– Хотя бы защиту на шкаф поставьте, что ли.
– Да она есть. Просто снимается при входе сюда доверенных лиц.
– С которыми могут прийти недоверенные и утащить все что угодно.
– Ну знаете… – Вагнер выключил печь. – Думаете, что эту гадость у нас, что ли, сделали?
– А ее сделали у вас? – вопросом на вопрос ответил Теор.
Аспирант помотал головой.
– Не думаю. Ну или не представляю как и кому это было нужно. А насчет того, как будет действовать… Вам понятно или правильно?
Менталист скупо улыбнулся.
– Понятно. «Правильно» я в отчетах прочитаю.
Вагнер кивнул и, захлопнув дверцу печки, принялся отирать окрасившиеся синим руки какой-то чуть поблескивающей тряпицей.
– В общем, сразу скажу – я все-таки, ну, в общем, не целитель и не анатом, могу у них поспрашивать, но предварительно – эта штука, она… В общем, она, по идее, насколько я могу судить, не убивает.
Менталист прищурился. «Первый класс опасности» и «не убивает» звучало как совершенно противоречащие друг другу вещи. Да и в формулах он хоть что-то, да понимал.
– В общем, если я прав, – продолжил Вагнер, – эта штука, я даже не знаю как назвать, аналогов не встречал, она при вдохе начинает разрушать тело. Легкие в первую очередь. Достаточно небольшого количества чтобы началось что-то вроде цепной реакции, и оно проникает повсюду. Не убивает, но изменяет… В общем, это пока спорно, но и Ван Мирн, и я, мы думаем, что последствия вдыхания этой штуки крайне плохо поддаются исцелению. Это не магия, не проклятие… Даже сам газ, думаю, очень мало обрабатывали магически. Что-то, возможно, с гор, или с Измененных Земель – там около аномалий можно найти растения, которые не несут в себе магии, но отличаются от нормальных. Или что-то природное, из каких-нибудь дальних уголков Огненной Земли или из Загорья, но, так или иначе, эта штука очень опасна.
Менталист тяжело вздохнул, рассматривая видный из окна кусок парка. Привычного парка с привычной такой зеленью… Безопасного вроде бы парка вокруг безопасного вроде бы университета.
Что-то подобное он предполагал и сам. Если речь не шла о магии, то Куб не давал точных характеристик модели, но все же кое-какие образы Теор уловил. Разрушительные образы.
Нужные еще тесты и заключения… Но если Вагнер ничего не упустил, значит «посылка» не была попыткой убийства. Вовсе нет. Тот, кто прислал ее, хотел мучить и причинить боль, но не убить…
Теор отогнал непрошеные воспоминания. Он давным-давно перевернул ту страницу своей жизни, в которой каждый, ну или почти каждый день искал тех, кто был способен причинять зло. Это осталось в прошлом в тот день, когда он принял решение навсегда покинуть ряды Гончих.
Навсегда…
Его сознания коснулся кривоватый, на взгляд специалиста по магии разума, контакт от Моро.
«У меня с собой приличная еда и питье, так что давай найдем где-нибудь приличное место и поговорим».
Теор ругнулся про себя. Бывший напарник, кажется, себе не изменил.
«Меня интересует информация», – бросил менталист в ответ. – «И только».
«Одно другому не мешает. Ну так что?»
Вместо ответа Теор после паузы передал номер закрепленной за ним комнаты в общежитии преподавателей. Бывал он там нечасто, но если Моро как следует затарился в таверне, то лучше уж он все принесенное оставит там. Сам Хамелеон жил в еще той каморке, временно выделенной ему до тех пор, пока ректор и глава Королевских Гончих не закончат согласовывать меры защиты наследника Кантона, а там работы был непочатый край…
Меньше чем через полчаса Вильгельм Моро комфортно расположился в одном из двух имевшихся у Теора кресел, с наслаждением поглощая сырные шарики и попивая принесенное из изборской таверны.
– Ешь, – предложил Хамелеон, – и пей. Я нам обоим покупал.
Теор с раздражением посмотрел на друга.
– Ты прекрасно знаешь, что я далек от всего этого чревоугодия. Лучше скажи, что есть по делу.
– А еще я прекрасно знаю, что ты неспособен расслабиться, – парировал Моро, – и для менталиста слишком много переживаешь.
Теор метнул на Хамелеона такой взгляд, что тот подавился очередным шариком. Подавился, закашлялся… Менталист уже успел извлечь из памяти пару нужных плетений, когда Моро все-таки справился с собой и попавшей не в то горло едой.
– Ладно, я все понял! – выставил ладони Хамелеон. – Больше никаких комментариев. Просто я знаю, что дело в Тайре, и…
Менталист считал, что у Моро много достоинств, но умения вовремя заткнуться среди них никогда не было.
– Это давно в прошлом, – отрезал он, – и убившего Тайру казнили семнадцать лет назад. Не думаешь ли ты, что кто-то сейчас решил отомстить мне, напав на моего ученика?
Теор думал об этом. Думал с того момента, когда Генрих осторожно связался с ним и предупредил о своих подозрениях. Наследник престола Кантона, оказавшийся в «Зеленом» по факту в полном одиночестве, – Койт выслали из страны сразу после того, как закончилось расследование, – Теору и Моро доверял. От безысходности, не иначе... На удивление, за все прошедшее время никто из людей его семьи не затребовал проживание или перевод на работу в «Зеленый», но менталист был уверен: все еще впереди. Но пока так складывалось, что именно к нему чаще всего обращался Генрих. Кантонец немало знал и умел из того, что преподавали только в ГАРХ, предложил усовершенствовать инициативу по ментальным дуэлям, уверял, что его люди в Изборе поддержат снятие «Запрета» и готовы предоставить для обмена опытом лояльных именно королевской семье менталистов…
Но нынешняя информация мигом выбросила из головы Теора все учебные заботы, вернув его в то не самое приятное время, когда он проводил свои дни, гоняясь за форменными ублюдками…
Моро отпил налитое в бокал. Некоторое время он молчал, склонив голову, но потом все же ответил:
– Пока на это ничего не указывает. Тебе ведь никаких сомнительных писем не приходило?
Менталист покачал головой. Все же десяток лет работы Гончей привили ему кое-какие навыки работы с приходящей корреспонденцией, да и, на самом деле, ему лично слали очень мало писем. Почти все приходило в общие почтовые ячейки факультета или проекта.
– Вот видишь. Думаю, если бы у кого-то были претензии именно к тебе, то на это бы намекнули, – продолжил Моро, – но пока ничего подобного нет. Экспертизы будут завтра, но, судя по всему, летучая смесь естественного происхождения, ну или делал ее кто, сумевший скрыть все следы плетений. К тому же она нелетального действия, но…
– Но обрекает на мучительную жизнь, – закончил Теор. – Да, я уже понял.
– Молодой алхимик просветил?
– Он практик с уклоном в алхимию, – поправил Теор, знавший, что Вагнер был хорош не только в своей специализации, – и – да, он.
– Умен. Ладно, я оформил все как положено, и его участие тоже. Цан будет работать, выяснять, что это за газ и кто его послал. Но, как ты понимаешь, все будет очень и очень неспешно. Потому пока у тебя спрошу – кто мог желать ей зла? Не торопись, подумай, и…
– Вильгельм, – сузил глаза менталист, – ты в курсе, что я прекрасно знаю, что значит этот тон?! Я тебе не свидетель, а…
– Родственник жертвы, да.
– Альба – не жертва!
Моро поднял бровь и взмахом руки указал на снедь и напитки.
– Ешь. Ты и без меня прекрасно знаешь, что сейчас просто не хочешь этого признавать, так что давай рассказывай все с самого начала. Я так понял, что эта девушка много кому наступила на хвост. Сыны – фанатики, но в их правилах убивать, а не калечить. Так что или их идеология изменилась, или кто-то хочет использовать их как прикрытие для сведения личных счетов.
– Или местная ячейка Сынов считает, что страдания «Ложных Вестников» лучше смерти, – мрачно отозвался менталист. – Вариантов много. И если это что-то личное – то связанное с ГАРХ. В ином случае действовать начали бы намного раньше.
– Или есть какое-то еще обоснование, почему письмо прислали именно сейчас, – с некоторым равнодушием откликнулся Моро, – и что-то из прошлого…
