Нет уж!

Лучше хоть на каменоломни! Да и три года – это срок.

Много воды утечет, что-то позабудется, что-то сбудется… Лучше Юсуфу пересидеть эти годы в тихом месте. И родные его целее будут.

Так что и с эсом Хавьером Юсуф пошел своей волей, и в краже кошелька признался, и в бараке вел себя паинька паинькой.

Убивать его никто не станет, а остальное… положа руку на сердце – заигрался принц. И Юсуф это понимал.

Нужна ему та баба!

Да этих дур хоть в Санторине, хоть где – плюнь и попадешь. И баба-то так себе! А его заклинило! Подавай, значит, именно эту девку!

Не-не-не, Юсуф на такое не подписывался. Когда господину голову снимут, его слугам тоже солоно придется, а за такое – снимут, можно и не сомневаться. Потерял его высочество границы, потерял как есть. А за такое головы и принцам снимают, тем паче их в Санторине штук десять бегает, от разных баб.

Так что лучше Юсуф тут побудет в бараке.

А дальше… а, поживем – увидим.

И да смилуется над ним Сантор!

Орландо Чавез чувствовал себя счастливым.

Бывает же такое состояние… уже несколько раз – было.

После сытного обеда, ужина, после разговора с приятными людьми… он уж и забыл, как это бывает – дома.

Забыл, когда последний раз ел что-то домашнее.

Давно. Еще когда женат был, но это было и давно, и недолго, и вспоминать об этом сильно не хотелось.

Любовь же!

Молодость, когда любовь отросла, а мозги не проснулись, к сожалению. Вот и женился на свою голову. А потом и оказалось, что семьи довольны, родители счастливы, а дети… а дети друг другу везде чужие, кроме постели.

Там-то все было хорошо, а стоило выбраться из кровати – и начинались ссоры, споры, скандалы… Два года они прожили вместе, но Орландо успел приобрести просто неизбывное отвращение к браку. Никакого здоровья на эти семейные отношения не хватит! Домой приходишь, как на войну! Иди и думай, за что на тебя сегодня наорут. То ли за невнимание к супруге, то ли за внимание к другим бабам… хотя когда там то внимание проявлять? И не хотелось даже…

В смерти жены Орландо виноват не был. Не он сажал ее в коляску, не он катал по набережной. Не он лошадей испугал так, что те понесли и вывернули супругу под копыта и колеса. Спасать там было нечего.

Как случилось, так и случилось.

Но!

Семья тут же начала давить на Орландо. Вдовство – это как? Это дело такое, погрусти годик да и женись еще раз! Желательно с выгодой для семьи.

Орландо и психанул.

Разорался, чуть ли не впрямую отрекся от родных и ушел из дома в чем был.

Может, и пропал бы молодой эс, не приспособленный особенно ни к чему. Но – повезло. На него натолкнулся прошлый ректор.

Эс Эзекиль Силва.

Конечно, Орландо он знал – а что? Парень же у него учился, в академии. Просто не совпал он ни с одним драконом, так бывает. А парень-то неплохой. Ну, не драконарий. И что с того? Всякое бывает…

Подумал эс Силва минут пять, да и предложил Орландо должность в академии. Сначала – своего секретаря. С бумагами возиться, помогать… возраст-то уже не тот и силы не те, а в академии одни драконарии…

Вот кто его знает, с чем это связано? Но драконарии просто физически не способны к управлению чем-либо. Академию им не доверишь. Только драконов.

Орландо и согласился. И как-то оно так постепенно пошло…

Год поработал, два, три, потом эс Силва к королю ездил, согласовал его кандидатуру на роль ректора академии: мол, лучше никого не найдете, ваше величество. Даже не ищите…

Заминка вышла потому, что Орландо не женат был, но и тут прикрыться удалось. По супруге горюю, и все тут! Не могу представить на ее месте никого другого.

Вообще никого представлять не хочу, наелся супружеской жизнью! Сыт по горло!

И вот уже какой год работал он в академии! Эс Хавьер, кстати, выбору этому был рад. Нельзя сказать, что они были такими уж закадычными приятелями, но Орландо сочувствовал т-Альего, помня свои скандалы.

Даже помог чем смог.

Семья пыталась наладить контакты, но Орландо посылал всех к морским химерам. Ибо перебьются!

Как его из дома выгонять сопляком и пять лет не интересоваться, жив он или мертв, – так это они первые. А как он ректором стал, так сразу объявились?

А если б его убили за это время?

Сам бы под мостом каким подох?

Силва его спас, а так-то всякое могло быть.

Эзекиль и получил все то, что предназначалось родственникам. Старый холостяк, умер он не один. Орландо до последнего о нем заботился. И относился как к родному отцу, – а что? Жизнь-то ему Эзекиль спас? Спас!

По трудам и благодарность!

Но объяснять это посторонним людям, с которыми общего только фамилия?

Перебьются!

Орландо жил тихо и спокойно и был по уши доволен своей жизнью. Он даже преподавательниц в академию подбирал таких, чтобы искушений не возникло, а ученицы…

Да кто на эту зелень смотрит-то?

Правильно, не он.

А потом все как-то в один момент изменилось. И имя изменениям было – Мариса Лиез.

Красавица?

И что? Таких красоток тут не одна тысяча перебывала.

Умница?

Тоже верно. Но и снова – бывает.

А что, ЧТО тогда в ней такого необычного?

Орландо думал и так, и этак, поворачивал ситуацию и наконец понял.

Мариса была… нет, до какого-то времени она была обычной. А потом в ней появилось нечто новое. И он это понять не мог. Определить не мог.

Тайна?

Секрет?

Непонятно.

Но Мариса иначе стала ходить, говорить, держаться. Выпрямилась спина, поднялась голова, засияли карие глаза… Она и раньше была хороша собой, а сейчас от нее словно свет шел, и Орландо не мог понять – он дурак или остальные такие слепые? Почему никто и ничего не замечает?

Даже родной брат Марисы?

А окончательно все поменялось этим летом. Когда она сидела в его кабинете, и смотрела, и…

Что, ну что такого бывает в человеке? Чтобы ты глядел на него и думал, что в Фейервальде сотни тысяч женщин – и всего одна Мариса Лиез?

И ведь Орландо знает ее семью! Там тот еще гадюшник! И про скандал слышал! И про все остальное…

И все равно его тянуло и к Марисе, и в дом т-Альего. Сейчас, когда Мариса была здесь…

Хавьер еще улыбался, гад, так, понимающе. Мол, не стесняйся! Действуй, дружище, меня Мариса не интересует, мне Каэтана нравится. Странный он все-таки…

Хотя Каэтана Кордова – тоже загадка. В академии была чучело чучелом, а сейчас видно и что фигура у нее есть, и что улыбка потрясающая, и разговаривает она иначе…

Непонятно, что происходит, но…

Что-то такое. Странное.

В этих мыслях Орландо и дошел после обеда до своего домика. Там и вспомнил, что ключи-то забыл. Видимо, когда пришел к т-Альего, они в руках были, он их положил при входе, на комод, а когда стал уходить…

Из головы вылетело. Уж больно все вкусно было, и приятно, и вообще… красота!

Орландо развернулся и отправился за ключами. А подходя к домику друга, услышал истошный свинячий визг. И только потом понял, что это не кабана режут, а Матиас Лиез орет и на Каэтану, и на свою сестру.

Такого спускать Орландо не собирался. Это что еще за новости?

Ударил он раньше, чем просчитал последствия…

Матиас Лиез прямо-таки нутром чувствовал: происходит нечто интересное.

Очень интересное.

И происходит, и проходит мимо, а он не участвует! И не знает, как можно получить на этом происходящем свою выгоду.

Мариса?

Та знает, наверное. Но молчит.

Совсем сестричка от рук отбилась, надо будет это исправить. А пока… может, пока просто последить за ней?

И Каэтаны третий день нет в столовой. Кто-то другой и внимания бы на это не обратил – подумаешь? Мышь, она и есть мышь, и места занимает мало, и не общается ни с кем… Но ее – нет!

Остальные девушки, которые остались на лето в академии, – есть. А Каэтана где-то ходит.

Где?!

Она уехала? А куда? Или… к кому? С кем?