Эс Рауль Кордова».
Кажется, отец собирается окончательно довести меня до приступа бешенства.
Ладно. Я мирный человек, но ты, папаша, сам напросился. Я же отлично понимаю, что происходит и кто командует парадом. Твоей любовнице не понравилось, что тебе не дали никаких ответов, а ее и вовсе выставили из дома. И пока я у Лиезов, она со мной не справится.
Вывод?
Надо выманить меня из дома. А уж вдвоем они со мной должны справиться. Правда?
Теоретически – должны. Практически же…
Я прищурилась, побарабанила пальцами по столу. Вот ведь засада. Идти на открытый конфликт нельзя, а раэша Луна наверняка будет провоцировать именно его, чтобы потом выставить себя обиженной и окончательно меня загнобить.
Зачем это ей?
Тот, кто задает глупые вопросы, не сталкивался с подобными бабами. Есть такая категория, называется – социальная гиена. Пакостит она по велению души. Может нагадить мелко – нагадит мелко. Может крупно – будет слоновья куча. Главное условие – безнаказанность.
А могу ли я сейчас ей устроить египетские казни?
Чисто теоретически – не могу. Для этого ее надо отсечь от отца, куда-то выманить… нет, не получится. Но и увиливать от разговора не стоит.
Ладно, папаш-ш-ш-ша.
Вы хотите откровенности?
Вы ее на санях не увезете!
В назначенный час я постучалась в указанный номер. Конечно, сразу мне никто не открыл. Мелкое такое унижение.
Постой под дверью, подумай о хорошем…
Открыли дверь только минут через пятнадцать, но эссы Кордовы там уже не стояло, а на двери мелом было начертано:
«Жду внизу. В общем зале. Эсса К. К.»
А чего мне – стоять под дверью? Вот еще не хватало!
Я постучала, прислушалась. Из номера явно доносились звуки определенного характера – я развернулась и пошла вниз. Заказала себе горячего кофе, заказала сладости и спокойно сидела, лакомилась ими, пока ко мне не подошел слуга.
– Эс Кордова просит вас подняться к нему, эсса.
Я только вздохнула. Сунула в рот кусочек чего-то вроде рахат-лукума и отправилась повторно наверх. Не надоедает же людям играть в эти глупости!
Отец принял меня в гостиной, вальяжно сидя в кресле. За его спиной стояла раэша Луна, глядя на меня торжествующим взглядом. Я с удовольствием увидела на сиденье сумочку-клатч. Так-то, папаша! Доход от этой сумочки и мне в карман пойдет!
Нельзя сказать, что клатчи завоевали популярность у простонародья, но в том и весь смысл! Это была игрушка для элиты, так и позиционировалась, вместе с магнитной застежкой. Простонародью такое и ни к чему…
Так что покупали – все. Аристократы, купцы, даже горожанки из достаточно богатых… Потом цена снизится, потом такие сумки пойдут в народ, но это потом. А сейчас – дорого. И мне приятно.
– Добрый вечер, – спокойно поздоровалась я, глядя на отца. Раэша скривилась. Придраться к моим словам она не могла, а взвыть что-то вроде: «Со мной не поздоровались, меня не уважают!!!» – хотелось.
– Каэтана. – Отец смотрел на меня, как огородник на колорадского жука. – Потрудись объяснить мне это письмо.
Я преспокойно размотала шаль, в которую была закутана, подумала, что надо бы толкнуть в массы идею пончо. Потом повесила шаль на кресло и преспокойно взяла в руки письмо.
Правда, читала я его уже не так спокойно.
Ах ты… гадина санторинская!!! Почему мы ТЕБЯ не доели?! Почему я не уговорила дракониц?! Единственный вариант, когда драконы могут принять участие в людских делах, – это если кто-то покушается на их людей. Вот как нас похитить пытались.
Девочки бы и сплавали, и поели…
Нет, не стала рисковать… дура!
А сейчас этот санторинский гад приглашает отца с семьей в Санторин. Как личного и дорогого гостя. И скромно так, со всеми восточными витиеватостями, намекает, что меня надо обязательно привезти. У него есть план…
Гр-р-р-р-р!
Очень хотелось рвануть писульку наискосок, а потом и еще раз, но я сдержалась. Медленно свернула письмо, как было, сложила в конверт и протянула отцу. Заодно обдумала, что говорить.
– Я могу узнать, эс Кордова, что вы решили?
– Пока ничего. Почему его высочество мне пишет?
– Потому что я – эсса Кордова.
– Выражайся яснее, – нахмурился Рауль.
Я развела руками.
– Полагаю, вы и сами знаете о ценности ваших исследований, отец. Думаю, если вы приедете в Санторин, вы из него не уедете.
Елеем по душе. Рауль аж расплылся в улыбке, как масляный блин. Я разглядывала папашу уже более пристально. Как посторонний человек.
Это Каэтана его боялась. А я…
Сидит тут в кресле нечто невыразительное, подлысоватенькое, с наметившимся брюшком и короткими ножками. Но важности! Хоть ложкой ешь!
Раэша Луна тоже не производит впечатления. Это Каэтану, бедную, запугали до невроза. А мне как-то и наплевать… Стоит тут крыска средних размеров, смотрит сверху вниз – и пусть смотрит. Пусть полюбуется. Но внешность у нее удачная. На такой что хочешь нарисовать можно. Накрасилась – и красавица. Не накрасилась – крЫсавица. Да и пусть бы ее, если их с папашей все устраивает. В мою жизнь только лезть не надо, а то я огорчусь. Сильно.
– Я тоже предположил, что это из-за моих исследований. Что ж, отрадно, что у тебя есть зачатки разума, в отличие от твоей матери…
Раэша Луна пакостно ухмыльнулась.
Ну да. Единственное, что могло вывести из себя бедную девочку, – слова о ее матери. Но не меня.
– Я рада, отец, что вы не забываете мою мать. Чувствуется, что вы ее любили…
Рты открыли оба. Я ударила еще раз:
– Разумеется, отец, если вы решите поехать в Санторин, я не стану с вами спорить. Полагаю, вас там запрут, чтобы вы работали на благо новой родины, меня выдадут замуж, поскольку я молода и девственна, такие ценятся в Санторине, а раэша Луна… даже и не знаю. Зависит от того, насколько она вам дорога, в Санторине шантаж – не подлость, а проза жизни.
Все. Никакого Санторина. Ни рядом, ни близко.
Подтекст раэша поняла, и ей он не понравился, теперь она отца сама отговорит.
– Ты в академии год. Расскажи о своих успехах.
– В академии – или на личном фронте?
– Начни с академии.
– Завела знакомства, приглашена к Лиезам, учусь достаточно ровно.
– Ты должна быть лучшей на курсе! Обязана! Раэша столько в тебя вложила!
Я удивленно подняла брови.
– Я не подвергаю сомнению таланты раэши, но со времен ее молодости программа в академии изменилась. Мне приходится многое наверстывать, к примеру математику. Раэша, что вы думаете о последних работах в области теории вероятности?
Раэша заскрипела зубами, но крыть было нечем. Что она думает? Да ничего! Для нее это просто слова. А математику она Каэтане преподавала на уровне «два плюс два равняется тоже два».
Виктория Львовна ее бы убила. Содрала шкуру угольником и запилила транспортиром…
– Да, эс Ледесма высказал весьма ценные идеи. Вам повезло, Каэтана, что у вас преподает такой специалист…
Все.
Дальше я могла уже не напрягаться. Вот недаром нам Виктория Львовна говорила: «Учите математику, балбесы! Пригодится!» И пригодилась же!
Следующие два часа мы с отцом попросту обсуждали математику.
Ругались, шипели друг на друга, ссылались то на работы раэна Ледесмы, которые отец уже изучил в местной гильдии ученых, то на какое-то старье (Рауль Кордова). Раэша Луна скрипела зубами, но понимала примерно одно слово из трех, так что и не лезла. Понимала, что если мужчина увлечен, то к нему под руку лучше не соваться, можно так огрести, что тебя потом не отскребут.
Расстались мы почти хорошими знакомыми.
Эс Кордова простер свое благодушие так далеко, что даже разрешил мне остаться на лето у Лиезов. Я мило поулыбалась и помахала ручкой раэше. Кажется, у той резко заболели все зубы.
Ничего, пусть привыкает. А потом я их и вовсе выбью. Гадюка не должна кусаться!
