– Посушить?

Я с сомнением посмотрела на Виолу.

– Я потом без белья не останусь?

– Можешь. Я попробую осторожно…

Я решительно выжала белье и запихнула в карман. Попробует она! Лучше с мокрыми трусами, чем вообще без трусов. Не брала я с собой запасные!

Ждать пришлось недолго. От полоски леса к нам направлялись уже две валькирии.

Ярина явно пошла в маму. Если их рядом поставить – сразу ясно, чья тут дочка. Те же стати, те же обводы, то же выражение лица. Разве что волосы у Евгении Лонго каштановые, а у дочери черные. Но остальное один в один.

И судя по лицу Евгении…

Если бы не драконицы, досталось бы нам за неуместную шутку. Но четыре здоровущих ящера на пляже как-то придавали истории основательности. Ярина спокойно подошла к своей Эйре, коснулась красного носа.

– Мам, это моя Эйра.

Эсса Лонго высказалась в ответ.

Хм, половины слов я в этом мире еще не слышала, может, другой язык? Непереводимая игра слов?

– Мама, мы случайно.

Вторую половину слов я тоже пока не слышала. И шагнула вперед.

– Эсса Евгения Лонго? Будем знакомы, эсса Каэтана Кордова.

– Мне от этого должно быть легче?

– Мне точно не легче. Но Выбор уже сделан, я от дракона не откажусь, подозреваю, что и Ярина тоже не сможет.

– Не смогу, – согласилась Ярина.

– Я не верила.

– Эсса Лонго, мы можем устроиться здесь, на берегу, или вы нас пригласите в дом? – решила не тратить время на вежливость я.

Эсса Лонго думала недолго.

– Дайте мне десять минут, я всех отошлю. Драконы с вами?

Я поглядела на Виолу, та на меня.

– Виола сказала, что им незачем идти с нами. Они будут рядом со столицей. Эйра и Лориса будут залетать в этот дом раз в три дня.

– Их надо кормить?

– Сами прекрасно прокормятся. Если оставите им пару мясных туш, они возражать не будут, но рыбы в море хватает, а драконы ее любят.

– Понятно. Через три дня от сегодняшнего?

Драконицы подтвердили кивками.

Евгения задумалась и махнула рукой.

– Тогда, девочки, вы идете со мной, я сейчас отошлю лишние уши и побеседуем.

Лишними ушами оказались трое слуг и симпатичный парень, который явно был взят для компании. Серенады петь или стихи читать – на стати Евгении он глядел с таким восхищением, что становилось ясно: поэт и муза. Или художник и натурщица. Как-то так.

Вот его Евгения и отослала в своей карете. Мы остались в доме вчетвером – и я опять начала рассказывать все с самого начала. Почти.

С того момента, как я решила посмотреть на драконов, а попала под Выбор Виолы.

Про визит санторинцев, болезнь драконов, про поездку в столицу…

Попробовала не говорить о наших планах, но потом махнула рукой. Да, едем. То есть летим в один из храмов Аласты. Потом к Варту. Или наоборот, как удобнее будет. Посмотрим.

Вернемся сразу в академию.

Евгения Лонго мне понравилась. Про таких в мое время говорили: «Баба с яйцами». Правда, мне при этом всегда представлялась картина: русская баба, которая тащит на горбу корзину яиц. Дом, муж, дети, родители, работа, ответственность… одно неверное движение – и ты вся в яичнице.

Слушала она молча, барабанила пальцами по столу.

Потом задала тот же вопрос, который сразу заинтересовал меня.

– Получается, что эссы-драконарии и эсы-драконарии равны в правах?

– Абсолютно.

– Что вы собираетесь делать, когда об этом узнают?

Я скромно развела руками.

– Не знаю. Выход один: мы должны стать сильнее врагов. Но как это сделать, я не придумала.

– Никак.

– Вариант у меня есть, – честно сказала я. – Но потребуется вложение денег.

– Что за вариант?

– Известность. Желательно – мировая. Чтобы мы стали звездами… как бы лучше сказать… вошли в моду, чтобы нас любили люди.

Это был единственный вариант, который мне пришел в голову.

Войти в моду и стать популярными, чтобы при попытке убрать нас последовало народное возмущение. Как в мои времена с поп-звездами.

Кто сейчас вспомнит, что еще век назад актеров приравнивали к работникам борделя и хоронили за церковной оградой? Пригласить актера в приличное общество? Может, еще на стол прилюдно нагадить? Фи, любезнейший!

Кто вспомнит, что балеринки из театров считались чуть ли не личной секс-обслугой высшего света? Да ту же Кшесинскую вспомнить, может, и талант, но мораль там крайне сомнительна[51].

А пришел двадцать первый век – и люди стремятся подражать тем, кого раньше старались прилюдно не замечать. Может, это и наш вариант?

Новые драконарии?

Своя форма, свой отряд, что-то вроде поп-группы. Только не поющей.

Евгения Лонго подумала. Потом кивнула.

– Может, это и имеет смысл. Мне надо будет посоветоваться. И надо, чтобы об этом знали не только в Равене, но и по всему Наресу, и на других континентах.

Я кивнула.

Да, чем громче шум, тем сложнее будет от нас избавиться. Народ не любит, когда его лишают героев. Это все равно не гарантия, но…

Это чуточку больше, чем ничего.

– И надо искать подходы к его величеству. Или, скорее, к ее величеству.

– А поможет?

Сколько я жила, ни одна попытка договориться с власть имущими ничем хорошим не заканчивалась. Власть, что ли, так влияет? До какого-то момента человек адекватен. А потом… У него словно предохранитель срывает, и он прет вперед боевым слоном. И не терпит возражений.

Есть исключения. Но короля я не знаю. И королеву тоже.

– Эсса Лонго, вы уверены?

– Не уверена. И понимаю, что никому такие потрясения не нужны, но эта система уже работала раньше. Значит, ее можно вернуть.

Я только вздохнула.

Вернуть можно. А последствия?

Будь мне восемнадцать лет, я бы не сомневалась. А когда тебе за тридцать, устраивать революции уже не тянет. Понимаешь, что всякие «Пусть рухнет мир, но воцарится справедливость», «Из искры разгорится пламя» и прочие громкие лозунги придуманы исключительно для того, чтобы кто-то в них верил, а кто-то на них зарабатывал.

Кажется, эсса тоже это понимала.

– Не для всех, нет. Но если женщина способна быть драконарием, если она может летать, она должна сама решать свою судьбу.

– Так было и раньше. А потом получилась неприятная история.

Про его величество и подставу я тоже рассказала. А чего скрывать?

Эсса Евгения задумалась.

– Это усложняет ситуацию. Но не сильно.

Я провела руками по лицу. Вздохнула.

– Эсса, у меня к вам просьба. Вы спокойно обдумайте это на свежую голову, поговорите. Я никуда не денусь из столицы еще несколько дней. А потом уже будем обсуждать ситуацию еще раз. Может, и все вместе.

– Я правильно понимаю, из старших только я одна в курсе ситуации?

– Эсса, – поморщилась я. – Вы доверите подобное письмам? Которые наверняка перлюстрируют?

Эсса фыркнула.

– Не доверю. Но сейчас вы можете поговорить с родителями напрямую.

– Вы в курсе, за кого должна была выйти замуж Мариса Лиез?

Теперь настало время морщиться эссе.

– Мне тоже Жоао не нравится. Это уж вовсе было скотство.

– Тогда чего вы от меня ждете? Чтобы мы доверялись тем, кто может нас в любой момент сломать об колено? Ярина сказала, что вам можно доверять, – и мы доверились. Мариса своему отцу и матери не доверится никогда, потому что ее отец – деспот, а мать слишком слаба для ответственности. У всех есть свои причины, эсса.

Эсса кивнула уже с большим уважением.

– Ладно. Я еще раз обдумаю вашу ситуацию, Каэтана. Вы остановились в доме Лиезов?

– Да, эсса.

– Я вас там навещу. А пока предлагаю пообедать.

Естественно, я согласилась. Ракушки – штука питательная, но я предпочитаю мясо. А с некоторых пор и побольше. Видимо, проявляется эффект от связи с драконом. Хищники мы, да…

«Эсса Кордова!

Приказываю вам явиться сегодня в шесть вечера ко мне в гостиницу “Синий дракон”.