– Ну так что – забираешь или нет? Я, вообще-то, не могу тут вечно стоять! – Полет уперла руки в бока и сверлила Альбу мрачным взглядом.
Пришедшая поморщилась. Стоять и не надо было бы, если бы вредная карга выдала ей ключ от почтовой ячейки. Увы, ячейки соответствовали комнатам, и ключей от них было столько же, сколько в комнате жило людей. И, разумеется, один-единственный ключ, положенный Альбе, обнаружить не удалось. Пришедшей это никак не мешало несколько лет… Пока Полет сама к ней не явилась и не потребовала забрать «нервирующую корреспонденцию».
И теперь Альба разглядывала зачарованный на целостность неподписанный конверт, стоя около своей почтовой ячейки в пыльном складском помещении, а карга следила за ней с мрачным выражением лица.
– Забираю… Наверное.
– Так забираешь или наверное? Учти, если выяснится, что это прислал кто-то из твоих дружков, и это письмо тут взорвется и все разрушит, то…
– Взрывающиеся письма? – непередаваемый акцент возвестил о приближении Генриха фон Тира. – Серьезно?
Кантонец зашел на «почтовый склад» с удивительно мрачным выражением лица.
– Ты что-то об этом знаешь?! – карга обернулась к новой жертве.
– Знаю, – коротко ответил Генрих, переводя взгляд с коменданта на Альбу. – Тебе прислали опасное письмо?
– Не думаю, Ва... Влад.
Пришедшая так и не поняла, правильно ли общаться к наследнику королевской крови, живущему под чужим именем, просто как к другому магистранту, даже с учетом того, что учились они теперь на одном курсе.
– Уверена? – выглядел кантонец крайне взволнованным.
Альба пожала плечами, разглядывая свой конверт.
– Не похож. Да и будь там что-то опасное – защита бы не пропустила.
Прибывающая на территорию «Зеленого» корреспонденция какого-то особого досмотра не проходила, но разрушительные чары или артефакты внутри защитные плетения попросту не пропускали. Порой возникали проблемы: Альба прекрасно помнила, в каких красках декан описывала свои сложности с дипломным исследованием, для которого никак не удавалось доставить пару специфических заклятых предметов, просто уничтожавшихся по пути.
Будь Пришедшая в родном мире, то подумала бы о какой-нибудь бомбе, хотя едва ли в такой тонкий конверт ее можно было бы положить. Но в этом мире ничего подобного не изобрели… Вроде как.
Генрих неопределенно пожал плечами и, звякнув ключами, принялся открывать свою ячейку для писем. Медленно, неспешно…
Альба не сразу поняла, что наследник кантонского престола вообще-то пытался установить с ней полупринудительный контакт. Кривовато для менталиста, но тут скорее сказывалось не отсутствие умения, а явно ощутимые опасения по поводу разом и способной что-то уловить карги, и реакции самой Пришедшей. Впрочем, оно и понятно – виделись они всего несколько раз, а в ГАРХе, где Генрих учился раньше, за подобное можно было и в ответ получить…
Пришедшая сместила тип контакта, убирая все неосознанно использованные кантонцем черты принуждения.
«Что-то не так?» – передала она мысленно.
Разум Генриха ощущался как закрытый чем-то похожим на невероятно прочное стекло… Однако Альба все равно чувствовала в этой защите несколько тонких трещин. Видимо там именно когда-то проломил щиты покойный Гелеф. Теор как-то говорил, что некоторые типы повреждений могут затягиваться годами…
«Возможно, я невежлив или излишне навязчив», – начал кантонец, чья ментальная речь была почти лишена лишних образов, что бывало у тех, кто привык постоянно себя контролировать, – «но я знаю о твоем участии в деле с предателями в Академии… будь осторожна».
«В чем именно? И что не так с этим письмом?» – Альба для верности в реальности помахала конвертом.
«На моей родине некоторые группы Истинных Сынов пользуются почтой чтобы доставить что-то смертельное в конверте с угрозами. Едва ли кто-то из них есть тут, но я должен предупредить».
– Ну что застыли-то? – Полет явно начала выходить из себя. – Синегорская, ты письмо забираешь или нет?
– Забираю, – решительно заявила Альба.
Если внутри что-то опасное, то оставлять это тут совершенно точно не стоит. Мало ли кто еще пострадает…
«Я предупредил», – бросил напоследок кантонец и, разорвав контакт, направился к выходу из склада.
– Ну тогда бери – и свободна! – беловолосая комендант подошла к ячейке Альбы и принялась ее закрывать собственной магией. – Свободна, говорю!
Альба дежурно пожелала карге хорошего дня и сбежала на свежий воздух, сжимая в руке злосчастный конверт.
Около выхода из общежития она на всякий случай осмотрела письмо еще раз, ища на нем хоть какие-то плетения кроме сохранявших сам конверт в целости. Ничего… Пришедшая подошла к ближайшей лавочке и, опустив ношу на недавно покрашенное дерево, принялась перебирать все известные сканирующие плетения.
Ничего. Совсем ничего. Не помог даже «Глубинный Взгляд», который позволял замаскированные высшие проклятия выявить, не опознать, но выявить сам факт наличия.
Это что – анонимное признание в любви? Приглашение на какую-нибудь встречу готовых успешно «расти и развиваться в новом предприятии по торговле последними достижениями алхимии»? Какая-то шутка от близнецов? Впрочем, они после случившегося в ГАРХ вели себя тихо…
Или все-таки и правда что-то опасное?
Альба чувствовала, как по позвоночнику пробежал холодок. Не то чтобы она собиралась поддаваться эмоциям, но потенциальная возможность получить по почте что-то от «Истинных Сынов», кем бы они ни были, точно не радовала.
Пришедшая глубоко вздохнула. Дурацкая ситуация. Ей совершенно точно не хотелось выставлять себя паникером, испугавшимся обычного конверта, но и открывать потенциально опасное письмо тоже желания не было.
Впрочем… Был еще один вариант. Правда, для его использования придется идти на факультет к боевикам, но все же…
В любом случае с этим письмом надо что-то решить. Так-то Альбе уже завтра выдвигаться в Королевскую Магическую Школу на практику, и не оставлять же послание пылиться в комнате? Вдруг там что-то действительно важное…
Альба приняла решение, подхватила злополучный конверт и быстрым шагом направилась к корпусу «красного» факультета. Пришедшая не то чтобы имела там много знакомых, но преподававший два года «основы личной безопасности» ван Канат рассказывал, что именно у боевиков хранился Котонов Куб, односторонне-проницаемый для магии артефакт. Он позволял поместить что-то внутрь себя, активировать тем или иным образом – и из полной безопасности наблюдать за тем, что будет происходить.
Использовали куб для исследований, ну и иногда – для демонстрации адептам работы того или иного разрушительного плетения. Хранился он на кафедре теоретических исследований деструктивных воздействий…
Сейчас закрытой.
Альба, смотря на запертую массивную дверь, подавила желание застонать. Понятно, что лето, что сессия у большинства уже закончилась… Но неужели все так «вовремя уехали? Она-то рассчитывала найти ван Каната и договориться с ним насчет неофициальной проверки письма в «Кубе», он наверняка бы не отказал. Несмотря на специализацию, безопасник был весьма расположен к адептам, особенно к тем, кто выполнял его учебные требования…
Но – не вышло. К декану боевиков идти с такой просьбой нечего было и думать. Спросить у Вагнера? Он же вроде как-то договаривался с «красными» о пользовании иллюзорной ареной, наверняка у него есть знакомства.
Резкий, порывистый контакт от Теора заставил Альбу отвлечься от размышлений.
«Ничего не хочешь рассказать?» – передал явно разозленный наставник.
Пришедшая вновь почувствовала себя первогодкой.
«Нет», – мрачно бросила она.
«И никаких писем не получала?»
«Откуда вы…» – Альба оборвала собственную мысль.
Серьезно? Генрих решил поделиться своими опасениями с Теором? Просто из-за какого-то идиотского письма?
«Ты знаешь хоть кто такие «Истинные сыны»?
«Не знаю. И на письме ничего нет, только плетение для сохранения конверта, и все».
