– Надо – говори, – с тоской предложила я.
– Не здесь же! – почти возмутился Матиас. – Пойдем, прогуляемся.
Кретинизмом я не страдала и рисковать не собиралась. Матиас уже получил под начало своих приятелей, а чего от меня ожидать, они знают. Могут и напакостить, и ловушку какую подготовить – запросто.
Поэтому никуда я с ним не пойду. Здесь вам не американский фильм, в котором герои бодро лезут везде, где не надо.
– Но нас могут подслушать!
– И кому мы нужны? – искренне удивилась я. – Матиас, либо говори, либо проваливай, не отнимай у меня времени. Мне завтра надо уезжать в Сан-Эрмо…
– Поедем вместе?
– Прости. Ректор будет против.
– Эс Чавез! – Матиас почти рычал. – Это он… и ты… и Мариса…
– Не поняла?
Я, Орландо, Мариса… этот дебил на шведскую семью, что ли, намекает? Или санторинскую, шведов-то здесь нет, а в Санторине гаремы в норме.
Ему жить надоело?
Да, надоело, и последующие слова это прояснили.
– Каэтана, мы разговаривали с Марисой. Я знаю, что с ректором у нее началось с твоего подзуживания. Это ты виновата!
Я только глаза закатила.
– Конечно! Двое взрослых людей, которые могут отвечать за себя, решили строить совместную жизнь. А виновата в этом я.
А часовню тоже я развалила? Или это еще до меня постарались?[76]
– Мариса была скромной и послушной, пока не связалась с тобой.
Я вздохнула.
Не была, в том-то и дело. Иначе Эстанс ее бы не выбрала. Никогда она такой не была. Но давила себя, втискивала в рамки что есть сил, мучилась, страдала… точно знаю, ничем хорошим такое не заканчивается.
Сколько раз я видела случаи! Сколько женщин ко мне приходили!
И после операций, и мучающиеся различными болями, и в весе слона…
И все это не просто так. К примеру, одна милая девушка изволила отожраться до ста двадцати килограмм от безысходности. Муж-алкоголик, ребенок маленький, квартира его, идти некуда…
Стоило решить одну проблему, то есть найти ей надомную работу, как она постепенно начала худеть. Работа двигалась, появились деньги, а значит, и независимость, жизнь больше не пугала, а там и развод последовал.
И уход на съемную квартиру, и знакомство с нормальным мужчиной… Я у них еще и на свадьбе гуляла. А началось все с прихода в спортзал. Надо просто не стесняться определить свою проблему.
Наше тело умнее нас, и если что-то не в порядке внутри – это отражается то, что снаружи. Язва желудка? А может, у вас есть родственник, который нудит без перерыва? Или свекровь-инспектор, к примеру? Думайте, что надо исправить в окружающем мире, чтобы не оставалось проблем со здоровьем. А то так и до рака недалеко или еще до какой пакости.
Бывали случаи.
Вот, Мариса старалась, но ничего хорошего из этого не получилось бы. Рано или поздно она бы просто погибла. Не создана она сидеть дома и красить глаза, не сможет постоянно наносить визиты, пилить слуг и ждать мужа от любовницы. Ее это сожрет.
Матиас этого просто не понимает. Не дано человеку. Есть такие люди – эмоционально глухие. Намертво глухие…
Жаль.
– Матиас, я не стану обсуждать с тобой подругу. Даже если это твоя сестра. Что тебе от меня надо? Конкретно от меня?
Матиас выдохнул. И решился, как рюмку выпить.
– Каэтана, я знаю, что между тобой и т-Альего что-то есть.
Умный какой. И не поспоришь. Есть, конечно. Дружба, симпатия, общие интересы и дела. Но скажи это Матиасу – ведь никогда не поверит. В его голове мужчину и женщину может объединять только постель. И кто тут недоразвитый?
– Сейчас он даже может на тебе жениться. Но ты сама подумай, он – плохая партия. Твой отец его не одобрит, и возраст у него, и состояния нет, и семья… Тебя это просто измучает.
– А тебе какая разница?
Матиас выпятил грудь. Я смотрела на него даже с некоторой брезгливостью.
Вот как в одной семье появились два настолько разных человека? И Матиас, и Мариса – оба красивые, стройные, высокие, поставь их рядом – сразу ясно, что брат с сестрой. А загляни внутрь – такая разница!
Я не о вскрытии! Я о душе. Как это ни забавно, но Матиас – редкостная плесень. Даже не в отца, Маркус Лиез все же мужчина с характером и за свою семью в клочья порвет. А Матиас… этот будет рвать внутри семьи. И это вдвойне противно.
Бей своих, чтобы чужие боялись? Как-то так? Тьфу!
– Я принимаю участие в твоей судьбе. И не хочу, чтобы тебе было плохо!
Я только глаза закатила.
– Вот спасибо, благодетель. Это все?
– Н-ну…
– Можешь договаривать.
– Каэтана, – Матиас смотрел глазами испуганного олененка, – ты должна понять, что будущее надо строить с человеком одного с тобой круга. С тем, кто будет понимать тебя, любить и уважать.
– Я поищу такого, – благосклонно кивнула я. – Спасибо за совет.
Матиас похлопал глазами еще раз.
– Подумай. Возможно, искомое находится рядом с тобой.
Я едва не застонала. Вот что с дураком делать? Намеков он не понимает. Самой сделать вид, что я ничего не поняла?
И что это даст? Дурак же не успокоится!
А если…
– Матиас. – Мой голос дрогнул. – Ты не понимаешь… не надо, прошу, не надо со мной больше даже заговаривать.
Лиез опешил от неожиданности.
– Э-э-э-э-э?!
– Ты просто не понимаешь. Раэша Луна отравила мне все детство, извела мою мать, была любовницей моего отца. Не надо думать, будто дети слепые. Все я понимала. И ты… ты лег с ней в одну постель! Ты просто подходишь ко мне – и я чувствую, как с тебя капает грязь! Эта женщина… она хуже уборной, она пятнает все, что к ней прикасается…
Лиез открыл рот. Закрыл рот.
– Я нечаянно…
Шикарная отговорка! Вслух я ее комментировать не стала. Истерический хохот и так рвался наружу, и пришлось его проглотить, чтобы не напугать клиента. Комок смеха так тяжело упал в желудок, что аж слезы на глазах выступили. Матиас принял это за выражение моей боли и даже встревожился. Жаль, зарыдать я уже не потянула.
– Куче навоза все равно – упал ты в нее нечаянно или нарочно. Ты все равно уже испачкался. И это так больно, и так противно… хватит меня мучить!
Я истерически хрюкнула (уж как получилось) и умчалась раньше, чем хохот таки вырвался наружу.
Едва до комнаты долетела – и опустилась прямо на пол, покатилась по ковру.
Идиот, какой же идиот! Слов у меня нет! Одни эмоции!
И за такого замуж?
Срочно драконов мне, санторинцев, пиратов и химер! В любом количестве! Этот комплект намного приятнее эса Лиеза.
– Нашел я сведения об этом гербе. И об этих вазах. – Орландо Чавез выглядел довольным. Мариса тоже. – В библиотеке, что самое удивительное!
Меня это совершенно не удивило. Книги – это миры, в которых можно найти все. От схемы дирижабля до рецепта нитроглицерина. От ухода за волосами до ухода за огурцами, только искать не ленись! Видимо, Мариса и не поленилась, пока мы летали в Сан-Эрмо. Ректор попросил?
Похоже на то.
– Расскажете?
Марисе всей правды не поведали, просто сказали, что нашли старую вазу. И герб нарисовали, схематично.
– Это герб последней принцессы Лараны – Ифигении. Каэтана, что тут смешного?
– Н-ничего, – задавила я неуместное хрюканье. Ну да. Я от Ифигении в полном офигении. Оказывается, мне еще повезло с именем? Могла бы и Изольдой быть, и Ифигенией, и Офелией? Последнее было бы особенно тяжко, потрудился сэр Шекспир…
– И вазы эти с историей.
– Да?
– Когда погибли ее родные, ее высочество была в отчаянии. Она приказала собрать большую часть казны вот в такие вазы, погрузить их на корабль и спрятать сокровища. Где? Этого никто не знает и не узнает. Налетела буря, корабль оказался разбит в щепки… спустя долгое время нашли только кормовую доску с названием. И то – повезло.
– Хотела так насолить санторинцам? Хоть денег лишить, если с остальным не выйдет?
– Нет. Ифигения считала, что для борьбы нужны деньги и еще раз деньги.
