил он.

– «Непобедимый».

Хавьер посмотрел на Ярину и Майю.

– Девочки… узнайте, корабль на месте или нет?

Ответил за всех Юсуф:

– Я знал, ЗНАЛ!!!

Здесь его просто убьют. И только его.

А в Санторине принц и всю его семью приговорит. Так что Юсуф старался молчать и выгадывать время. А потом… потом от пристани отошел белый корабль с синей полосой на ватерлинии и синими полосами на парусах.